Страница 65 из 80
Глава 21. Идущий
— Магистр Тимус, с вами всё в порядке?
Дверь приоткрылась, и в открывшемся светлом проёме вырос тёмный силуэт. Я напрягся, готовя грузное тело для прыжка и атаки, но одна из душонок вдруг со свистом зашептала:
— Твою Пробоину! — с чувством рыкнул я, чуть не прикусив язык с непривычки, — Я тебя когда просил табурет починить?!
— Магистр, да я…
Я выпрямился, стал со злостью отряхивать чёрную мантию от соломы и грязи.
— Недолунки! Безлуни проклятые! — ругался я, — Чтоб вас Чёрная Луна наградила так, как заслужили!
— Но магистр… ваше великолуние, я… я… — силуэт в двери чуть не заплакал.
Я наклонился, сгрёб с пола ворох артефактов, которые не помогли этому оракулу, и сунул за пазуху. Свечу не стал хватать — судя по засаленному виду, она наверняка стояла всё время где-нибудь рядом с табуреткой. Местный инвентарь, так сказать.
А потом я прошёл вперёд, грубо оттолкнув визитёра. Им оказался молодой белобрысый послушник.
— Убери тут, — буркнул я, качнув головой в сторону трупа, — Из-за тебя мне чуть мозги не вывернули.
Послушник окинул ошалевшим взглядом картину — повисший на цепях пленник с колом в груди, обломки табурета, и вокруг разметена солома, словно тут Вывертыш прошёлся.
Повинуясь интуиции, я зло бросил:
— Только канал открыл, как табуретка обломалась. И я вместе с ней…
Послушник явно желал выслужиться и загладить вину:
— Но… но… как же вы… а вы в порядке? Не поймали нечисть?
Выйдя в ярко-освещённый коридор, я невольно зажмурился, прикрываясь рукой. Непропорциональное развитие чакр в этом теле не давало использовать псионику на всю катушку, но я вполне справился с маскировкой — заглушил все лишние потоки, которые шли от меня.
Стены из массивного камня, источник света — только пирусные фонари под потолком. Я ощутил тяжёлый дух тхэлуса — штырьки с чёрными камнями были всажены над каждой темницей, которых в этом коридоре оказалось полно.
Что это? Подземелье или просто замок без окон и дверей?
Рядом с той дверью, откуда я вышел, на гвоздике висел шипастый ободок, и тоже с маленьким камушком тхэлуса.
Две души, завидев этот ободок, засвистели от ненависти. Не надо быть ясновидцем — эта штука частенько висела на голове у пленника. Скорее всего, её сняли, потому что ничего ценного у него в разуме не осталось, всю крупную рыбу уже выловили.
А так хрен я попал бы в пленника. Я прекрасно помнил, какую непроходимую стену для ментальной псионики создаёт правильно заговорённый чёрный камень.
— Ваше великолуние… — паренёк заметно нервничал из-за моего молчания, — Вы в порядке?
От меня не укрылось, что одна рука у парня так и скрывается под рясой. Да и чувство опасности не дремало, и что-то останавливало меня от убийства.
Могут ли в этом мире существовать артефакты, напоминающие сигнализацию? Если есть камни-вещуны, то наверняка есть и средства аварийной связи.
Конечно, меня кольнуло зерно сомнения. Но что-то в голосе этих заблудших душ подсказало мне, что в этот момент ложь действительно будет фатальна.
Поэтому я схватился за лоб и простонал.
— Ма… магистр? — на лице паренька смешались и тревога, и страх.
— Как я мог не поймать нечисть, дурень? — взорвался я, всплеснув руками, — Говорю, канал открыл, и как дало по мозгам… ох-х… Легион этот хренолунный! Голова трещит, не могу.
Неожиданно для меня лицо паренька заметно расслабилось, и он даже вынул руку из-под рясы. Судя по всему, только что был момент проверки на правду и ложь.
— Тогда вам к духоправу надо, магистр, — послушник оглянулся на пленника, и махнул рукой, — Я сейчас скажу, чтобы это убрали. Эх, жаль гвардейца, я ведь его знал.
Вот только что-то мне подсказывало, что все эти игры в слова не имеют особого значения. Уже начинала подзуживать чакры настоящая интуиция — та самая, что не разменивается по мелочам. И эта интуиция подсказывала, что моё появление внутри пленника похоже на появление внутри Василия в академии Маловратска.
Значит, какие надо оракулы, если они здесь есть, об этом знают. И надо быстрее уносить ноги.
— Ты же знаешь, чернолунник, — я положил руку парню на плечо, — Он послужил церкви, и его жертва не напрасна.
— Да, ваше великолуние.
— А теперь… — я заметно повысил голос, крепко стиснув его плечо, — если ты, выродок недолунный, не приступишь к своим обязанностям, ты так же послужишь церкви!
Последние слова я прокричал ему в лицо, резко подтянув к себе, и на носу парня даже заблестели капельки моей слюны. Бедняга зажмурился и в панике зашептал:
— Да, да, сейчас же, да, да…
Я резко оттолкнул его, выругавшись:
— Отродья лжи! Чтоб вас Чёрная Луна всех осветила, недолунки!
Быстрым шагом я пошёл прочь, оставив ошалевшего послушника одного. Я услышал, как он, выдохнув с облегчением, нырнул в камеру.
Ну, надеюсь, этот концерт вполне удался. И вдвойне надеюсь, что я пошёл в правильном направлении к духоправу.
Пройдя быстрым шагом через длинный коридор и ругаясь так, чтобы эхо достигало ушей послушника, я нырнул за угол и с облегчением перевёл дух.
Вот можно было просто его пришить, конечно. А вдруг у него и вправду сигнализатор какой?
Можно было и дать себя проводить к оракулу-духоправу, но сколько бы я смог удерживать роль? Тем более, этот духоправ мог оказаться более глазастым, чем послушник.
Идя по коридору, я стал дёргать двери. Они не поддавались, и судя по большим замочным скважинам, замки тут были надёжные.
— А, я же про вас забыл, — усмехнулся я.
Я стал настраиваться на внутреннюю чистку разума, как душонки заверещали:
Излишним милосердием я никогда не страдал. И толчковому псу ясно, что эти двое в первую очередь пытались спасти себя, а не мне помочь.
Правда, прибить визгливую мелочь так и не не получилось. Потому что, должным образом просканировав энерго-контуры, я вдруг понял, что эти два недоразумения теперь как-то связаны со мной. То есть, я не просто заблудший разум псионика Тимофея Зайцева в теле чернолунного оракула, а ещё и получил пару аппендиксов к моему астральному телу.
— Твою же псину, — вырвалось у меня.