Страница 17 из 30
— Звучит странно. Ты делала так раньше?
— Нет, видела по телевизору. Вообще-то, там речь шла о том, чтобы люди следили за другими людьми, чтобы понять, подходят ли они для работы, но мне показалось это хорошей идеей, которая подойдет и для отношений, — призналась я. — Это не только дало бы нам больше времени наедине и позволило бы нам больше узнать друг о друге, но и позволило бы нам увидеть, как мы впишемся в жизнь друг друга. А после, можешь дать ответ, примешь ли ты мое приглашение на ужин или нет.
— Ты серьезно? — спросил он.
— Абсолютно. Ты мне нравишься, Мик, и я готова сделать все возможное, чтобы показать тебе, что мы должны попробовать. Что скажешь?
— Я скажу: хорошо. Давай сделаем это.
Глава 20
Мик
БЫЛО ЧЕТЫРЕ СОРОК ПЯТЬ утра, когда я остановился у «Трех сестер», полностью уверенный, что мне придется ждать Дрю или, возможно, идти ее будить. Вместо этого она ждала снаружи, бодрая и возбужденная, чуть ли не подпрыгивая на месте.
Черт, выглядела она великолепно.
В штанах для йоги и майке, подчеркивающей все изгибы и не оставлявшей места для фантазий, с волосами, собранными в конский хвост, и лишенным макияжа лицом, Дрю была абсолютно сногсшибательна.
Прежде чем я успел открыть дверцу джипа и помочь ей сесть, она уже сидела пристегнутая ремнем безопасности, повернув ко мне улыбающееся лицо.
— Доброе утро!
Ладно, я вставал в такую рань, потому что таков был мой распорядок дня, и единственное время суток, когда я мог вписать в него тренировку. Это не означало, что мне это нравилось, и я не привык встречать день еще до восхода солнца.
Тем не менее, я не мог не ухмыльнуться, глядя на жизнерадостность Дрю.
— Доброе утро, — ответил я, все еще хриплым со сна голосом. — Готова?
— Еще как. Я почти не спала, так нервничала и волновалась, — призналась она без всякого лукавства.
Мне это понравилось.
— Надеюсь, у тебя достаточно сил, чтобы пережить этот день, потому что он будет долгим, — предупредил я.
— Так точно, капитан, — дерзко ответила Дрю, поворачиваясь прямо, готовая отправиться со мной в спортзал.
Я лишь усмехнулся, и остаток поездки мы провели в относительной тишине, за исключением звучащей из динамиков мелодии Pink Floyd.
Припарковавшись, мы вошли внутрь, и я бы солгал, сказав, что не наслаждался видом ее задницы в штанах для йоги. Настолько, что мне пришлось вспомнить одно расследование, когда я стал свидетелем того, как мужик трахал апельсин.
Это всегда срабатывало.
К тому времени, когда я показал ей, где находится женская раздевалка, мое тело пришло в норму, и я поклялся не смотреть ниже ее шеи, пока она не переоденется в повседневную одежду, избавившись от этих штанов.
Мы оставили вещи каждый в своей раздевалке, а затем снова встретились в зале.
— Обычно я разминаюсь, иногда бегаю или растягиваюсь, а затем участвую в спарринге. Можешь пользоваться всем, чем захочешь… я дам тебе знать, когда пойду в душ.
— Под спаррингом ты имеешь в виду бой на ринге? — спросила она, широко распахнув глаза.
— Да, именно, но это не такой серьезный бой, как если бы мы выступали на настоящих соревнованиях, однако без ударов не обойдется.
— О… а можно я посмотрю?
— Конечно, если хочешь. Я дам тебе знать, когда до меня дойдет очередь.
Дрю кивнула, затем оставила меня, отправляясь на беговую дорожку, а я пошел к матам и начал делать растяжку. Как только я закончил, немного потренировался с мешком, а затем с боксерской грушей.
Час спустя я отыскал взглядом Дрю и кивнул в сторону коврика. Пришло время для спарринга.
Я снял пропитанную потом футболку, вытерся полотенцем и протянул руки, чтобы мне перемотали их скотчем. Как только я был готов, я вышел на ринг и ударил по перчаткам Танка, одного из профессиональных бойцов спортзала.
Мы с ним часто спарринговали вместе, так как были в одной весовой категории.
Я так сосредоточился на том, что делал, — это было важно, если я не хотел, чтобы мне надрали зад, — что не видел, как Дрю наблюдала за мной, пока не нырнул под веревки и не спрыгнул с ринга.
Я отпил большой глоток воды из бутылки, вытер с лица пот и, повернувшись, увидел ее позади себя, она смотрела на меня затуманенным взглядом.
— Ну, как тебе? — спросил я.
Внезапно, Дрю подошла ко мне, обхватила ладонями мое лицо и притянула к себе для поцелуя.
Во мне бушевал адреналин, и в моих объятиях была женщина, которая не давала мне спать по ночам, поэтому я ответил со всем пылом, обхватив ее попку, которую оценивал все утро.
Через несколько мгновений я услышал пронзительный свист и отстранился, тяжело дыша, и, подняв глаза, увидел, что тренер хмуро наблюдает за нами.
— Не в моем спортзале, О'Доннелли, — рявкнул он, затем снова устремил свой взгляд на боксеров на ринге.
— Извини, — прошептала Дрю, отвлекая мое внимание от тренера и возвращая его к своему покрасневшему лицу.
— Никогда не извиняйся за такой поцелуй, — сказал я с усмешкой и отпустил ее, прежде чем снова получить выговор и попасть в немилость тренера.
Все еще сгорая от смущения, она улыбнулась и отступила на шаг.
Я старался не замечать, как при каждом вдохе ее грудь высоко вздымается, и потерпел неудачу. Вот тебе и клятва не смотреть ниже ее шеи.
— Что скажешь, если мы отправимся в душ, а потом я отведу тебя позавтракать?
— Звучит идеально, — сказала Дрю, затем повернулась и направилась в женскую раздевалку.
Я воспользовался моментом, чтобы допить воду, наблюдая, как она уходит, прежде чем повернуться в сторону мужской раздевалки.
Мне нужен был холодный душ.
Глава 21
Дрю
Я СТОЯЛА ПОД ХОЛОДНЫМИ струями, пока губы не задрожали, но все еще не могла выкинуть из головы вид мускулистого тела Мика.
Когда он снял футболку и вышел на ринг, я почувствовала себя одним из тех мультяшных персонажей, у которых челюсть падает до пола и вываливается язык. Затем он начал двигаться, и того, как напрягались и перекатывались его мышцы, было достаточно, чтобы независимая деловая женщина упала в обморок, будто дело происходило в Англии восемнадцатого века.
Я никогда не была из тех, кто смотрел бои без правил или бокс. Я не являлась поклонницей насилия или людей, проявляющих физическую силу, когда они злятся, но после нескольких минут наблюдения за Миком я осознала, что видела все в неверном свете.
Это было прекрасно.
Он был прекрасен.
Мик говорил, что его отец был профессиональным бойцом, и хотя я не думала, что Мик когда-либо занимался профессиональным спортом, он явно много тренировался. Его движения были полны изящества и точности, и наблюдение за ним на ринге, сотворило с моим либидо то, о чем я и не подозревала, что такое возможно.
Не знаю, смогла бы я выдержать, наблюдая за ним в профессиональном бою, где он и другой мужчина пытались бы уничтожить друг друга, но за спаррингом я могла бы наблюдать хоть весь день.
Тот поцелуй был чисто инстинктивным. Движимый похотью и необходимостью провести руками по всему его телу. Время и место, конечно, — полный отстой, но о том, чтобы держать руки при себе, не могло быть и речи.
Теперь, заморозив гормоны, и немного успокоившись, я была почти уверена, что смогу пережить остаток дня, не набросившись на него снова. Если только за это время он не ввяжется в случайный спарринг… тогда все полетит коту под хвост.
Мик сказал одеться повседневно, поэтому я взяла с собой джинсы и красивую блузку.
— Ну, ты готова? — спросил Мик, когда я вышла из раздевалки.
— Да, умираю с голоду.
— Тогда пойдем тебя накормим.
Десять минут спустя мы сидели в небольшой закусочной рядом с его офисом, а симпатичная официантка в возрасте, с собранными в пучок волосами и ярко-красными губами, подавала кофе.
— Я буду четыре яйца средней прожарки, жареный картофель, бекон и фрукты, — сказал Мик, и я почувствовала, как от его заказа мои глаза расширились.