БАРОН

Видно, что Судислав очень хотел отказаться, но не посмел. И мы отправились в город с инспекционной поездкой. Чтобы ни бургомистр с прочими «отцами города» не расслаблялся, ни городская стража. Да и жители должны вспоминать периодически, кто здесь «папа».

А через несколько дней пришло мое войско, и я все силы и внимание переключил на него. Принял доклад у командира полка и моего старого друга Стока Вернера, а потом устроил «посиделки» с командным составом. Тоже немаловажное мероприятие, на самом деле.

Когда уже хорошо «приняли на грудь» и начались довольно откровенные разговоры, неожиданно оказалось, что на меня затаил обиду один из моих самых надежных командиров — командир первого взвода кирасир, корнет Матей.

Уже будучи «на бровях», Матей укорил меня в том, что я не назначил его командиром своих гвардейцев, отдав предпочтение Айдану. Неприятное открытие. И ведь не объяснишь в такой ситуации про профессиональные особенности.

Пришлось давить на то, как хорош Матей в роли командира кирасир. И как без него мой «ударный кулак» потеряет в своей силе и ударной мощи. К счастью, это оказалось сделать нетрудно, тем более что это правда.

На следующий день с утра провел смотр полка с приданными подразделениями, а в обед — награждение. Мероприятие при массовом наплыве горожан получилось шикарным.

Стройные коробки полка и приданных ему подразделений вначале прошли мимо восторженных толп аристийцев торжественным маршем, а потом под походную песню вышли на обширное поле под стенами города, где все уже было приготовлено для «показухи».

Сначала, под флажковые и звуковые сигналы, были продемонстрированы различные перестроения в составе полка. Затем кирасиры и уланы продемонстрировали свою выучку: таранный удар, владение луком, арбалетом и холодным оружием.

По окончании «показухи» провел само награждение. Первым кавалером ордена «Славы» за умелую организацию боевых операций и руководство войсками стал баронет Элдор Тессен.

Я лично повесил ему на шею ленту моих гербовых цветов, на которых солидно и гордо поблескивал орден из червонного золота с изображением солнца на круглом щите.

Наградным оружием, медалями «За отвагу» и «За заслуги» наградил наиболее отличившихся, как из состава военных, так и гражданских лиц. Большое количество людей получило премии и ценные подарки.

Но наиболее массовым награждением оказалось вручение нагрудных знаков за участие в военных кампаниях. Тут уже мне помогали командиры подразделений. Самому бы слишком долго пришлось это делать.

Начищенной медью засверкали на груди воинов награды: «За Мезен», «За Пустынные земли», «За Везер», «За Вранск», «Участник морского похода в Гуйлинь».

В моем войске большинство — это ветераны, а не молодняк. Такие рожи, любо-дорого посмотреть! И на их груди зачастую красуются уже по несколько медалей и знаков.

По окончании награждения организовали празднование личному составу, к которому я тоже решил присоединиться. Остаток дня и вечер провел в полку, со своими бойцами.

Считаю, что отдать должное заслужившим это бойцам, можно и нужно. Не только же гонять их, как сидоровых коз. И воины такое отношение командиров видят и ценят. Тут главное — баланс соблюсти, не скатиться в заигрывание с личным составом.

На следующий день я отправил когг «Анна» и струг «Елена» в форт «Студеный», а сам провел еще одно важное мероприятие — ввел своего начальника эдилов в благородное сословие.

Теперь «просто» Сандар стал баронетом Сандаром Кираном. При получении дворянства, фамилия, то есть имя нового дворянского Рода, дается по имени «новоиспечённого» дворянина.

У Сандара отца звали Кираном, так что… Обоснование, как и положено, я в тот же день отправил в канцелярию своего сюзерена, графа Эмери тер Хетск, и в королевскую канцелярию.

А еще через день я убыл в свой бывший манор. Времени до осеннего равноденствия осталось совсем немного и, если я хочу к этому моменту добраться до Портала, надо поспешить.

Пехотные подразделения и один взвод улан оставил в полевом лагере у стен города еще на три дня. Пускай город посетят, отдохнут. Воинам нечасто приходится в городах бывать, больше в своих казармах да полевых лагерях время проводят.

Я же взял с собой десяток гвардейцев, оба взвода кирасир и два взвода улан. Они меня и до Оряхово, и до Бабаек проводят. Потом из форта выйду к Линейским болотам на кораблях, оставив кавалерию дожидаться меня на берегу.

Себе для охраны, вдобавок к десятку гвардейцев, возьму абордажников. Хорошо они себя в недавнем походе показали. Славные головорезы! Думаю, в случае чего, сумеют меня прикрыть и на борту корабля, и в болотах.

До Оряхово добрались быстро и без каких-либо проблем, узнав о приближении к селу не только по километровым столбам, но и по поднимающимся в небо дымам многочисленных мануфактур.

Да и не село уже Оряхово, а, пусть небольшой, но город. Причем надежно защищенный каменными стенами и башнями, вооруженными тенсионными метательными машинами.

Кстати, надо планировать перевооружение крепостной артиллерии и начать замену тенсионных метателей на торсионные. Пускай они дороже и сложнее в изготовлении, но зато надежнее. Стрельба из торсионных метателей удобнее и прицельнее, а мощность выстрела — выше.

Не знаю, как здесь организована система оповещения по сигналу «к нам едет ревизор», но на крыльце моего бывшего дома, а ныне — дома нового владельца манора, моего сына Петара, меня уже встречали.

Обрад, бывший помощник Хейка, а теперь — управляющий манора Оряхово. Рядом с ним ключник Джеймс, местный эдил Тибор и Тишило, староста села, старший сын прошлого главы поселения, ныне покойного Булыча. Перед ними — заместитель командира полка, курирующий стрелков, майор Колояр, которого полковник Сток Вернер оставил в ППД полка за старшего.

Впереди всех этих мужчин, держа за руку нашего сына, маленького баронета Петара Аристи, стоит Ива. Прошедший четыре круга жизни малыш, русоволосый и голубоглазый, как его мама, и такой же красивый, молча и настороженно смотрит на меня.

Молчит Ива, зато соловьями разливаются Обрад и Тишило. А я смотрю во все глаза на сына и Ивушку и тоже молчу, будто дар речи потерял. Перехватило горло так, что не только сказать что-то не могу, но даже дышать трудно.