Страница 4 из 18
Выглядела подруга как всегда прекрасно. Идеально прямые темные волосы аккуратно обрамляли ее узкое лицо с резко очерченными скулами и черными глазами, в которых горел хитрый огонек.
– Хочешь, подойдем вместе? – предложила я.
– Да, наверное, так будет лучше.
Ада, расправив плечи, двинулась в сторону своего парня и его родителей. Я поправила топ, натянув его чуть ниже, чтобы прикрыть оголившийся пупок, и направилась следом за ней.
– Привет, – поздоровалась подруга с Максом.
Она потянулась, чтобы обнять его, но тот лишь коротко пожал ей руку, перехватив ладонь в воздухе.
– Привет, – сдержанно улыбнувшись, ответил он.
Выглядело это, мягко говоря, странно. И я решила сгладить неловкую ситуацию, перетянув внимание на себя.
– Здравствуйте! – я обратилась к родителям Муслимова, обнажая зубы в широкой улыбке.
– Здравствуйте, – холодно отозвалась его мать, сохраняя спокойное и равнодушное выражение лица.
Тем временем Герману Анатольевичу кто-то позвонил, и он, поднеся трубку к уху, отошел от нас на пару метров.
– Мама, это Ада и Саша. Мои школьные знакомые, – объявил Макс и повернувшись к нам добавил. – Ирина Геннадьевна, моя мать.
– Очень приятно, – кивнула я.
Почему-то под ледяным взглядом этой женщины мне становилась не по себе.
– Знакомые?! – с нажимом повторила Калинина, глядя на Максима в упор.
– Вы пришли выразить свою гражданскую позицию? – не обращая внимания на поднятые чуть ли не до волос брови Ады, спросила Ирина Геннадьевна.
Она смотрела оценивающе и, как мне показалось, довольно пренебрежительно. Наверное, считала нас малолетними дурочками, пришедшими на митинг, чтобы поглазеть на ее сына.
– О, да! Мы активно поддерживаем, – я скользнула взглядом по ближайшим плакатам, – честные выборы! Народ ждет перемен! Хватит решать за нас! Не дадим украсть наши голоса!
Должно быть, я немного переборщила с перечислением лозунгов, изображенных на транспарантах, потому что рот Ирины Геннадьевны скривился в ироничной усмешке.
– Дорогой, – она положила руку на плечо сына. – Тебе пора готовиться к выступлению.
– А о чем будет ваша речь, Максим Германович? О правде и честности? – ядовито поинтересовалась Ада, складывая руки на груди.
– И об этом тоже, – улыбнулся Муслимов, сделав вид, что не заметил подкола.
– Удачи! Смотрите, не подавитесь! А то, знаете, иногда не в то горло пойдет, и так закашляешься, – Ада испепеляла взглядом своего парня.
– Спасибо, я учту. Буду контролировать дыхание, – невозмутимо ответил тот.
– Ну, всего доброго, до встречи, – я стала прощаться, коснувшись локтя Ады и давая ей понять, что нам пора.
– До свидания. Приятно было познакомиться, Ирина Геннадьевна, – выдавила подруга остатки своей вежливости.
Женщина ответила что-то вроде невнятного "угу" и, отвернувшись, забыла о нашем существовании.
Мы отошли на безопасное расстояние от семейства Муслимовых и расположились на лавочке, чтобы перевести дух и обсудить произошедшее.
– Чувствую себя, как оплеванная, – устало сказала Ада.
– Да уж. Неловко вышло, – подтвердила я. – Макс был сам не свой. И мама у него, честно говоря, не очень приятная.
– Не очень приятная? – Калинина подняла на меня глаза. – Да огненная гиена, и та поприятней будет. А самое главное, он представил меня как свою знакомую! Нормально вообще?
Я понимала чувства подруги. Если бы мой парень перед своей мамой назвал меня "знакомой", я бы рвала и метала. С отцом Влада я познакомилась, когда мы еще не встречались, и то, удостоилась гораздо более теплого приема, чем сейчас Ада.
– Может, он переживал из-за выступления? – предположила я, стараясь успокоить ее.
– Вряд ли, – покачала головой она. – Очевидно, он не хочет, чтобы его мать знала, что мы встречаемся. Вот и все.
– Просто для него это было неожиданно.
– Да уж… Ладно, – Ада тряхнула волосами. – Он еще пожалеет о своем поведении! Я ему покажу, где раки зимуют!
Мы поднялись со скамейки и пошли домой. В тот день Ада ночевала у меня. Макс звонил ей несколько раз, но она не брала трубку. Обиделась.
Неумолимо приближался день моего рождения, а праздничного настроения совсем не было. Мы решили, что утро я проведу с родителями, а вечером приглашу к себе друзей. Мама обещала пойти ночевать к подруге, так что квартира до самого утра поступала в мое распоряжение.
В связи с последними событиями Ада попросила меня не приглашать Муслимова на праздник. Не хотела его видеть.
Однако лично мне Максим ничего плохого не делал, поэтому выполнять просьбу подруги я не собиралась. И вообще считала, что этим двоим надо поговорить. Прошло уже несколько дней, а она наотрез отказывалась с ним общаться.
Зная упертый характер Ады, информировать ее о своих планах я не стала. А то еще выдумает какую-нибудь отговорку и не придет. Я решила, что пусть уж лучше она встретится с Максом у меня дома неожиданно. А сбежать с дня рождения лучшей подруги Калинина не посмеет. В этом я была уверена.
Несмотря на мой скепсис в отношении собственного семнадцатилетия, праздничная атмосфера создалась еще с утра. Папа приехал поздравлять меня с шикарным букетом розовых пионов. Родители подарили деньги, сказали много теплых слов любви, а затем мы поехали в кафе, где наелись до отвала.
Все это время мне названивали друзья и родственники. Поздравляли, желали успехов и счастья. Однако от человека, чей голос я хотела услышать больше всего, не было ни ответа, ни привета. Влад ни разу не позвонил и не написал. Неужели забыл?
Когда мы с родителями поехали в магазин, чтобы купить еды для моей небольшой домашней вечеринки, я уже была не в силах справиться с расстройством. Шел четвертый час, и меня поздравили абсолютно все, за исключением моего собственного парня.
В шесть часов я облачилась в новое голубое платье и стала встречать гостей. Ада с Антоном притащили целую охапку разноцветных воздушных шариков. Стоя в дверях, они весело и с задором читали стихотворение собственного сочинения:
Настал момент веселья,
Подарков и тепла!
У Сашки День рожденья!
Ура! Ура! Ура!
С этими словами они сунули мне в руки небольшой бумажный пакет и стиснули в объятьях. Друзья подарили духи, о которых я давно мечтала. Получать знаки внимания от дорогих сердцу людей всегда приятно. А уж если это парфюм твоей мечты, то радости просто нет предела.
Даша Полосова, девочка с которой мы подружились в прошлом году, преподнесла мне мой портрет. Я знала, что у нее талант к рисованию, но не думала, что все настолько серьезно. С холста на меня смотрела молодая девушка, в которой отчетливо угадывались мои черты. Такие же большие миндалевидные глаза, вздернутый нос и правильной формы губы.
– Сходство впечатляющее! – заявил Антон, разглядывая картину из-за моей спины.
– Спасибо, Даша! Это просто чудесно! – я обвила шею Полосовой руками, и девочка смущенно заулыбалась.
Булаткин отвел Дашу в зал, а Ада, помогая мне перетаскивать салаты, поинтересовалась:
– Что Ревков? Хоть букетик курьером прислал?
– Нет, – ответила я, ощущая давящее чувство в груди.
– Слабовато, – заметила подруга. – Просто звоночком отделался?
– Он не звонил.
– Что? – Ада поставила тарелку на стол и впилась в меня непонимающим взглядом.
– Он не звонил, – медленно повторила я, смотря себе под ноги. – И не писал.
– Дурак какой-то! Совсем из-за музыки крыша поехала! – негодовала Ада. – Ну что за мужики нынче пошли? Один позорнее другого!
Я вздохнула. Подруга была права. Забыть позвонить девушке, с которой вы не виделись месяц, в день ее рождения – это было чересчур. Даже для самого занятого на свете человека.
Раздался звонок в дверь, и Ада вновь покосилась на меня.
– Ты кого-то еще позвала?
Я ничего не ответила, просто пошла открывать. Как я и думала, это был Максим. Он обнял меня, преподнес подарок в маленькой серебристой упаковке и прошел в квартиру.