Будет больно, приятель!

– Погоди, Василий, потом расскажешь. Могу к тебе приехать?

– Конечно, приезжай. Только охота закрыта, – опять принялся за свое Василий.

– Я не по охоте. Дело у меня в Белоруссии есть, – перебил его Даниил.

– Ну приезжай, конечно. Когда ждать тебя?

– Да я уже в Витебской области. Пару часов до Полоцка осталось.

– Ну ты даешь! Подъезжай, я тоже дома к этому времени буду.

Даниил завел машину и поехал. Грунтовка, как по мановению волшебной палочки, сменилась на приличную асфальтовую дорогу аккурат после пограничного столба. В деревнях на Смирнова смотрели одинаково чистенькие покрашенные заборы. Богатства особого не было, но и разрухи, как в средней полосе России, тоже не наблюдалось. Сельское хозяйство Беларуси явно процветало: все поля были или распаханы, или чем-то засеяны. Дороги были хоть и узкие, но ровные, а ездили белорусы на загляденье аккуратно и вежливо. Увидев в зеркало заднего вида быстро нагоняющий их автомобиль, водители прижимались к обочине и пропускали его, не вынуждая выезжать на встречную полосу для обгона. В России так делали единичные водители-дальнобойщики, остальные упрямо ехали по середине дороги.

Через два часа Даниил стоял у дома Василия в пригороде Полоцка. Город состоял из нескольких непохожих частей, еще и разделенных Западной Двиной. Исторический центр – с парками и соборами, пригород – с советскими новостройками, все остальное составлял частный сектор. Еще был какой-то мифический Новополоцк, но Смирнов так никогда и не побывал.

За время движения к Полоцку в голове появилось много неоформленных идей. Смирнову было важно объясниться со своим начальством. Даниил написал сообщение, объясняющее ситуацию, в секретном мессенджере для Петрова. Он не особенно рассчитывал, что тот сможет защитить его профессиональную репутацию, но хотя бы как человек в нем не разочаруется. Через пару минут телефон пиликнул сообщением: «Да уж… Устроил ты нам. С утра тут концерт происходит. Менты, прокуроры, фейсы, СК. Генералов из главка больше десятка понаехало. Они всерьез считают, что ты Седова убил».

То, что Седов мертв, Смирнов понял еще в Рязани. Просто так взрослые люди из дома не пропадают. Да и разговоры оперов говорили о том же. Кто его убил и из-за чего, Даниил не до конца понимал, но открытие, сделанное им в офисе ЦРК, явно имело к случившемуся отношение.

Через полчаса показалась «Нива» егеря. Высокий и сухощавый Василий был одет в камуфляж и резиновые сапоги. На плече был шеврон охотничьего ведомства, голову украшала форменная кепка. Они обнялись и пошли в дом. Обед в кругу семьи Василия с традиционными картофельными драниками и холодной медовой с перцем водкой всегда приводил Даниила в восторг. Такой же восторг вызывали и все белорусские продукты – натуральные, без заменителей.

После трапезы вышли на улицу. Вечер был на редкость теплым, вокруг весна уже вступала в свои права. В соседних дворах неспешно перелаивались собаки, вокруг щебетали птицы. Василий присел на лавочку и взглянул на гостя.

– Чего приехал-то? – без обиняков спросил он.

– Проблемы в Москве. Машину мне продать надо, – ответил Даниил. Он не стал грузить Василия своими проблемами, зная, что тот и не станет допытываться.

– Дело не хитрое. Но, вообще-то, наоборот – наши ездят в Россию машины продавать, там цены лучше. Народ-то у нас победнее.

– Знаю. Но мне срочно. Сможешь найти кого?

– А чего искать? У нас вообще-то интернет на это есть. «Авито» то же самое, что и в России.

– Но мне доллары нужны.

– Ну пойдешь в банк и поменяешь. Делов-то!

Даниил ничего не ответил. Они постояли еще минуту, после чего пошли в дом. Там еще выпили, повспоминали охотничьи истории, поиграли с Васиными детьми и женой в подкидного дурака и разошлись спать.

Утром Смирнов проснулся от чудесных запахов, доносившихся из кухни. Даниил невольно позавидовал Василию и его семейной жизни. Сам-то он вырос без примера партнерских отношений, оттого, наверное, и с женой у него не сложилось. Ему бы, конечно, хотелось когда-нибудь обзавестись нормальной семьей. Но сейчас размышлять о новой жене и детях было совсем неуместно.

– Доброе утро, Даня. Иди уже завтракать, – повернулась к нему хозяйка, смахнув бисеринки пота и прядь волос, прилипших ко лбу.

– Доброе утро. Спасибо. А Василий?

– Та ни свет ни заря умчался. Волки в его участок зашли, окладывать поехал, – с этими словами жена Василия поставила перед гостем тарелку с яичницей. К ней шли толстенные куски жареной докторской колбасы.

Даниил умял все поставленное, запил чашкой растворимого кофе, горячо поблагодарил хозяйку и принялся писать объявление. Пришлось поломать голову над ценой. Новый белорусский рубль шел один к тридцати российским, так что русский миллион означал всего тридцать три белорусских тысячи. Но столько бы ему за старую «Наварру» не дали, и он поставил цену в двадцать тысяч местных рублей, хотя и выглядело это издевательски мало.

Закончив с объявлением, Даниил решил заняться прояснением своей ситуации. Он забил в поисковик название холдинга «Центр ресурсной комплектации», с безопасниками которого довелось познакомиться. Все открывшиеся ссылки указывали владельцем структуры некоего Александра Домогарова. На одних ресурсах его называли одногруппником президента, на других – его сослуживцем, третьи писали, что он никто и взялся ниоткуда. Но везде было одно и то же: рейдерство, корпоративные конфликты, госзаказы. Пара историй даже связывала его с откровенным криминалом. Первая – касалась исчезновения директора завода, который вскоре после этого был выкуплен у вдовы Домогаровым. Некоторые авторы описывали его чуть ли не как «белого рыцаря», спасшего вдову от разорения рейдерами, другие, более убедительные, писали о том, что все это он и организовал. В более свежей истории описывался корпоративный конфликт с партнером, совладельцем федеральной сети медицинских клиник, Сергеем Вартаняном. Там был и проигранный Домогаровым арбитражный суд, и покушение на Вартаняна, и уголовное дело на него же по обвинению в мошенничестве. «Так себе партнер», – отметил Даниил. «Да, впрочем, и врага такого себе не пожелаешь», – мелькнула следующая мысль.

Чуть погодя позвонил Василий.

– Ну как ты там? Продал машину?

– Нет еще, только объявление повесил.

– Ну и хорошо. Мы стаю волков обложили, приезжай срочно. Пока не стемнело, будем загон делать.

«Волков» в белорусской интерпретации прозвучало как «воукоу», так что Даниил не сразу понял, о чем речь, но, осознав, мгновенно отозвался:

– Скидывай точку, куда ехать.

– Не, ну не так быстро. На базу нашу езжай. Там тебе карамультук подберем и одежонку какую. Не в джинсах же в лес пойдешь.

Охота всегда была для Даниила отдушиной. На ней не важно, кто ты и какое положение занимаешь. Охотники судят друг о друге по способности выследить зверя и, не спугнув его, добыть. От предложений поохотиться Даниил никогда не отказывался, а охота на волков была его давней мечтой. Всю свою охотничью карьеру он грезил об этом. С отцом они ездили только на коммерческую ловлю; повзрослев, Даниил не мог уделять много времени на свое увлечение и выбирался только на выходные. А волк – такая зверюга, что сегодня здесь, завтра через пятьдесят километров, и привадить его практически невозможно.

Несколько раз он видел, как охотники воем пытаются подманить волка; стоял рядом с вабильщиком, но не дожидался выхода зверя. Бывало, посреди недели ему звонили и сообщали, что волк в окладе и надо выезжать, чтобы к утру охотиться. Но всякий раз оказывалось, что с работы не отпроситься, и охота пролетала мимо.

А тут прямо-таки легла карта. И надо же, случилось это в такой момент, когда у Смирнова в одночасье рухнула карьера, испортились отношения с законом, и сам он оказался загнанным в ловушку! В положении, когда половина ориентиров у Смирнова была потеряна, ему крайне важно было оказаться в понятной для себя ситуации. Природа, оружие, зверь, охотник – все как в каменном веке. Добыл – молодец, не добыл – возвращаешься в пещеру голодный.