Кузня Крови

Я не успел ответить, спустя удар сердца меч уже летел к моему лицу.

Отбить, шаг назад, рассечь воздух перед собой, сбивая пыл Хасока.

Едва удержался от того, чтобы ногой не метнуть ему в лицо песок. Но ни в одной из предыдущих схваток никто не использовал уловок, только честная рубка. Так что не стоит мне быть первым таким умником. Тем более в схватке с Хасоком. Только истинный путь меча. Пусть до посвящения он нам и недоступен, но его основа — это движения меча.

Твёрдость, напор, мягкость и слабость клинка.

Отточенность движений.

Ещё шаг назад, рубануть по бедру. Звон стали. Шаг вперёд, ударить в шею. Мечи вновь сталкиваются, скользят вдоль друг друга. Вывернуть руку, давя на чужой клинок, ужалить остриём, едва чужой меч поддаётся под моим напором.

Хасок хрипит, воздух разрывает крик наставника:

— Стоять!

Я тут же делаю шаг назад. Рукоять без клинка в моих руках лучше всего говорит о том, что я нанёс смертельный удар. Сверху вниз, точно между ключиц. Хасок с трудом поднимается на ноги, пряча взгляд, нас разводят в разные стороны.

Снова со стороны гляжу на схватки других. Первый их круг проходит быстро. Снова мы поровну разделены площадкой, но теперь наставники вызывают нас на неё, сверяясь со своими записями.

— Лиал!

Шагаю вперёд.

— Трейдо!

Мне остаётся лишь снова скривиться. Может у нас и одинаковое число побед, но поверить в то, что это случайность? Из всех четырёх десятков тех, кто стоит здесь, раз за разом сталкиваться с теми единственными, кого я мог бы назвать здесь товарищами по оружию?

Я не настолько наивен. И повторяю те слова, что услышал в прошлый раз:

— Пусть победит сильнейший.

Трейдо смеётся:

— А-ха-ха! — чуть склоняет голову. — Согласен.

Теперь я первым наношу удар.

Клинки сталкиваются, скрежещет зачарованная сталь, способная вонзиться в тело и не оставить раны.

Удар в горло. Отбить. Ударить в бедро. Трейдо отшагивает на пядь и сталь безвредно рассекает воздух. Чужой клинок летит снизу вверх, грозя вспороть мне халат и брюхо. Подправить его полёт, шагнуть вперёд, чтобы…

Мир вспыхнул ослепляющей болью, ноги заплелись, и я рухнул, слыша над собой громкий вопль:

— Стоять!

Чужая рука вздёрнула меня наверх, я стёр с лица колючий снег и увидел перед собой Трейдо. Встретив мой взгляд, он кивнул и шагнул назад, отпуская меня.

Меня шатнуло, но на ногах я устоял, двинулся туда, куда ткнул рукой наставник. Мир немного кружился, горло сводило болью. Я не был даже уверен, что смог бы сейчас что-то произнести. Похоже, Трейдо оказался быстрей. Едва я толкнул его клинок, крутнулся на месте и просто-напросто отрубил мне голову. Ловко.

Завершился второй круг схваток.

— Лиал! Браур!

Теперь коротко рассмеялся я. Какие ещё могу оставаться сомнения?

Кивнул шагнувшему навстречу Брауру:

— Пусть победит сильнейший.

Сшибка. Обманно ударить в горло, тут же обрушив клинок наискось вниз и разрубая бедро Брауру.

Я шагнул назад, не дожидаясь окрика наставника. Ему хватило одного взгляда на тающий меч в моей руке, чтобы кивнуть и махнуть мне в сторону.

Дождавшись, когда сталь окончательно и бесследно исчезнет, я отшвырнул переставшую светиться рукоять в сторону.

Ну что же, одно хорошо, все следующие схватки будут идти с теми, кого я без сомнений и переживаний насажу на меч. Может быть, и с Бихо удастся сойтись. Клянусь Хранителем севера, я постараюсь повторить с ним удар Трейдо и смахнуть ему башку с плеч.

Не вышло. Словно нарочно наставники развели нас в разные схватки. Жаль. Очень жаль.

Глава 25

Да уж, люди Суава, владетеля Верде постарались, нанимая солдат. Это сколько же сил нужно приложить, чтобы собрать такое? И я сейчас не о количестве, хотя четыреста человек можно отыскать только, наверное, перерыв половину севера, и в каждой деревне у дома набольшего кричать во всё горло, суля золотые горы.

Нет, я о том, кого они вообще наняли. Теперь окончательно ясно, что все слова о браконьерах или крестьянах севера не более чем шутка. Глядеть нужно в первую очередь на возраст. Я понимаю, что нет разницы сын крестьянина или владетеля проходит посвящение на алтаре хранителя. В тот день мы оба считаемся уже взрослыми и можем сами отвечать за свою жизнь.

Но прошедшие месяцы ясно показали, что я проигрывал схватки Флайму не потому, что во мне была слаба кровь Денудо, а потому, что в нём самом была сильна кровь Предков. И я зря не поверил тогда матушке.

Если я могу бежать полдня, то этого не сможет сделать такой же четырнадцатилетний крестьянин. Как там сказал Глебол? Крестьянин вынослив, но вот бегать за плугом ему никогда не было нужно. Да я сейчас и выгляжу гораздо старше своих лет. Чтобы нам дали глотнуть, повторяя легенду о Предках, сошедших с неба, оно сильно изменило меня.

А здесь, среди замерших на поле десятков «солдат», полно моих сверстников, которые продали свои десять лет жизни. И ни один из них не выглядит как тот, кто уже прошёл посвящение Хранителям, скорее наоборот. Но если с ними все исправят тренировки и годы, то другое ещё хуже. Кое где я вижу стариков.

Вот уж действительно, от того, как ты был хорош в схватках в начале обучения, зависит, будешь ли ты побеждать в последние месяцы.

Глебол выкрикнул:

— Право первого выбора по праву силы получает Адалио. И помните, что вы не можете выбирать вечно.

Я про себя продолжил: четвёртый сын владетеля Тенебро, Первого дома Юга. Неудивительно, что он стал лучшим в схватках, не проиграв ни одной из них. С каждым годом на юге всё больше стычек с риольцами. Можно пафосно сказать, что его умения куплены кровью. Отец не зря говорил мне, что сейчас южане самые опытные и сильные воины королевства. Наверняка у Адалио были лучшие наставники всего юга. Да и братья, думаю, не упустили возможности подучить его, невзирая на его слабость крови.

Трейдо, стоящий рядом со мной, хмыкнул:

— М-да. Ну ничего, наступит день, когда я буду считаться лучшим клинком королевства.

Хасок рассмеялся:

— Ого, друг, у тебя планы.

Трейдо лишь пожал плечами:

— И они вполне достижимы.

С этим я не мог не согласиться. Из всех нас он поднялся выше всех, заняв четвёртое место и проиграв всего трижды. Впрочем, мне тоже нельзя жаловаться. Я из северян оказался вторым после него. Но уже двенадцатым в общем подсчёте. И Хасок, и Браур оказались хуже меня.

И сейчас я кусал губы, глядя, как те, кто оказался лучше меня, выбирают себе людей. Они шли вдоль разбитых на десятки людей, оглядывали их, что-то спрашивали, смотрели их ладони. Они забирали себе самые сильные отряды. Те, в которых не было стариков, не было вчерашних детей. Те отряды, в которых выбравшие десять лет службы солдатами хотя бы знали, как держать копьё.

А мне нужно выбрать лучших из оставшихся. Не знаю, что там придумают дальше Глебол и остальные наставники, но проигрывать я не хочу. Двенадцатый это слишком мало для того, кто надеется умолить Хранителей выжечь из жил кровь Безымянного.

Может это и вовсе невозможно, но никогда тени не приходят сразу после молитвы, когда огонь души отдан алтарю. Наверняка не будут приходить и тогда, когда я стану Великим паладином, пройдя посвящение Хранителям.

Я на это надеюсь.

А для этого нужно стать хотя бы четвёртым. Или шестым. Но четвёртым надёжней. Правда, сейчас я двенадцатый и…

— Лиал.

Я шагнул вперёд, не оглядываясь на оставшихся позади товарищей. Им не грозит быть сожжёнными, если правда вскроется. В голове в десятый раз мелькали советы отца и Флайма, сабио Атриоса и гаэкуджи Креода.

Быстро прошёлся вдоль всего строя. Оглядел всех, из кого мог выбрать. Все три сотни оставшихся людей. И только потом двинулся обратно, медленно, внимательно вглядываясь.

Вот этот отряд. Все десять довольно молоды, а значит, и выносливы, и легко обучаемы. Но выбрать их будет ошибкой. Чтобы отряд не натворил бед, пока господина нет рядом, они должны полностью пропитаться дисциплиной, привыкнуть к порядку и к тому, что они в ответе за цвета рода, которые носят на плечах. Можно ли требовать такого от тех, кто только вчера стал солдатом?