Страница 4 из 23
– Триста рублей день, пойдет?
– Триста?
– Что, много?
– Да нет, думал, дороже будет.
– Да хоть так, – махнула рукой хозяйка. – Хоть коммуналку оплачу, и то хорошо.
– Обещаю, что ничего тут не сломаю и не испачкаю. Обои не изрисую, – пошутил он.
– Тогда располагайтесь, а молока я вам сейчас принесу.
– А где у вас тут продукты можно купить?
– В городе.
– Только в городе? И все?
– В основном – да. Правда, у нас тут еще ларёк есть. Но там ничего особенного нет. Так, сигареты, пряники, жвачка, пиво. Да, еще автолавка приезжает, два раза в неделю, – вспомнила она.
– Здорово! – протянул Баринов и покрутился по сторонам, словно искал, чтобы ему поесть.
– А пойдемте, я вас борщом накормлю, – пригласила его Полозова.
– А это удобно?
– А чего же тут неудобного? Я его только сварила.
– Вот с удовольствием поем вашего борща! – соглашался он, понимая, что давно уже проголодался.
Они шагнули на выход, а Нина Николаевна остановилась и попросила:
– А паспорт вы можете показать?
– Могу, – согласился Жены и подал ей свой документ.
Женщина приняла его, полистала, сверила фотографию с ним, посмотрела прописку и осталась довольна. Она вернула паспорт обратно и поманила:
– Идемте. А то борщ остынет.
Они прошли обратно в первый дом. Нина Николаевна пропустила гостя вперед, скинула свои шлепанцы и босыми ногами пошла за ним.
А сама пригласила Евгения на кухню и мгновенно засуетилась у плиты.
– Присаживайтесь, – предложила хозяйка, указывая на стул.
Баринов присел, сразу огляделся, и ему тут все очень даже понравилось. Было понятно, что женщина любила порядок и содержала свое жилье в идеальной чистоте. Кухонька небольшая, но уютная. Одно большое окно выходило на дорогу. Отсюда было видно, что творилось у калитки и на улице. Круглый стол разместился прямо под окном. В углу, рядом с ним, стоял высокий холодильник. С другой стороны – разделочный стол, газовая плита и пенал, где хранилась домашняя утварь. Казалось, ничего особенного, но здесь было уютно и как-то по-домашнему комфортно.
Женщина налила половником ароматный борщ в тарелку, поставила ее перед мужчиной и сказала:
– Вот, ешьте на доброе здоровье.
Потом подала ложку, следом тарелочку с хлебом, а из холодильника извлекла литровую банку домашней сметаны.
– Своя, домашняя, – пояснила Полозова. – Только сегодня через сепаратор прогнала.
– Я так давно не ел своей сметаны, – сознался Женя и взял в руки банку.
– А вы откуда родом? – решила выведать она.
– Я москвич. Родился и вырос в Москве.
– Там точно такой не найдете. Если только на рынке. Да и то под сомнением, своя ли она?
Баринов принялся есть борщ и не удержался похвалил:
– Какой вкусный! Прям настоящий борщ-борщ!
– Мы с Шуркой его тоже очень любим, – поддержала разговор Нина Николаевна и присела к столу.
Они долго разговаривали о жизни. Хозяйка поведала, как они тут выживают. Потому что транспорт ходит редко. Магазина нет. Школы тоже. Больница в городе, до которого надо добираться на автобусе. Но сначала надо до того автобуса дойти, потому что он останавливается на трассе, а до нее два километра. Там же можно уехать и на Газелях, которые идут с соседних сел и деревень.
– Вам машину надо купить, – предложил ей Женя. – Или есть?
– Была, когда муж жив был. Потом продала. Зачем она мне? А ездить сама, я боюсь. Иван с женой погибли, на что уж он… водитель какой был. И то не справился с управлением. А уж я-то! – махнула она рукой. – Какой из меня ездок!
– У всех судьба разная. Что же теперь, всего бояться? – не согласился с ней Евгений Семенович.
– Нет, Шурку до ума доводить надо. Случись, что со мной, кому она нужна будет? На автобусе поезжу.
Евгений не стал надоедать женщине, поблагодарил ее за вкусный ужин и отправился спать.
Но не успел он расположиться, как позвонила Анна и сразу поведала, как обстоят дела в фирме.
– Как только вы уехали, что тут началось! – начала рассказывать она.
– И что же там у вас началось?
– Ничего особенного. Но все ищут вас, и кажется, что других дел вообще нет.
– Короче, меня нет, и всё встало?
– Нет, все работают. Но только и говорят, что про вашу пропажу.
– А что охрана?
– Она с ног сбилась, везде вас разыскивает.
– Пусть ищут. И только пусть попробуют меня не найти! Я их тогда всех разгоню и поувольняю! – погрозился он и улыбнулся.
А на душе было легко и хорошо. Вот она свобода, о которой он так мечтал. Никто не ходит за тобой по пятам. Нет надоедливых замов, которым все время что-то надо. Не звонят без конца телефоны. Не надоедают поставщики и сотрудники.
– Им так и передать? – переспросила Боровик.
– Ни в коем случае! Пусть побегают.
– Хорошо, – соглашалась девушка. – А как вы устроились?
– Отлично! Тут такая красота! – сознался Евгений Семенович. – Такой воздух! А какое вкусное парное молоко! Мм! Да, еще и сметанка!
– Я вам завидовать начинаю, – созналась секретарь. – А у нас одна толкотня, беготня и нервотрепка.
– Потерпи, я ненадолго. И помни про отпуск и премию.
– Тогда счастливо вам отдохнуть. И берегите себя, вы нам очень нужны!
– Спасибо. И наш уговор остается в силе. Никто не должен знать, где я. А то поощрение не получишь, – напомнил Баринов и улыбнулся.
– Помню, как же тут забудешь, – высказалась она и вздохнула.
– Пока, – попрощался он и отключил мобильник.
А сам плюхнулся на кровать, уставился в потолок, и счастливая улыбка застыла на его лице.
Глава 3. Деревня
Эту ночь Баринов спал как убитый. Он словно провалился куда-то и даже не слышал, как всю ночь под окнами гуляла и шумела местная молодежь.
А в саду насвистывал громкоголосый соловей, будто желал пробудить заплутавшего путника, который пожаловал к ним сюда, чтобы отдохнуть от городской суеты и работы.
Утром Евгений проснулся от того, что во всю горланили петухи. Пестрый кочет взлетел на забор и кукарекал именно в его открытое окно, где он спал.
Женя потянулся во все стороны, потом откинул одеяло и встал. А сам босыми ногами прошел к окну и выглянул на улицу.
Ярко светило майское солнце. Голубое небо без единого облачка. Погода была теплой и тихой.
Где-то на деревьях кричали грачи, намереваясь вывести свое потомство. А у самой калитки во всю цвела черемуха, наполняя воздух своим терпким и дурманящим запахом.
Евгений Семенович еще раз потянулся, разгоняя дрему. Потом посмотрел на петуха, который наблюдал за ним, и тихо спросил:
– Ты чё орешь? Обед уже! А ты раскукарекался тут. Ничего не попутал?
Петух сразу как-то замолчал, покрутил головой по сторонам, а потом и вовсе слетел с забора вниз. Он словно специально забрался так высоко, чтобы разбудить его и умолкнуть.
Женя спешно надел пятнистые брюки, у двери обул кроссовки и, прихватив полотенце, проворно вышел из дома. Уже на улице огляделся и направился к колодцу, что расположился чуть в стороне.
Он подошел, повесил полотенце на куст сирени, быстро достал ведро воды и сразу вылил его на себя. А сам покряхтел от души, достал еще воду и снова окатил себя с головы до ног.
– Ух! Хороша водичка! Родниковая! – сказал он громко.
– Доброе утро, Евгений Семенович, – поприветствовала его Нина Николаевна.
– Доброе утро, – ответил он и повернулся в ее сторону.
Женщина стояла у своего крылечка и наблюдала за ним. В руках у нее был таз с постиранным бельем, которое она намеревалась развесить на веревку.
– Как вам спалось на новом месте? – поинтересовалась она.
– Мне хорошо, а вам?
– Я тоже крепко спала. Даже не видела, в каком часу Сашка пришла.
– А я впервые в жизни спал так сладко.
– Ребята галдели всю ночь под окном, думала, что мешать вам будут.
– Сашины женихи?
– Какие там женихи! – отмахнулась она. – Одноклассники. Приходят поболтать, музыку послушать.