Страница 20 из 92
Алина собралась было ответить, но не справилась с собой. Она снова невольно прикусила губу — сильно, до белизны. Вновь попыталась было что-то сказать, но опять не справилась с собой. Из ее огромных глаз вдруг брызнули вдруг слезы и девушка, вскочив, направилась к выходу.
— Стой! Да что случилось?! — поймал ее на у самой двери Кавендиш.
Неожиданно для него горько зарыдав, Алина крупно задрожала и опустила голову, обхватив себя руками за плечи.
— Да что случилось, я не могу понять? — приобнял ее за плечи Кавендиш, совершенно не понимая, что происходит.
Несколько секунд девушке понадобилось, чтобы справиться с эмоциями и голосом. Шмыгнув носом и вытерев слезы, она посмотрела мокрыми глазами на Кавендиша.
— Я тебе совсем безразлична? — высказалась вдруг будущая Верховный Инквизитор, и снова не справилась с эмоциями, зарыдала, пряча взгляд.
— Эм… — в полном недоумении протянул Кавендиш. — Нет, конечно же, просто…
— Просто ты четырнадцать дней гербовым щитам в совещательном зале уделяешь больше внимания, чем мне! Единственный раз смотрел с интересом, когда решал, перерезать мне горло или отпустить!
— Я наоборот…
— Что наоборот? Я прыгаю вокруг тебя как собачонка, ну посмотри, посмотри на меня, а ты вообще внимания не обращаешь!
— Я думал…
— Что ты думал?! — уже не думая о последствиях, руководствуясь только злостью и обидой, прокричала Алина.
— Хм. Почему-то я думал, что ты меня ненавидишь, и только политическая необходимость заставляет тебя со мной вежливо-нейтрально общаться и принять положение дел, — пожал плечами Кавендиш, который сейчас очень хорошо понял, что неправильно оценил ситуацию.
Слова «прыгаю вокруг тебя как собачонка» он комментировать никак не стал — потому что, по его мнению, взгляды Алины направленные в его сторону все эти дни были настолько холодны, что ими можно было спасаться прохладой в душную жару.
— Я тебя ненавижу?! — ошарашенно прошептала Алина.
— Ты.
— За что я тебя ненавижу? — ошарашенно расширила глаза девушка.
— За то, что обстоятельства заставили тебя стать моей невестой, и может быть, я не знаю, у тебя есть там кто-то, или…
— Ты… ты дурак? — огромными голубыми глазами посмотрела будущая Верховный Инквизитор на своего Единого короля.
— Вот это уже оскорбление монаршей персоны, — удивился Кавендиш.
— Если я попрошу прощения, ты меня простишь?
— Я подумаю над этим.
— Ты меня когда-нибудь поцелуешь?
— Эм… конечно, мы же пожениться должны.
— А сейчас?
— Что сейчас?
— Сейчас ты можешь меня поцеловать? Или мне тоже просить об этом нужно?