Страница 36 из 92
Все это я видел краем глаза. Потому что больше смотрел на леди Новицкую, удивляясь тому, что вижу. Одновременное сотворение двух заклинаний — это ведь уметь надо. В момент, когда зазвучали грубые слова языка демонов, ее руки одновременно сделали два усиливающих пасса. Правую, плавным изящным движением, леди-колдунья потянула к себе — именно этим жестом выбрасывая из кабинета инквизиторов. Левой же она одновременно сделала толчковое движение от себя. Из-за которого пятый инквизитор-парламентер вовремя улетел с ковра, когда тот вздыбился словно ложа катапульты.
Вновь зазвучали грубые слова демонического языка — леди-колдунья словом и величественным жестом заставила оставшегося в кабинете инквизитора встать и идти к нам. Шел он не своей волей: ноги его передвигались словно прямые жерди, руки висели плетьми. Контроль у инквизитора оставался только над глазами, и взгляд его сейчас в панике бегал по сторонам.
Происходящее подтверждало мои предположения о ментальной силе колдуньи из Легиона Хищников: на плененном парламентере, даже если он не владеет силой, защищающих от контроля артефактов должно быть не меньше чем цветов на улицах во время флорарий. Но леди Новицкая взяла его под контроль довольно легко. У нее сейчас даже глаза не светились отблеском Сияния, как бывает при сотворении мощных заклинаний или во время серьезного магического усилия.
Инквизитор был уже близко, и после резкого жеста и команды упал перед нами на колени. Да, явно не удалась парламентская миссия — бросил я взгляд на леди-колдунью, которая с нескрываемой ненавистью сейчас сверху вниз смотрела на скованного ментальными путами инквизитора.
Во Врангарде карателей Вестфаллена… мягко сказать если, очень не любили. Но эти пятеро идущие к нам все же были парламентерами, так что я, да и любой варгриец, о таком приеме делегации переговорщиков даже и не подумал бы. Но у леди Новицкой к инквизиторам карательной бригады, похоже, было что-то глубоко личное — раз она рискуя потерять уважение и расположение всех нас, сходу начала действовать так резко. Впрочем, эта тема для будущей с ней беседы, сейчас же показывать разногласия точно не стоит.
Несостоявшийся парламентер между тем продолжал бегать взглядом по сторонам — единственное, что он сейчас мог сделать.
— Видишь, кто пришел? — поинтересовался я у пучившего глаза инквизитора, показывая на тонкую зеленую линию адских всадников.
Дальше я хотел сообщить инквизитору, чтобы он со своими ребятами в черном как пришел, так и уходил прочь, подобру-поздорову. И собирался я сделать это не просто так: бригада Вестфаллен, а особенно отряд Заурланд с явно видными артефакторными усилениями — серьезная сила. Столкнуться с такими в чистом поле без численного преимущества никому не пожелаю. А сейчас все же не та ситуация, чтобы биться в кровь не считаясь с потерями. И, если можно попробовать договориться и разойтись, почему бы и не попробовать. Ведь в случае схватки мы конечно победим, но потери как среди адских всадников, так и среди гарнизона форта будут…
Сказать я ничего не успел. Выстроившиеся тонкой зеленой линией варгрийцы, видимо приняв полет парламентеров как пример к действию, пошли в атаку. Копыта призрачных коней разом ударили в землю одновременно с пробирающим до мурашек звучанием горна.
Адские всадники буквально сорвались с места, разгоняясь и приближаясь к перестроившимся инквизиторам. Почти одновременно с началом атаки зазвучали выстрелы — с обеих сторон. Окутались лириумным сиянием все три каре инквизиторов, засверкали дульные вспышки в строю адских всадников, гулко и внушительно застучали короткими очередями пулеметы на рейдовых мобилях.
Сердце сжалось — нет для меня хуже зрелища, как наблюдать редеющей строй атакующей конницы. Вот только ни один адский конь пока не сбился с шага — перед строем адских всадников с самого момента разгона покатился вал постоянного, ярко сияющего зеленым импульсного щита. Это было что-то невероятное: ни один выстрел не достигал цели, все были остановлены непробиваемым щитом.
Мы — варгрийцы, раньше так никогда не умели.
Удивился происходящему не только я. Отсюда, с балкона, слышно было отзвуки криков команд — офицеры Заурланда сориентировались первыми, собираясь перейти на стрельбу залпами. Да, если попробовать пробить такую защиту, то только так. И один слаженный залп даже прозвучал, вот только вал катящегося перед адскими всадниками щита он даже не поколебал. Или сейчас используется какой-то неведомый мне артефакт, или… или да, в составе групп всадников находятся жрицы Живы, которые пользуются заемной божественной мощью.
О присутствии в составе варгрийских всадников жриц богини Живы можно было догадался по оттенкам зеленого. У отсвета Сияния богини живой природы цвет мягкий и весенний, не такой темный и глубокий, как изумрудная зелень, осеняющая знаком присутствия девы Морриган.
Глядя на неотвратимо катящийся вал адских всадников, я со сдержанной радостью понял, что не будет серьезных потерь от столь дерзкого натиска. При этом варгрийцы на ходу стреляли из штурмовых артефакторных винтовок — подобных той, что подарила мне Вера перед царственной разборкой в Фегерваре. Даже щиты-эгиды от выстрелов такого оружия не помогали. Одно попадание, два, три — эгида может и выдержит. Но когда в ручной артефакторный щит бьют десятки лириумных выстрелов, это без шансов. И на каждой возникающей в строю прорехе сосредотачивали огонь пулеметы рейдеров.
Пулеметы, кстати, были и у инквизиторов. Но строй поддерживаемых жрицами адских всадников даже не дрогнул. В отличие от строя черных каре, которые под огнем артефакторных винтовок и пулеметов ломались словно тонкий лед под тяжелыми сапогами. Первые ряды инквизиторов в прорехах местами лопнувшей защиты просто косило, выкладывая ровными штабелями.
Под кинжальным огнем оказалось два больших каре инквизиторов — третье из бойцов Заурланда, малое, оказалось скрыто за двумя уничтожаемыми и выглядело почти целым. Вестфаллен же нес огромные потери. Артефакторная броня не выдерживала выстрелов винтовок, ряды инквизиторов редели. Но стояли они твердо — пулеметы рейдеров смолкли, до момента столкновения оставались считанные секунды — и умирая, каратели собирались дорого продавать свою жизнь.