Страница 3 из 19
– Чем быстрее, тем лучше, – отвечает Эдвард Петрович. – Как будешь готов, дай знать. Я пока позвоню Симачевым и скажу, чтобы отнесли твои документы в новый колледж. Надеюсь, с зачислением проблем не возникнет.
– Хорошо, спасибо, – глухо отзываюсь, покачиваясь из стороны в стороны, чтобы хоть немного успокоить нервы. А то они у меня в последнее время по швам трещат.
– Ты молодец, Егор, – адвокат поднимается на ноги и, убрав документы в дипломат, переводит на меня внимательный взгляд. – Постарайся не зацикливаться на потере, ладно? Двигайся вперед. Ты сын своих родителей, а они никогда не сдавались.
Я попробую. Честно попробую. Ради вас, мама и папа.
Глава 3
Стелла
– Сколько у вас вещей? – дружелюбно интересуется девушка-консультант, стоящая у входа в зону примерочных.
– Пять, – беззастенчиво вру я, глядя на нее в упор.
Первое правило успешной лжи – никогда не отводи глаз. Твой взгляд должен быть прямым и острым. Только так можно обвести окружающих вокруг пальца. Моргнул или посмотрел в пол – считай, не справился. Миссия провалена. Тебя рассекретили.
– Держите номерок, – поверив мне на слово, она протягивает пластиковый жетончик. – Вещи на вешалках возвращайте, пожалуйста.
Прохожу по ряду с многочисленными примерочными и, плотно задернув шторку, скрываюсь в последней. Ну все, теперь я вдали от посторонних глаз. Можно приступить к основной части плана.
Вначале примеряю все набранные вещи для того, что определиться, какие из них мне действительно подходят. Останавливаю выбор на выгодно подчеркивающей талию блузке, массивном пиджаке оверсайз и красно-черной юбке в складку. Вот вам и прикид на новую учебную неделю нарисовался. По-моему, буду выглядеть эффектно.
Достаю из сумочки магнит постоянного тока и принимаюсь одна за другой избавлять приглянувшиеся вещи от магнитных замков. Процесс этот в общем-то несложный, но требует определенной сноровки. Нужно правильно поймать момент, когда под действием магнита цилиндр начнет давить на пружину и вовремя вынуть пластину, блокирующую замок.
Опыта в этом деле у меня предостаточно, поэтому справляюсь я в два счета и через пару минут как ни в чем не бывало покидаю магазин с обновками. Да, краденными, но все же.
Есть такое выражение: деньги не пахнут. А в моем случае не пахнут классные шмотки. Таким способом я одеваюсь с четырнадцати лет, и о моральной стороне вопроса совершенно не переживаю.
Осуждаете меня? Тогда вот мой ответ: идите к черту! Прежде чем судить, поживите моей жизнью, которая очень напоминает червивое яблоко: со стороны – яркая и аппетитная, а внутри – сплошная гниль. Знаете, что такое домашний ад? Нет? Ну тогда идите к черту дважды. Потому что ваше осуждение мимо. Меня уже давно не волнует мнение серой массы. Есть только одно мнение, заслуживающее внимания, и оно – мое.
***
Противный скрип входной двери, как всегда, царапает слух. А ведь Игорь (или подонок, как я называю его про себя) обещал ее смазать еще недели три назад. Руки все, видать, никак не доходят. Занят очень. Бухать и пердеть – это, знаете ли, крайне ответственная работа. Много времени отнимает.
– Ты где была? – у порога меня встречает мать в застиранном до дыр халате.
Сегодня у нее выходной, а значит, с вероятностью в девяносто процентов она пьяна. Даже не припомню, когда, находясь дома, родительница была трезвой. Должно быть, еще при жизни отца. То есть очень-очень давно.
– Гуляла, – бросаю я, проходя мимо нее в свою комнату.
Ну точно, амбре такой, что аж с ног сбивает. Обеда еще нет, а мамаша уже, походу, в стельку. Неужели опять бутылку на двоих выжрали? Как печень еще не отказала…
– Пельмени купила? – покачиваясь, она направляется следом.
– Купила, – открываю рюкзак и рывком достаю оттуда пачку замороженных полуфабрикатов. – Отваришь?
– Я что-то неважно себя чувствую, – заплетающимся языком мямлит она. – Голова с утра раскалывается. Сама отвари. И Игорю наложи, а то он голодный.
Ну, конечно, он голодный. Когда было иначе? У Игоря же только одна забота – жрать. Неважно, водку или пельмени. Набить свое жирное брюхо до отказа и впасть в кому перед теликом – на большее он, увы, не годен.
Собрав длинные волосы в хвост, захожу на кухню, где наблюдаю привычную картину: опустевшая бутылка беленькой в компании двух граненых рюмок и окосевший от выпитого отчим в растянутой серой майке.
– О, Стеллка, – завидев меня, он разлепляет сонно смыкающиеся веки. – Жрать принесла?
– Ага, – стараясь подавить отвращение в голосе, отвечаю я.
Налив в кастрюлю воды из-под крана и поставив ее на огонь, подхожу к хлебнице и извлекаю наружу ржаную буханку. Точнее то немногое, что от нее осталось. Выглядит хлеб неважно, да и на ощупь как будто бы очерствел. Размотав целлофан, подношу буханку поближе к лицу и разочарованно вздыхаю – заплесневела. Такое есть нельзя.
Распахнув нижнюю дверцу гарнитура, отправляю хлеб в мусорку и уже принимаюсь за вскрытие упаковки пельменей, когда слышу за спиной возмущенный возглас отчима:
– Эй, ты че обурела?! Какого ляда съестное выкидываешь?
– Плесень завелась.
– И че? – быкует он. – Срежь да жри! Ишь какая царевна! Плесень ей помешала!
– Без толку ее срезать! – огрызаюсь я. – Там уже везде токсины!
– Токсины-шмоксины… Ты тут типа самая умная, что ли? – пьяно пошатываясь, Игорь поднимается на ноги. – Хлеб ваще-то денег стоит, которых ты, дрянь малолетняя, еще ни копейки не заработала…
– Ой, да пожалуйста! – взрываюсь я и, наклонившись, достаю из мусорного ведра выброшенный кусок хлеба. – На, жри! – кидаю его на стол. – Надеюсь, подавишься!
– Ты как со мной разговариваешь, тварь неблагодарная?! – отчим резко хватает меня за юбку и притягивает к себе.
Прямо перед носом возникает его противная обрюзгшая рожа с седой щетиной и тупым мутным взглядом, а в легкие против воли забивается тошнотворный запах перегара.
– Отвали! – скидываю жирные пальцы-сосиски со своей талии и, силой толкнув его в грудь, устремляюсь обратно в свою комнату.
Аппетит как рукой сняло. Есть больше не хочется. Да и вообще ничего не хочется, кроме как закрыться в спальне и тихо ненавидеть свою дрянную жизнь, которая насквозь пропитана притворством, лицемерием и алкогольными парами.
Единственное, что скрашивает мои безрадостные будни, – это мечты о будущем. Будущем, которое совсем скоро окажется в моих руках.
Опершись ладонями на подоконник, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу и вперяюсь взглядом в унылый пейзаж за окном. Серый, перепачканный реагентами и превратившийся в кашу снег неопрятно обрамляет испещренную колдобинами дорогу. Небо, в котором не видно ни солнца, ни облаков, титановым щитом накрывает мрачную, уставшую от затянувшейся зимы землю. А лысые, кривые деревья, хаотично растущие то там, то тут, напоминают голых людей, корчащихся в адских муках.
Абсолютно не понимаю всеобщих восторгов по поводу ранней весны. По-моему, отстойное время – холодно, сыро, грязно. Смотришь по сторонам – и удавиться хочется. Более мерзкой может быть только поздняя осень, которая укутывает город отвратительной слякотью и непрекращающимися дождями.
Пока я утопаю в мрачных мыслях, где-то в рюкзаке звонит телефон. Кажется, уже второй или даже третий раз. Лениво отлепившись от стекла, сажусь на диван, который мгновенно отзывается скрипом сотни пружин, и беру в руки мобильник.
Аминка названивает. Соскучилась, видать.
– Алло, – принимаю вызов, растягиваясь на подушках.
– Стелла, привет! – голос подруги по обыкновению полон чрезмерного воодушевления.
– Че довольная какая? – подавляя зевок, интересуюсь я.
– Слышала новости? Ну, про новеньких? – ей явно невтерпеж со мной поделиться.
– Не-а.
– Короче, – Амина набирает побольше воздуха в легкие. – На следующей неделе к нам в группу переводят двух парней. Один – какой-то хулиган из соседнего района, его из прежнего колледжа за поведение поперли… А вот другой, – подруга делает многозначительную паузу, – москвич. Богатенький, говорят, до жути!