Страница 25 из 26
Огромное, лишённое жизни, внутреннее море умирало. Пелла молча смотрела на это чудо, широко распахнув глаза. А Дан как раз пытался подсчитать, с какой скоростью ему надо бежать по воде, чтобы она держала его — таким плотным казался зеленовато-жёлтый солевой бульон…
Однако на берегах моря жизнь всё-таки была. Здесь росли огромные деревья, подобные каким-то сказочным башням — и превосходившие размерами даже секвойи с Земли. Они тянули к небесам свои стволы и ветви, их жёлто-синие листья раскрывались навстречу солнцу. И то с одного, то с другого дерева срывались вниз небольшие переплетения сухих ветвей.
Дан их сразу узнал. Пусть до касадоров они и добирались заметно подросшие, вобравшие в себя сухую траву и остатки растений, с которыми они столкнулись в пути… Однако их основа оставалась неизменной даже на побережье…
Роллфельды.
Они в изобилии росли на каждом огромном дереве, прямо из ствола. Сначала желто-зелёные, крепкие молодые побеги, со временем они становились жёлто-коричневыми, а затем — и вовсе засыхали. И когда их связь с деревом становилась слишком слабой, чтобы сопротивляться своему весу, роллфельды срывались и улетали вдаль.
Гонимые ветром, они катились по бесконечным центральным равнинам Марчелики. Всё дальше и дальше от места рождения, и всё ближе к океану…
— На-аши дома! — сообщил григио, указывая на деревья. — На-аша жизнь… На-аши заводы и на-аши источники пищи. Эти деревья — всё, что у нас оста-алось.
Он сказал это так, что Пелла и Дан даже оторвали взгляды от зрелища, открывшегося перед ними. И, запрокинув головы вверх, невольно уставились на высоченного аборигена.
А он просто смотрел вдаль и молчал. И из его глаз катились прозрачные слёзы, которые напоминали настоящую воду гораздо больше, чем жидкость во внутреннем море Марчелики.