Страница 10 из 23
— Почему так случается?
— У волков истинная пара, мы ведёмся на запах больше, чем другие племена. К тому же звери разных видов, а человек — один вид. В человеческом обличье оборотни очень часто влюбляются и не могут разойтись.
— Это ужасно, — решила я.
— Да, — согласился Симаргл, угощая меня всем, что было в его богатом холодильнике. — Ещё бывает, что у Диких самок рождаются Демоны, поэтому Дикие опасны.
— Дикие — это те, кто в человека не могут обернуться?
— Точно, чаще всего это происходит от сильной тоски при потере пары. Это у волков, у других племён дичают по разным причинам. Допустим, человеку нечего было есть, а если это олень, то зверем прокормиться гораздо легче. В Диких оборачиваются от пресыщения в человеческом обличье сексом. Когда оборотень трахается беспрерывно с людьми и другими племенами, он обречён застрять в обороте.
— Охренеть, — лазанья на вилочке все никак не могла долететь до открытого рта. — Ещё расскажи.
— Инцест. Бывает, что братья и сёстры имеют запах пары, — он побледнел в этот момент, и что-то промелькнуло болезненное на его лице. — Или очень близкие кровные родственники. У таких сто процентов рождаются Демоны. Демоны обычно неразумны и просто пожирают всё на своём пути. У них ускорено развитие, у них один год идёт за пять человеческих. Они крайне агрессивны и почти неуязвимы: не боятся огня, огнестрельного оружия, задерживают дыхание до часа. Навредить Демону способен только взрослый оборотень. И то не каждый. Демоны, Теона, — это застрявшие в обороте и мутировавшие существа. Все их тела несуразные, нелепые, искажённые и поколоченные оборотной природой. И смердят они вдобавок.
— Как же этот?! — ахнула я. — Он говорит и колдует!
— А вот это… В общем, — он задумчиво нахмурился, увёл от меня взгляд. — Я противник, хотя мой отец учувствовал во всём этом… Однажды маленького новорождённого демонёнка очеловечили. И получилось вполне доброе существо, только… В общем ты видела, этого следовало ожидать… Демоны полегли во время войны, все до единого, точнее, один выжил. Похоже, их альфа. Я не уверен, нужно будет рассмотреть его получше.
— Он сказал, что хочет поставить на мне какой-то эксперимент.
— Началось, — выдохнул Симаргл, откинувшись на спинке стула. — Просто так тварь Демоном не назовут! И у нас Альфы нет, пожаловаться некому…
— Как нет?! А папа мой?!
— Я не об этих альфах, Тея, — рассмеялся дядя Миша. — Я о таком волке, которому больше тысячи лет.
— Охренеть! А что, такое бывает?!
— Бывает, — усмехнулся Михаил.
— Вот бы увидеть!
— Я бы тоже хотел.
******
— Кто это? — указал на меня пальцем Симаргл.
Он у меня… Огненный пёс с иголочки. Бородка ровная, волосы назад закинуты, идеальный костюм-тройка и рубашка белоснежная, как его зубы, в которых вытянулись клыки.
Я стояла в одной его белой рубахе в прихожей соседской квартиры. Точно такой же, как у дяди Миши, с прекрасным ремонтом, белым ламинатом. Только дополнительная комната была, потому что жила семья.
Папа — волк, мама — Дамка, человеческая женщина, и её ребёнок от первого брака, я его пару раз видела, ему пятнадцать лет. Нескладный мальчишка чуть выше меня ростом. Нормальный, я с ним говорила, но мамаша его ещё та зверюга, общаться нам запрещала.
— Дочка альфы, Теона, — с отвращением посмотрела на меня соседка Симаргла, на вид лет двадцать с небольшим. Но это она помолодела, потому что спала с волком, у которого регенерация омолаживает. А так ей лет сорок. Тощая, волосы чёрные. Губы тонкие кривила, и пыталась скалиться. Кто в этой семье хищник, ещё нужно посмотреть. Такая жуткая баба, что, казалось, точно в суку оборачивается. Можно на цепь у шлагбаума сажать, никого во двор не пустит.
— Быстро дали ей одежду! — в приказном тоне кричал Симаргл.
— Лёлечка, может… — гнусавил волк-оборотень.
— Нет! Мы не альтруисты! Нечего побираться!
— Я фигею с вашей стаей! — заорал Симаргл.
— Дядь Миш, пойдём, может, что уцелело у меня, всё равно за сумкой нужно в квартиру вернуться.
Подросток подал мне куртку и кожаные штаны.
— Я сказала, нет.
Миша ударил женщину. Точнее, ладонь выше груди положил и с силой воткнул в квартиру. Она стала задыхаться, упала на шикарный ламинат. Муж слова не сказал, полез поднимать свою истинную стерву.
— Кроссовки мне малы давно, протектор шикарный, — шептал мальчишка, улыбнулся мне.
— Спасибки, — я наряжалась прямо в их квартире.
Влезла в кожаные штаны, они мне как раз оказались. Носки мужские великоваты, зато кроссы в самый раз. Кожаная куртка с капюшоном.
В зеркало глянула. В квартире стояла тишина. Родители вроде смирились, что я поношенную одежду, что мала их сыну, возьму.
— Нарушение волчьего закона! — повышал голос Михаил Васильевич. — Неуважение к альфе и его потомству! Карается серьёзно.
— Мы поняли, всё в порядке, Михаил Васильевич! — раболепно что-то блеял волк.
Я плюнула в их сторону, отпрыску их пожала руку и побежала за Симарглом.
— Встретимся сегодня? — спросила я. — Мы с Игорьком свалить хотим на фермерский рынок.
— Да. Позвони мне, — мы вышли в обнимку.
Во дворе кто нас встречал, сторонились, и я заметила, даже кланялись.
Офигеть!
Не мне, конечно, но приятно.
В подъезде творился хаос. После пожара стены стали чёрные, перила не везде уцелели, каменные ступеньки в некоторых местах отсутствовали. Отдохнули мы с Симарглом и Демоном этой ночью. Наш «тройничок» войдёт в легенды.
Квартира моя серьёзно пострадала. Пожар гасили не только водой, но и пеной. Из одежды ничего. Рюкзак нашла, расчёску. Пару потемневших методичек. Ну, и всё.
— Я с тобой буду теперь мотаться, здесь я жить не стану, — предупредила Михаила.
Дверь закрыть нельзя было, косяк Демон снёс, и полотно на одной петле висело. Но добрые соседи уже побывали у меня, спиздили барабанную установку.
— Обещаешь? — усмехнулся весёлый Симаргл и поцеловал меня в щёку. — Тебе такие штаны не идут, купи юбку.
— Ты же мой якобы любовник, вот и купи, — хитро покосилась на него.
— Не могу, вдруг Игорьку не понравится, вы уж сами, — Симаргл спускался вниз, руки держал в карманах, фальшиво посвистывал под нос ненавязчивую мелодию.
— Что-то ты сегодня весёленький, словно потрахаться завернули и с собой дали, — не выдержала, разбежалась и на спину ему прыгнула. Знала, что он мог увильнуть, но не ушёл никуда, прихватил мои ноги и понёс из подъезда.
— Предчувствие отличное! Может и получится потрахаться через денёк.
— Ого! Дядь Миша, ну, ты даёшь?! Я уж думала ты антисексуализм подрачиваешь.
— Нет, Теона! Любуйся на меня, я — настоящий волк. Девственник.
— Ой, умора!
*****
«Мне нужно с тобой встретиться», — пришло сообщение, когда я стояла в рекреации университета и гладила Игорька по волосам. Он же склонился надо мной и уткнулся лбом в моё плечо.
Плакал.
«Давай на фермерском рынке "Юго-запад», о котором я тебе рассказывала, мяса купим свежего, сосисок накрутим», — отправила я Симарглу.
«Только через три часа».
«На хуй, всё разберут», — расстроилась я.
«Тогда езжай туда с Игорьком, а вывезу я вас на машине».
«О! Дядь Миш, это нам нравится!»
Убрала телефон в карман и отодрала от себя малыша.
У Игорька был такой вид, что он кого-то замочил, а куда прятать, не в курсе. Армия ему, шизику, не грозила, учился он хреново и всё время плакал.
— Малыш, не реви и не рви моё сердце, — я обняла его. Уже звонок, уже расходились по аудиториям, и пустели коридоры.
— Пойдём, Тея, — тихо прошептал Игорь и повёл меня из здания.
Опять прогуливали. Хреново, он с каждым разом всё хуже.
Был тёплый денёк, точнее, утро. Мы выходили с ним через чёрный вход. Оглядывались по сторонам, по парку старались держаться в тени, потому что за мной всё время следили, и опасаться вошло в привычку.