Кузня Крови

Голос владетеля Суава заставил меня вернуться в подземелье Кузни:

— Но к счастью, на Кузню эдикт не распространяется. И сегодня слабые умрут. А их матери снова будут добиваться аудиенции у короля и молить его покарать чудовище. То есть меня, — владетель Суав рассмеялся. — Никогда этого не понимал. Они ведь знали, куда вас посылали. В былые времена, во времена моего деда, прадеда и всех моих предков, вместо плачущих матерей к дверям Кузни приезжали разгневанные отцы. И главе Кузни приходилось сталью доказывать, что слабый плод родился от слабого дерева. Как видите, Кузня до сих цела. И, как и в первый день основания, им управляет мой род. Великий дом Верде.

Хмыкнул, владетель Суав заключил:

— Довольно болтовни. Начнём. Птенец Бриок, ко мне!

Трейдо снова хмыкнул, а через мгновение что-то прошептал. Я едва сумел услышать его:

— Вот и жертва.

Невольно сжал губы и перевёл взгляд на бледного Бриока. Жертва? Я раз двадцать сходился с ним в учебных схватках. Он гораздо хуже меня на мечах, но я знаю тех, кто ещё хуже. Да и не раз видел, как он вонзал меч или рогатину в лесных схватках. Жертва?

Старший наставник Глебол шагнул к Бриоку, вручил ему меч. Обычный меч нашего королевства, которым мы чаще всего и тренировались, поскольку почти все умения меча и предназначены для него.

От дальнего входа послышался шум. Там двое наставников затаскивали одетого в рванье человека. Я с трудом узнал его. Тот самый бородатый, что кричал и грозил порвать нам горло. На щеках его были прочерчены кровавые полосы, борода окровавлена, слиплась сосульками, словно он уже выполнил обещание и зубами впился кому-то в глотку, перегрыз её и хлебнул крови. Его трясло, он не держался на ногах, хрипел, закатив глаза.

Наставники приволокли его ближе к нам, бросили на пол в двадцати шагах от владетеля Суава, отступили на столько же и потащили мечи из ножен.

Владетель Суав рявкнул:

— Птенец Бриок, вперёд!

Бриок вздрогнул, неуверенно шагнул вперёд раз, другой, поднимая меч в позицию, а бородач вдруг прекратил хрипеть и содрогаться. Замер на мгновение, а затем медленно поднялся. Теперь замер Бриок, не дойдя до бородача шести шагов. Тот же твёрдо утвердился на ногах, ссутулив плечи, медленно поднял голову.

Вздрогнул даже я, стоявший в двадцати шагах от него. Алые, невероятные, невозможные глаза были видны даже отсюда. Зато от крови на щеках и в бороде не осталось и следа.

Бородач зарычал и бросился на Бриока. Тот махнул мечом, встречая его сталью. Но удар, который должен был отсечь голову бородачу, лишь впустую рассёк воздух. А через мгновение бородач вцепился в горло Бриоку. Руками.

Бриок захрипел, ударил кулаком, затем ещё и ещё раз.

Фату завопил:

— Мечом, мечом, придурок!

— Молчать!

Бриок, похоже, услышал, упёрся ладонью одно руки в подбородок бородачу, другой принялся колоть его мечом. Но бородач, кажется, даже не почувствовал, что ему всадили в живот сталь. Жутко захохотал.

Неожиданно послышался хруст, с каким ломается в лесу ветка под ногой. Бриок обмяк, свалился, а бородач, не прекращая хохотать, принялся колотить его головой о камень. Во все стороны полетели брызги крови.

А ещё она поползла вверх по рукам бородача. И начала впитываться.

Замерев, бородач вбил руки в месиво головы Бриока. На наших глазах лужа крови под его телом стала исчезать. Как и раны на груди бородача.

Сердце в моей груди едва успело заполошно десяток раз ударить, а бородач поднял голову на нас и оскалился. Вскочил и тут же рухнул на камни, хрипя и корчась.

Раздался голос владетеля Суава:

— Первый мертвец. Слабак, который не сумел ничего сделать и показать. Ни ловкости, увернувшись от врага. Ни силы, оторвав его руки от себя. Ни умения, ударив в уязвимую точку. Непонятно, что он делал все эти четыре месяца в Кузне. Я даже рад, что он умер. Допустить такого до алтаря Хранителей стало бы оскорблением для них.

Строй молчал. Я тоже не находил слов, даже в мыслях. Да и глядел сейчас не на владетеля Суава, а на происходящее за его спиной. Корчащегося бородача утащили прочь, а вот Бриока всего лишь оттянули к стене, точно под светильник. Я никак не мог отвести взгляда от его расколотой головы. Вернее, от того, что от неё осталось. Но явственно видел и то, что за телом не оставалось кровавого следа. Кровавый жнец осушил Бриока, поглотив всю его кровь.

Точно так, как меня предупреждал Креод. Я так глубоко ушёл в свои мысли, что от раздавшегося крика вздрогнул, не сразу поняв, что услышал:

— Птенец Лиал, ко мне!

Строй молчал. Я ощущал на себе десятки взглядов.

Скривил губы в улыбке. Денудо ничего не боятся. Шагнул вперёд. Глебол сунул мне в руки меч. Его лезвие даже толком не протёрто от крови Бриока. Без разницы. От этого оно не стало менее острым.

Я обтёр рукоять рукавом, махнул перед собой мечом крест-накрест, привыкая к весу. Последние три месяца чем мы только не сражались друг с другом. Обычный солдатский меч — лучший выбор среди всего этого дерьма.

Из коридора уже тащили моего противника. Нового. Но его лицо всё так же было измазано кровью и всё так же его самого било и крючило. Невольно я поглядел ему за спину, в темноту, откуда он и появился. Темноту, которая никогда не была для меня такой непроницаемой завесой, какой она являлась для других.

Там, в нескольких шагах от решётки кто-то стоял. Невысокая фигура в плаще, поднявшая перед собой ладонь в знакомом мне по тренировкам с матушкой жесте адепта внешних техник.

Как я и думал, Кровавых жнецов сдерживают и освобождают только тогда, когда готов противник для них. И даже если они побеждают, тут же снова сажают на цепь. И этот адепт вряд ли брат владетеля Суава. Скорее всего, это тот, кто знает и секрет их создания. Кто-то королевской крови. Невысок и узок в плечах.

Наставники тем временем доволокли Кровавого жнеца, швырнули его на камни в десяти шагах от меня и отступили назад, доставая мечи.

Позади раздался крик:

— Нападай, ну!

Глебол снова рявкнул:

— Молчать!

Я узнал голос. Хасок. Но не стал следовать совету. Он, несомненно, правильный. Но последовав ему, я буду выглядеть трусом. Нет уж.

Я стоял на месте до тех пор, пока новорождённый Кровавый жнец не пришёл в себя, не утвердился на ноги и не поднял взгляд. Я был ближайшим к нему, первым, кого он увидел, и он, конечно же, бросился на меня.

Ловкость.

Я ушёл в сторону от его рывка, рубанув мечом под колено. Замер.

Жнец с рыком поднялся, развернулся, ловя меня взглядом алых глаз, бросился ко мне. И разрубленные жилы ничуть ему не мешали.

Умение.

Я встретил его прямым уколом, не сходя с места, выбросив вперёд меч и попав остриём точно между ключиц

Хрустнуло, плеснуло алым и горячим. Ещё несколько ударов сердца Жнец пытался ударить меня, ухватить за горло, но в его руках уже не было прежней силы, а ноги не держали тела. Он раззевал рот, пытаясь что-то хрипеть, и пузыря кровь в ране. Я же с отвращением глядел на клеймо каторжника у него на лбу.

Сила.

Я резко выдохнул и пинком отшвырнул его от себя, а затем рубанул мечом, вложив в этот удар всё своё умение пути меча. Пройди я посвящение и это стало бы Стеной клинков или сметающим всё на своём пути выплеском стали. Сейчас же я лишь снёс врагу голову с плеч.

Жнец рухнул на камни, забился в агонии. Несколько мгновений я глядел на убитого, а затем шагнул к Глеболу, протянул ему залитый кровью меч.

И только шагая к строю, подумал: «Кому и что я сейчас доказывал? Кровь Денудо достаточно древняя и дерево, и плод достаточно крепкие. Да и сомневаюсь, что Хранителям будет важно, насколько честно я сражался с врагом. Победа есть победа. Нужно было покончить с ним одним ударом, а то и вовсе последовать совету Хасока.»

Когда я проходил мимо владетеля Суава, он кивнул мне и громко заявил:

— Что же, птенцы, как видите, даже Кровавый жнец не противник вам, если вы помните, с какой стороны держаться за меч. Продолжим. Птенец Фату, ко мне!