Кузня Крови

— Я не посмею убить сына господина. Не посмею, тем более что метка не видна. Это должен сделать он сам. Вызвать владетеля Хонесто, провести обряд испытания крови, объявить на всю страну, что род Велоз укрывал у себя кровь Оскуридо, вырезать их всех, чтобы не ушёл никто.

Я сглотнул. Велоз это род матери. Если Флайм так уверен, что отец убьёт меня, уверен, что даже Великий дом Велоз ждёт кара, то…

Я обязан убить его, чтобы спасти мать.

А Флайм дрожащей рукой отёр лицо:

— Да и родился ты на месяц раньше срока, я же помню, как мы опоздали с Игр Предков. Ты… Ты вообще не сын господина! Я должен сказать ему!

Едва Флайм повернулся ко мне спиной, делая первый шаг на ступени, как я прыгнул влево, а затем вперёд, толкая его в бок, толкая туда, где зияла пропасть.

Изо всех сил, которую день за днём тренировал во мне Флайм.

Вниз по ступеням я скатился, даже не держась за стену. С ужасом уставился на тело Флайма, из-под которого растекалась кровь. И заставил себя сделать к нему шаг.

Он отдал служению нашему Дому больше лет, чем я живу на свете. Он очень далеко шагнул по пути меча, даже получил дар крепости тела, когда сумел зажечь ихор и прошёл второе посвящение, как солдат нашего Дома.

Если он остался жив, то это лишь оттянет момент, когда он скажет отцу о своих бреднях. Флайм сам учил меня, что нельзя оставлять врага в живых за своей спиной.

Я заставил себя сделать три шага. Нагнулся, прикладывая пальцы к жилам на шее Флайма, и застыл на долгих десять вдохов. Ничего. Он мёртв. Даже тридцать лет практики пути меча не спасли его от такого падения. Будь в нём хоть чуть больше ихора Предков…

С западной стороны галереи донёсся шум быстрых шагов.

Отпрянув от тела, я бросился прочь, снова применяя советы Флайма и бесшумно ставя стопу в Шагах безмолвной тропы. Сейчас неважно, что я ещё не прошёл посвящения и не могу использовать это искусство в полную силу, добавив в шаги огонь души.

Лишь нырнув в свои тёмные покои, я вспомнил, что не взял свечу. Но сейчас лишь досадливо поморщился. До того ли мне сейчас? Я забился в угол кровати, настороженно прислушиваясь к звукам замка. Не раздастся ли крик? Не зазвучат ли в коридоре тяжёлые шаги отца и стражи?

Но нет. Ничего этого не было слышно. Темнота в комнате становилась всё гуще. Вот в ней начали двигаться первые силуэты, потянулись ко мне.

Я раздражённо выдохнул. Да плевать на вас, я сегодня и так глаз не сомкну, проклятые тени. Всё из-за вас. Что я вообще наделал? Может Флайм просто перепил вина? Что за бредни он нёс, будто я не сын своего отца? Чей же тогда? Отец чистокровный Скеро, в его жилах словно течёт только ихор Предка Амании. У него белые волосы и серые глаза. Матушка же явно не чистокровная Скеро, чёрные волосы — это скорее примета королевства Бокоро и Предка Эскары.

Но я-то, я! У меня серые глаза и чёрно-белые волосы, которые матушка не устаёт нахваливать за редкость и необычность. Я словно взял ровно по половине от отца и матушки! Что нёс этот Флайм?!

Одна из теней двинулась вперёд, просочилась через балдахин кровати и во мраке спальни вдруг раздался её хрип:

— Х-ха-а-а…

Глава 3

Никто так и не пришёл ко мне в ту ночь. Никто и не подумал, что Флайму кто-то помог упасть с лестницы. Даже отец, который лучше всех знал его, посчитал, что он глотнул лишнего и оступился.

Стало ли мне легче, когда я это понял? Да не особо.

Я первенец, наследник, урождённый Денудо, тот, кто в будущем примет на себя правление всеми землями пусть и Малого, но Дома Денудо. Флайм же был лишь простолюдином, за особые заслуги в бою приближенным к отцу. Не больше.

Отец не настолько богат, чтобы нарезать верным слугами наделы земли и уж, конечно, не так знатен, чтобы раздавать титулы. Даже если бы на втором посвящении Флайм и получил невероятное число даров Хранителей.

Когда-то, конечно, Денудо были Первым домом севера и могли одним росчерком пера выдавать тем, в ком достаточно ихора Предков титул Малого дома. Но это величие Дома давно в прошлом.

Однако и оставшегося хватало, чтобы не заботиться о смерти простолюдина. В первые часы я боялся лишь того, что Флайм не умер, сумеет прошептать слуге или отцу о тенях. Но он надёжно свернул свою шею, а вот тени остались.

Я Денудо! Я ничего не боюсь. Даже когда нет света и вокруг тени. Но даже мужество Денудо не может помочь, когда тебя будят ледяным прикосновением и хрипом:

— Х-ха-а-ас-с-с…

Так что мне стало лишь сложней. Ночи распались на десятки крошечных снов-кошмаров. Я засыпал, тени меня будили. Я засыпал, тени меня будили. Хрипом и, что ещё хуже, прикосновеньями. Не помогали даже свечи, которые я всё же добыл через десятицу после смерти Флайма. Когда заходило солнце, я зажигал свечу и засыпал при свете. Но когда просыпался от ледяной хватки, то открывал глаза в темноте. Тени оказались не так просты, как казались на первый взгляд.

Они могли тушить свечи и, кажется, хотели моей смерти, не давая мне спать.

И теперь, кроме света, мне не хватало знаний. И дать их мне могло не так много людей.

Матушка? Если бы Флайм был прав, и она что-то знала, то давно подготовила бы меня к теням или намекнула на их существование. Но нет. Все эти годы она лишь повторяла — проклятье слабости крови — предрассудок, уже сотни лет идары, идущие путем внешних техник, преодолели его и скоро займут достойное их место в жизни Домов.

Так что мне нужно искать ответы у других.

Едва Атриос вошёл в залу для занятий, я первым приветствовал его и именно так, как он любил:

— Доброе утро, сабио.

Он поклонился мне:

— Доброе утро, юный господин Лиал.

Я сдержал улыбку. Снова удалось. Мелочь: немного поступиться этикетом, назвать не по имени, а по званию, которым его наградили и Атриос уже готов пойти на уступки, хотя сам этого ещё не знает. Главное не частить с этим способом и не использовать его по пустякам. Но моё дело не пустяк.

Со вздохом полистал свои записи по налогам, попросил:

— Сабио, эти цифры так скучны. Поговорим сегодня о чём-то более интересном?

Атриос с улыбкой переспросил:

— И о чём же, юный господин?

— Ну, — Я сделал вид, что задумался, затем вскинул горящий взгляд. — Сабио, давай о географии, великих битвах прошлого и Предках?

Атриос задумался, глянул в сторону гобелена с очертаниями нашего материка. Он не любил повторяться и всегда требовал, чтобы я твёрдо запоминал всё, чему он учит. Но сегодня мне как раз нужны новые знания, и я постараюсь подтолкнуть его в верную сторону.

Каждый человек, и идар, и простолюдин, знает, что когда-то нашими землями правили семь великих Предков, создав семь королевств. Именно от них ведут историю все знатные рода. Те, в ком больше всего ихора, драгоценной крови Предков, те, кто в древности сумели воспламенить его жаром души, правят сейчас королевствами. Идары. Нашим королевством Скеро правит владыка Умбрадо. Остальные королевские рода — это Лама, Виенто, Вакио, Террен, Агуас. Эти рода превыше всех Домов.

И в них же ярче всего горит ихор Предков. Предки, хоть и были братьями и сёстрами, внешне очень сильно отличались. Отличаются друг от друга и жители разных королевств, испившие когда-то из протянутой им их Предками чаши.

Потомков Эскары можно отличить по чёрным волосам и небольшим когтям, потомков Химедо по светящемуся узору на щеке. Помнится, этой весной я перечитывал трактат землеописаний нашего материка и надолго застрял на странице с гравюрой девушки королевства Арида.

Странная, притягательная красота, лишь подчёркнутая необычным для нашего королевства нарядом.

Как нетрудно подсчитать, есть шесть королевств и шесть правящих родов, ведущих свою историю от Предков. Не семь. Потому что на карте мира на месте седьмого королевства мёртвые земли.

Сотни лет назад один из Предков решил убить братьев и сестёр, пригласив их на пир. Не сумел. Раненые и отравленные Предки сумели вырвались из западни. И решили вместе покарать брата-предателя.