Как я провёл лето

Сергей Новиков

Как я провёл лето

Как я провёл лето

Книга для детей старше школьного возраста

Максиму Шапоренко

Идея

– Надоело бытовое пьянство, – в тысяча первый раз произнес Макс, глянул на Волгу и с видимым удовольствием хлебнул пива. – И Волга эта надоела, и водка, и место это тоже надоело. Всё уже здесь было. И песни одни и те же, и люди. Даже в милицию отсюда забирали. – (Ну да, ну да. Как же. Угораздило однажды этого водителя-эстета назвать милиционера «жёлтым земляным червяком» – Киплинга, дескать, перечитывал). – Совсем что ли нечего больше придумать? Проваляться весь отпуск на диване, да по вечерам пить. Первый отпуск за четыре года!

В принципе, все давно привыкли, что выпив, Макс постоянно бубнит на тему «какая гадость эта ваша заливная». Но вот упоминание об отпуске настораживало. Отпуск был действительно первый, действительно за четыре года, ну, и, ждал Макс этого отпуска соответственно – с томленьем и упованьем. Так что нынешний бубнёж вполне мог обернуться какой-нибудь очередной прекрасной идеей. Вроде раскопок кургана, например. Это когда Максиму накануне предыдущего отпуска какой-то большой умник (чуть ли не кандидат в доктора с истфака) напел, что в нашей области естественных холмов правильной формы не бывает. И что красиво слежавшаяся и озеленившаяся груда земли не груда вовсе, а древний курган, по всему – скифский. С золотой посудой, с нетупящимися мечами-акинаками и с прочими скелетами жён и коней усопшего. Тот отпуск Максим и двое сагитированных им ближайших товарищей (не станешь же кому попало рассказывать про лежащее под ногами золото) провели нифига не скучно. За неделю раскопали лопатами половину аккуратного холма и даже нашли большой закопчённый чайник, датируемый второй половиной двадцатого века.

– А что, если… Кстати, точно! Помните, у Жоржа спасательный плот был? Ну, на котором мы ещё решили до города доплыть? Нет? Рассказываю.

Рассказ Максима

Года четыре назад отдыхали мы на Тьме. А папик у Жоржа – чин какой-то. Лётчик. Ну, и подогнал он Егору плот. Надувной, герметично закрывается. Наря-я-дный!.. Мы плот на Тьму с собой взяли. Зависали дня три. А как уезжать – выясняется, что все-то в машину не влезаем. Ну я парням и говорю: а чё бы нам, трём нормальным мужикам по течению на плоту в город не пойти? Тьма-то в Волгу впадает, а там уж от устья до города по Волге совсем ничего. Все остальные уехали. Часа три было. Мы народу к шести заказали у нас на Речном стол накрыть.

Остались, короче, втроем – я, Жорж да Валера. Срубили два кола – на всякий случай. Колы – килограмм по десять, там Тьма местами узкая, а течение сильное, в общем, от берегов такими отталкиваться в самый раз. Для начала вынесло нас из устья Тьмы и прибило к берегу Волги. Строго напротив устья. Гребли, гребли – оно тепло, конечно, но движения никакого. Мимо моторки. Жорж свистит. Ребята какие-то подходят. Жорж им: «Мужики! У вас, это, фаллос есть?» Ребята рты пооткрывали, смотрят. Я Жоржу: «Жорж! Хорош выпендриваться!» Говорю, ребята, мол, не обращайте внимания. Он фал имеет в виду. Ну, а ребятам что фал, что фаллос – вся эта латынь, короче, мимо ушей, а тут ещё Жоржа насчёт «конца» осенило. Короче, слово «верёвка» минут через пять вспомнили, не раньше. Ребята с моторки над концом поржали, а я – над концом с фалом, он же фаллос… Ну, в итоге дерганули они нас они со всей дури. Половина плота под водой. Спички, жоржевы шмотки – все промокло. Наша-то с Валерой одежда в другой половине была. Вышли, в общем, на фарватер. Ветер поднялся. Нас метров на триста вперёд протащило. Плывем себе, радуемся.

И вдруг – полный штиль. Снова колами гребем. Еще час проходит.

Мы от силы метров сто проплыли. Курить хочется. Пачка «Беломора» в кармане была, ну, а спички-то, я говорил, промокли. Я: «Жорж! Лови такси!» Тормозит Жорж какого-то дедка на моторке. «Отец! Спички есть?» – «Не, сынки, не курю»! – «Ну, извиняй». Мы – дальше, а дедок заводить начинает. Дернул раз, другой, третий… Мы уж на колах метров сто пятьдесят прошли, а дедушка все дергает. Часа через два нас обогнал. В общем, дело к вечеру. Тут Жорж мерзнуть начинает. Ноет: «Можно, – говорит, – я по берегу пойду?» Иди, говорим. Вот тебе твой фаллос, он же – конец, и иди. Заодно нас потащишь. А чё зря ходить-то? Жорж веревку в зубы и рысцой по берегу. Чисто твой бурлак.

Рыбаки дивятся. «Откуда, – говорят, – и куда?» А мы им: «На Астрахань правильно идем?» Многие верят.

В общем, то Жорж по берегу, то мы колами гребем. Ночь на дворе. Где-то в час или в два плюнули мы на это дело и за несколько километров до Твери десантировались. Да, забыл сказать – припасы-то у нас были. Водка, харчи – все по полной программе. Только лениво нам было на Тьме плот с обрыва на руках тащить, так столкнули. Кувыркался нарядно! Ну и докувыркался. Шаром покати. Греться нечем, на жрачку пробило. А когда мы до наших пешком добрались, все разошлись уже.

Третий

Народ потихоньку булькал, стравливая пар, оставшийся после взрывов хохота.

– Это я к чему, – продолжал Макс. Возьмём у Жоржа плот, вёсла купим, на машине вверх по течению забросимся, ну, а потом маханём вниз по Волге. Дней на пять. А надоест – причалим у какой-нибудь деревни – и домой.

Все поцокали языками, оценив перспективу. Реально обозначилось двое потенциальных участников – автор проекта Макс и я.

– М-да, недурно. Поторопилась я на работу устроиться – вчера собеседование прошла, конкурс пять человек. И это с испанским. Чтобы я с одним английским делала… – высказалась переводчица Напа. – Жаль, конечно, но вы бы меня и так не взяли – женщина на корабле, и прочие там… бытовые подробности. Кстати, вам не кажется, что ДВОЕ в лодке, да еще без собаки – это не концептуально?

– Да, – согласился Максим. – Я не знаю, как там это насчет концептуальности – университетов-то мы не кончали…

– Угу, – заметил я. – А «концептуальность» выговорил и не поперхнулся.

– Так вот, – выпад Макс пропустил мимо, выразительно глянул и продолжил – я не знаю, как там насчет… вот ведь гадина какая, сбил с мысли. Короче, это мне фиолетово, а вот психологическая совместимость меня беспокоит. Втроём, кажется, путешествовать легче. Где-то я читал, что грызни вроде меньше. Только пока третьего найдешь – всё двадцать раз расстроится. Знаю я такие сборы… Три человека, и у каждого начнётся – родственник какой-нибудь жениться надумает, или там у любимой кошки бабушка помрёт… – Максим мрачно глядел на меня. И хотя кошачьих внучек я отродясь не держал, но вину почему-то уже чувствовал. – Здесь или прямо сразу, на одном дыхании – собрались, сели, поехали, или вообще нечего загадывать.

Настроение Макса резко переменилось. Противный скепсис начал душить полный света и воздуха порыв. Но тут внимание Максима отвлекла странная фигура. По берегу, слегка сутулясь, брёл высокий человек, державший в руках поплавочную удочку. (Шёл третий час ночи).

– Эй, корешок! – Максим обратился к рыболову. – Как клёв?

«Экий Макс общительный, – огорчился я, – ну и идёт себе человек и идет. Может, мимо бы прошёл – спокойней бы было. Ну станет ли нормальный человек ночью на поплавочную удочку ловить? А если он буйный?»

Однако человек на удивление спокойно отреагировал. Он посмотрел на нас, потом подошел поближе к костру и глянул на часы.

– Что-то засиделся я с вечерней-то зорьки. Спасибо за намёк.

Мне полегчало. Но Макс не унимался.

– Да ты присядь с нами, пива попей, – и дальше, прямо так, в лоб – Это Мирон, или Серж, я – Макс. Мы тут по Волге собираемся идти, на плоту. Обсуждаем вот, вдвоём, говорят, хреново – психологическая несовместимость. Третьим будешь?

«Спятил, спятил окончательно» – не успел я додумать, как человек спокойно и не без достоинства ответил: