Охота на молодость

– Да, точно, завтра же опять на работу.

Я надела сумку через плечо, взяла малиновый шарик и вышла из-за стола.

Несмотря на то, что мы шли обратно знакомым маршрутом, я не особо понимала, где именно мы находимся, и если бы я осталась здесь одна, то, скорее всего, не добралась бы до дома. Но со мной Андрей, а значит, я в безопасности. Именно чувство защищенности, которое я испытывала, находясь радом с Андреем, притягивало меня к нему, и интуиция подсказывала, что он именно мой мужчина.

– Ты в семье один? – я не жаждала разговаривать о своей семье, но о родственниках Андрея хотела узнать побольше.

– У меня есть сестра. Младше меня на десять лет. Сейчас в девятом классе. Такая проныра, советы мне дает, как надо делать, как не надо. Я ее кнопкой называю, а она бесится от этого. Кричит на меня: «Я взрослая уже!»

– Девятый класс, это ей лет шестнадцать?

– Да, будет через месяц.

– Скоро ее ухажеров начнешь гонять.

– Так уже гоняю. Представляешь, один в окно хотел к ней залезть, я заметил и в бубен дал сгоряча, не сильно, конечно, так, чтобы припугнуть. Он упал и скорей бежать со всех ног. Маша давай орать, батя полез за ружьем с солью. – Андрея махнул рукой. – Та еще веселуха была.

– Ты прям суровый старший брат.

– А потому что, если хочешь встретиться, постучи в дверь, а не пробирайся в окно, как шпана какая-то. Так что, если к тебе кто в окно полезет, ты сразу зови, у меня имеется опыт борьбы с надоедливыми кавалерами.

– Обязательно. Но кроме тебя ко мне в окно лазить некому.

– Нет, я культурный, только через дверь, и то, если пригласишь.

– Ай! – Что-то твердое ударилось в бок и рухнуло на асфальт. Бесцеремонное вторжение в личное пространство заставило пальцы разжаться и отпустить ленточку. Воздушное сердце вырвалось на свободу и улетело в ночное небо.

– Ты как? – Андрей обнял меня за плечи.

– Да вроде нормально. – Я с досадой посмотрела вверх. – Чокнутые дети, носятся как ненормальные!

– Это точно.

Андрей помог нерадивому гонщику подняться, вручил самокат, и тот как ни в чем не бывало полетел прочь по заполненной людьми дороге.

– Давай срежем. – Андрей повернул налево. – А то тут много народу.

– Да, давай.

Мы шли по извилистой тропинке и болтали об интересах друг друга. Андрей с удовольствием рассказывал о своем прошлом, шутил и пытался узнать побольше о моей жизни до приезда в город, но я не была готова открываться. Да, Андрей мне, безусловно, нравился, но я слишком мало его знала, чтобы раскрывать шкаф со скелетами.

Фонари остались позади, и свет едва проникал сквозь навес из веток. Полумрак порождал боязнь несуществующих фигур и звуков. Воображение рисовало пугающие картины и заставляло в них верить. Я съежилась, сдавила ремешок сумки и придвинулась ближе к Андрею.

– Ты чего?

– Как-то тут жутковато.

– Не боись, я же…

Треск деревьев заставил Андрея замолчать. Он сделал шаг вперед и закрыл меня плечом. За поворотом мелькали невысокие силуэты. Они склонились к земле и, словно стервятники, рыскали по карманам своей жертвы.

– Эй! – закричал Андрей и двинулся на грабителей, которые были больше похожи не на опасных преступников, а на сопливых подростков.

Поняв, что их обнаружили, темные фигуры кинулись врассыпную и растворились в густых зарослях лопухов. Андрей бросился к лежащей без сознания старушке.

– Вроде жива. – Он достал из кармана телефон. – Нужна скорая в парк на Горького, на пожилую женщину напали. Да, без сознания. Нет, видимых ран нет…

Пока Андрей разговаривал с диспетчером, я стояла рядом и смотрела на побелевшее лицо пожилой женщины. После похорон моей семьи вид полумертвого тела не вызывал у меня ни страха, ни отвращения, и лишь жалость сжимала сердце. Бедная, надеюсь, она выживет.

– Это наша соседка, Лидия Семеновна. Вот уроды! Так, нужно вынести на главную дорожку, а то скорой сюда не проехать. Давай. – Андрей приподнял обездвиженное тело. – Придержи голову.

Мы с Андреем работали, как слаженная команда, и вскоре Лидия Семеновна оказалась на лавочке, где ее обступили многочисленные зеваки.

– Андрюшенька, – прохрипела старушка, поднимая дрожащие веки.

– Лидия Семеновна, я здесь, все будет хорошо. – Андрей взял женщину за руку. – Вон, скорая едет.

Толпа разбежалась от кричащих звуков сирены, и карета скорой помощи остановилась рядом с Лидией Семеновной, которая делала отчаянные попытки подняться с лавочки.

– Лежите. – Андрей опустил плечи пожилой женщины.

Медики в синей форме вынесли носилки, переложили на них Лидию Семеновну и поместили в машину.

– Мы можем поехать с ней? – спросил Андрей у полного мужчины с нашивкой «фельдшер» на груди.

– А вы кто, родственники?

– Нет, соседи.

– Хм. – Медик закатил глаза и отвернулся.

– Но у нее нет родственников, поэтому, можно сказать, мы ее самые близкие люди. – Андрей сжал пальцы в кулаки и тут же выпрямил обратно.

Мужчина закрыл задние двери и ничего не ответил.

– Пожалуйста, – я попросила жалобным голосом. – Мы очень переживаем.

– Ла-а-адно, – протянул фельдшер. – Идите на передние сиденья. Он пропустил вперед себя медбрата и хлопнул скользящей дверью. Мы уселись на два свободных места рядом с водителем. Скорая выехала из парка под истошный вой сирены.

Я совершенно не знала Лидию Семеновну, и поэтому мои переживания ограничивались лишь чувством сожаления о случившемся. Но по напряженному выражению лица Андрея я поняла, что он действительно волнуется за здоровье старушки. Наверно, за годы, прожитые по соседству друг с другом, у них завязались теплые дружеские отношения. Конечно, я могла не ехать с Андреем в больницу и пойти домой спать, но мне просто по-человечески хотелось поддержать его, ведь я знала, как это тяжело и больно – терять близких людей.

В приемном покое Лидию Семеновну переложили на каталку и увезли по длинному коридору в самое сердце больницы. Я и Андрей остались ждать результатов обследования на узком потертом диване. От усталости моя голова упала на плечо Андрея. Его ладонь коснулась моей руки. Как же приятно ощущать его рядом! Только ради этого момента стоило проехаться по городу на скорой и провести остаток вечера в окружении полупьяной компании с разбитыми лицами.

– Устала? – спросил Андрей.

– Немного, – соврала я.

– Извини, что так получилось. – Андрей погладил меня по голове.

– Ты же не виноват, что на Лидию Семеновну напали.

– М-да. Ладно, обещаю, что следующее свидание будет более позитивным.

Высокий худощавый врач, похожий на аиста, выскользнул из кабинета и быстрыми широкими шагами подошел к нам.

– Это вы приехали со старушкой?

– Да, – ответил Андрей. – Как она?

– Все выглядит неплохо, травм нет, похоже, она потеряла сознание просто от испуга, но нужно понаблюдать, так что пока она останется в больнице.

– Ясно.

– Там еще нужно решить вопрос с документами. Вы завтра днем тогда приезжайте, подробнее и поговорим. – Мужчина развернулся на одной ноге и исчез за дверьми кабинета.

– Ну что, пойдем, отвезу тебя домой, – сказал Андрей и обнял меня за плечи.

Обычно волнительный момент прощания у входной двери сегодня был простой формальностью. Усталость убила романтические чувства и волнения.

– Спасибо за вечер. – Андрей чмокнул меня в щеку. – Мне было приятно с тобой общаться

– Мне тоже.

– Могу я тебе позвонить после сегодняшнего экшена?

– Да. – Я опустила подбородок и улыбнулась.

– Замечательно, продиктуй, пожалуйста, номер, – вежливо попросил Андрей, достал мобильный телефон и стал набирать произносимые мной цифры.

– Сейчас я тебе позвоню, чтобы ты не пугалась незнакомого номера, а то не ответишь, что мне тогда делать.

– Тогда придется лезть в окно.

– Аха-ха, тогда да. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Каждый из нас зашел в свою дверь, и, хотя физически Андрей был не со мной, я будто чувствовала его присутствие, ведь только одна кирпичная стена отделала нас друг от друга. Сняв балетки с уставших ног, я прошла в зал. Радостные мамины глаза заблестели в холодном свете включившейся люстры. Сумка выскользнула из руки и почти бесшумно упала на пол. Я взяла со стола стеклянную рамку с семейным портретом и погладила мамино лицо, застывшее на безжизненном снимке. Как же я по ней скучаю! Как же мне хочется рассказать ей об Андрее, о моих чувствах к нему. Папа! А ты бы сейчас расспрашивал меня о его профессии и семье, а Ксюха бы, хихикая, подслушивала за дверью. Слезы сами покатились из глаз. Сначала это были одинокие соленые капли, но по мере того, как голова заполнялась кричащими воспоминаниями, поток усиливался и стекал водопадом на дрожащую грудь. Ноги подкосились, тело рухнуло на пол и съежилось в комочек. Всхлипывания, вырывавшиеся из недр раздраженных легких, трясли сгорбившуюся спину. Спазм пронзил вибрирующий живот. Не в силах остановить рыдания, я покорилась неожиданному приступу истерики.