Любовь солдата

Вскоре она заметила, что командир стал дышать глубже. Потом он пошевелил пальцами. Следуя порыву, девушка опустилась перед ним на колени и сжала его руку. Кожа у Скроу странно пожелтела, как будто в организме начали происходить какие-то процессы. Он ответил на рукопожатие слабым шевелением пальцев. Веки его дрогнули, будто он пытался открыть глаза. Но в итоге снова провалился в беспамятство.

«Что же он такое сделал, чтобы защитить соратников от взрыва? Сформировал энергетический щит? Перенес их силой мысли подальше от эпицентра? На что вообще способны воины такого уровня?», – думала Алиша, глядя на изможденное лицо мастера.

После полудня вернулись Мэрот с Герудом. Рассказали, что местность и вправду прочесывают мастера-отступники, поэтому постоянно рыскать там нет смысла. Они обнаружили труп одного из товарищей и смогли его ликвидировать.

Это было одним из правил мастеров – если воин умирает, его тело необходимо полностью уничтожить, чтобы не допустить попадания в руки врага даже частички уникального генома. Кажется, игры с генетикой и вправду были у этого общества в ходу.

Гэммай появился ближе к полуночи и принес с собой подстреленного кролика. Алиша никогда не потрошила дичь, и Геруд охотно вызвался научить ее.

Узнав о смерти одного из соратников, Гэммай только молча кивнул. Мэрот ходил еще более замкнутый и серьезный, чем обычно.

«Они никогда не покажут свою боль. Смерть – это часть их работы. Они всегда ходят по краю пропасти, и оплакивать каждого сорвавшегося для них будет только лишней тратой душевных сил», – думала Алиша, глядя на мастеров. Но она видела, что они горюют.

Когда новый рассвет встретил их первыми солнечными лучами, Гэммай дежурил у входа в пещеру. Алиша не выспалась, но что-то прогнало сон так далеко, что дальше лежать не было смысла.

Девушка встала, сполоснула лицо и подошла к выходу из пещеры.

– Ночью командир очнулся, – тихо произнес Гэммай, глядя на встающее из-за гор солнце.

– Правда? Он открыл глаза? – оглянувшись на лежащего Скроу, спросила Алиша.

– Да, мы даже немного побеседовали. Это все хороший знак. Критическая стадия миновала, теперь он должен пойти на поправку. И поэтому я хочу поговорить с тобой, – Гэммай взглянул на Алишу как-то по-особенному, серьезно, будто она давно служит в его отряде и готова выполнить любое его распоряжение.

Этот мимолетный взгляд взбудоражил девушку больше, чем все разговоры и манеры воинов за последние два дня.

– Конечно, я слушаю, – кивнула она, усаживаясь рядом с командиром.

– Хоть я и моложе Скроу, но знаю его достаточно давно. Он ни за что не позволит нам долго себя опекать и постарается как можно скорее восстановиться. В таком состоянии человек часто теряет здравый смысл. Я знаю, что в твоих глазах он – гений, человек-легенда и тому подобное. К тому же, у него развита способность к гипнозу и манипуляциям с человеческой психикой. Но я прошу тебя как медика и единственного человека, который сейчас заботится о нем – не поддавайся. Он должен лежать еще как минимум дней десять. В противном случае его организм будет разрушаться, он может остаться инвалидом. Многие из наших преодолевают и инвалидность, но это делает их… другими, надломленными людьми. Не знаю, как точно сказать, но командир слишком дорог всем нам, чтобы допустить такое. Я прошу тебя от лица всех мастеров Агнира – не допусти, чтобы он раньше времени начал действовать. Иди на любые меры, чтобы оставить его лежать хотя бы до следующей луны.

Алиша вздохнула. Слова Гэммая произвели на нее глубокое впечатление. Он что, обучался красноречию? Это тоже часть воспитания мастеров?

– Я сделаю все возможное, обещаю. Можно было даже меня не убеждать – это и так понятно, – ответила она предводителю их отряда.

– Я должен был подчеркнуть важность этого момента. Это мой долг как вашего командира, – серьезно ответил Гэммай.

Алише хотелось сказать, что он отличный командир, сделать воину приятное, но она остереглась. Она мало знала еще о них, об их обычаях и ценностях, и продолжала держать дистанцию.

Днем воины снова отправились на разведку, но уже недалеко – исследовали местность в радиусе не больше пяти километров. Вернулись к обеду, доели кролика, нахваливая кулинарные способности Алиши. Она отнекивалась, напоминая, что приготовить жаркое ей помогал Геруд, а Мэрот в течение всей процедуры ликвидировал дым.

После обеда они снова исчезли, разлетелись в разные стороны, как неуловимые тени.

Алиша мыла посуду, когда заметила, что Скроу лежит с открытыми глазами.

– Вы проснулись? Вам что-нибудь принести? Воды? – спросила она, приблизившись и присев рядом с ним на колени.

Скроу медленно перевел на нее взгляд. Он смотрел на нее только правым глазом, закрыв пересеченный шрамом левый, и, казалось, в нем отражалась самая темная во Вселенной ночь. На секунду Алише показалось, что она околдована. Но девушка помнила слова Гэммая и держала ухо востро.

– Да, воды, – тихо произнес Скроу через маску.

Алиша аккуратно взяла флягу, приподняла голову командира себе на колени и, чуть отведя маску, начала поить его. Он выпростал из-под одеяла руку, пытаясь самостоятельно удержать флягу, но мышцы явно плохо слушались его. Алиша помогла его ладони сомкнуться на емкости с водой, и уловила тень удивления, проскользнувшую в единственном открытом глазе Скроу.

«Он знает. Считает, что я буду всячески ограничивать его активность, силой удерживать в постели. Но это не приведет ни к чему хорошему и только осложнит процесс выздоровления. Я должна помогать ему, должна поддерживать его с самого начала, чтобы он доверился мне и не сопротивлялся, когда я предложу ему отдохнуть».

Так думала Алиша, и таков был ее план. Она тоже кое-что понимала в человеческом поведении.

– Спасибо, – тихо произнес Скроу. Она промокнула уголок его рта салфеткой.

– Дайте знать, если еще что-то понадобится. Я буду помогать вам, пока это необходимо. Не переживайте ни о чем и побольше отдыхайте, чтобы быстрее восстановиться, – сказала Алиша как можно более спокойным тоном.

Командир, кажется, снова провалился в сон.

Ночь спустилась на горы, но воины не возвращались. Алиша на всякий случай убралась, идеально приготовившись к их прибытию. Но вот уже луна сияет на чистом небе, а мастеров все нет…

Она уселась у входа в пещеру, на всякий случай зажав в руке кухонный нож. Постепенно сон сморил девушку. Алиша улеглась рядом со Скроу, интуитивно ища защиты и тепла. Он продолжал лежать неподвижно, будто накапливал энергию где-то глубоко внутри, полностью отрешившись от мира.

Алишу разбудил шорох и чей-то порывистый вздох. Открыв глаза, она оцепенела – над ней нависал незнакомый человек с кинжалом, и лишь железная хватка Скроу, сомкнувшего пальцы на горле врага, не позволяла тому пустить оружие в ход. Эффект неожиданности на миг обездвижил его, но еще секунда – и он опомнится, замахнется…

«Надо опередить!», – пролетела мысль в голове, и девушка, не раздумывая, выхватила нож, лежавший подле ее спального мешка, и всадила воину в горло, чуть выше места, где смыкались пальцы командира в перчатке. Алиша всем телом ощутила, как проходит острие через плоть врага, как разрываются мышцы, вены и артерии. А потом на них хлынула кровь.

Скроу отбросил тело и с хрипом перевернулся, оперевшись на локоть. Стал сплевывать попавшую на губы кровь. Алиша вскочила, и в этот миг в пещеру влетели мастера – Гэммай, Мэрот и Геруд.

– Они справились с ним! – воскликнул Геруд, глядя на отброшенное тело.

– Командир, это моя ошибка. Я не смог отвести хвост, один все-таки просочился и обнаружил вас… – скорее отрапортовал, чем стал оправдываться Гэммай.

– Только один? – хриплым голосом спросил Скроу.

– Да, остальных мы ликвидировали. Этот думал, что соратники идут за ним следом.

– Какая удача! – повторил впечатлительный Геруд.

– Скажите ей спасибо, – выплюнул Скроу вместе со слюной. – Почему не оставили мне кинжала под рукой? Это могло стоить жизни обоим, – отчитал он мастеров.