Как родные

«Они просто живут рядом. И даже если вместе ночевать завалятся, ещё неизвестно, кто кого матросить перед бросанием будет», — успокаивала она своё разыгравшееся вдруг чувство ответственности.

— Какой адрес? — спросил у пассажиров Вася.

— Улица Ленина, не доезжая до кольца, у парка высадишь, — попросил Миша. — Там прямая тропинка к моей свечке протоптана.

— У меня дом 72, это прямо по кольцу и въезд во двор через арку, сломанный шлагбаум не закрывают, — назвала координаты Аня.

— Спасибо, — когда машина затормозила, Михаил, вытянув вперёд руку, хлопнул по плечу Дашиного мужа и обратился к девушкам. — Рад знакомству, до встречи.

Через две минуты пришла Анина очередь благодарить и прощаться.

— Они раздельно ночуют? — удивился Вася, оставшись с женой наедине.

— Меньше часа знакомы, рано им вместе ночевать, — назидательно проговорила Дарья и огляделась — А дома тут старые, но красивые! И двор такой интересный.

— Красивые, — согласился муж, разворачиваясь и выезжая через арку. — Даже в убитой двушке метр будет стоить больше чем в блестящей новостройке в нашем районе. И на ремонт и замену старой электрики, сантехники, плитки, полов либо потолка уйдёт немногим меньше чем с нуля делать в свежих голых стенах.

— Кто спорит? Нам такого не надо.

Из машины Даша ещё вышла самостоятельно, а дальше закрыла слипающиеся веки и доверчиво следовала за прижимающим её к своему боку Василием. Он завёл её в квартиру, помог снять накинутую на шею ручку сумочки, расстегнул и стянул пальто. Поняв, что постелька рядом, и этот длинный и насыщенный общением день вот-вот закончится сладким сном, девушка немного взбодрилась, сама разулась, по пути в комнату сняла джинсы и промямлила:

— Ты никому не расскажешь, что я зубы не почищу? Спать хочу, а не воду трогать.

— Не расскажу, — пообещал Вася.

В красный день календаря гастрит отдыхал, поэтому ни вчерашние вредности, ни запах жареного неприятностей желудку не принесли. Проснувшись, Даша спокойно заглянула в туалет, потом в ванную и пришла на кухню нечёсаная, в одних трусах и майке, но с чистыми зубами. На столе её ждал солидный букет тюльпанов, чай, мёд, нарезанный хлеб и тарелка с сердечками из сосисок, которую перед ней с гордым видом поставил весь такой свеженький и гладковыбритый муж.

— С твоим днём, моя умная, смелая и самая любимая женщина!

Даша вытянула шею и закрыла глаза, пережидая прилив нежности от мужа, пока он осыпал её лоб, глаза, нос и щёки быстрыми поцелуями, а потом спросила:

— А остальным ты что говоришь?

Традиции семейства Ламановых не заканчивались на субботних обедах. Восьмого марта отец и сын поздравляли родных представительниц прекрасного пола тюльпанчиками. Когда Вася был ребёнком, Иван Владимирович покупал четыре букетика, два из которых вручил мальчику. Теперь же Василий сам покупал цветы и, даже живя отдельно, приезжал утром и поздравлял маму и сестру. Когда Лариса стала жить с Олесей, мужчины семьи начали покупать цветы и для неё, а с появлением Даши отец семейства заезжал с поздравлением не только к дочери и её подруге, но и к невестке.

— Тебе я говорю правду, а им вру, что они молодые и красивые, — сказал Вася и достал из холодильника без четверти целый торт.

— Ты без меня торт ел!

— Это не я.

— А кто тогда?

— Гость вчера был. Незваный, но надо же было чем-то кормить.

Васина суббота не была такой богатой на новые лица как Дашина, но ему и старых лиц хватило с головой. А особенно слов, вылетающих из ртов этих самых лиц.

Признание друга

За обедом отец, сестра и Олеся решили повспоминать, что интересного случается во время попоек всем коллективом. И ладно папа, у них на заводе всякое могло быть, хорошо поработали — широко гульнули, но две эти подпевалы принялись рассказывать нелепицу про глупые и пошлые конкурсы, в которых все обязаны участвовать, веселя начальство, домогательства от игривых шефов и последующие тайные романы или пьяные выходки, вредящие карьерному росту. Служебные интрижки и пьянство Вася к жене не примерял, но людей, с кем она отмечает, он не знал, твёрдой уверенности, что никто к ней не пристанет и не обидит, выпив лишнего, не имел, отчего подобные разговоры за столом его аппетиту не способствовали.

Естественно, Наталья Васильевна заметила, что сыночек ест без настроения и стала расспрашивать, чего он нос повесил.

— За Дашку беспокоится, — ответил за него Иван Владимирович, обратившись к жене. — Мне тоже бы не по себе было, уйди ты куда-то с чужими людьми. Я бы переживал за этих несчастных.

Наверное, продолжи они обсуждать, к чему приводят гулянки с коллегами, Вася бы надулся, стал дёргать и мешать жене отдыхать своими звонками и вернулся бы домой недовольным всем на свете Но тут на его телефон посыпались сообщения. Сначала банк уведомил, что кто-то под девичьей фамилии жены перевёл ему деньги, а следующие послания пришли от тестя. В первом была ссылка, а во втором просьба съездить по адресу и совершить покупку.

— Надо позвонить, — ухватившись за возможность избежать продолжения обсуждения раздражающей темы, поднялся из-за стола Василий.

Дашин папа понимал, что не только от большой любви к искусству дочка так часто слушает музыку в наушниках, и хоть разборки с женой не прекращал, но открыл девочке мир радио, показав как его слушать на телефоне, ведь даже самый большой плейлист может надоесть, а так хоть разнообразие будет. И вот покупая супруге подарок, Александр подумал о своём чаде, решив, что работающей из дома дочери нужен сторонний шум, чтобы отвлекаться и отдыхать. И раз в детстве по их недосмотру она гробила слух наушниками, он сделал выбор в пользу радио колонки. Найдя подходящий вариант на сайте популярного магазина техники, отправил деньги, ссылку и адрес филиала магазина в городе, где теперь живёт его девочка, приятному парнишке, за которого она вышла замуж, и удивился, увидев входящий вызов от него через минуту.

Этому было два объяснения: либо Вася оказался недостаточно понятливым, либо желал лишний раз пообщаться с тестем. Второй вариант отзывался непониманием, ведь залог хороших отношений с отцом жены самого Александра заключался в том, что общение между ними происходит только за столом во время редких семейных сборов, и они никогда не говорят о чём-то личном.

Какое объяснение верно, мужчина так и не определил. Разговор с зятем занял две минуты, за которые он услышал, что можно говорить свободно, ведь Даша на корпоративе, просто более подробно обозначил свою просьбу съездить в магазин и купить выбранное им радио, и, спросив: «Как дела?», получил заверение, что всё нормально.

Вася по полной воспользовался шансом, сославшись на важное дело, предупредил, что не сможет отвезти Ларису с Олесей домой, и покинул семейный обед, не дожидаясь чаепития. Домой он приехал с симпатичным радиоприёмником, тюльпанами и любимым тортом жены. А через два часа, когда он собирался позвонить Даше и поинтересоваться обстановкой, к нему без предупрежденья завалился друг. С собой он принёс бутылку и два признания. Первое заключалось в том, что в большей степени он хотел бы поговорить с Дашкой, назвав её понимающей и самой соображающей в их паре.

— … после обеда с родичами оставшиеся выходные дома отлёживаетесь и в себя приходите, не думал, что её не будет.

— Она с коллегами 8 марта отмечает, — сказал Вася, не употребляя термит «корпоратив», от которого его уже корёжит.

— А ты в курсе, что оно завтра?

— Раз ты в курсе, что сегодня седьмое, то пришёл не за тем, чтобы поздравить её коньяком?

— Коньяк для нас, — открывая бутылку, ответил Дима.

Вася достал только одну рюмку, нарезал бутербродов, для себя сделал кофе, ведь ему ещё за женой ехать, и дал команду:

— Выкладывай, что там такого у тебя приключилось.

Второе признание состояло из тяжких вздохов, протяжного «ну… эт самое», предложения: «Может, в кофе коньячку плеснёшь?», воспоминаний из детства о том, как весело было бесить Ларису с Олесей, и, наконец, престранного заявления: