Страница 12 из 17
Москва тоже была одним из духовных центров старообрядчества, но, к сожалению, время терпимого отношения было недолгим, и уже внук императрицы опять начал гонения. Старообрядцев ссылали в Забайкальский край и в Восточную Сибирь. А во второй половине 19 века закрыли и запечатали святые алтари старообрядческих церквей на Рогожском кладбище, и так они без службы простояли 50 лет.
– Поразительно. Поразительно… Может быть, за это насилие над старообрядцами синодальная Церковь впоследствии сама попала в жернова безбожников? Кто знает?
– Я думаю, что да, но как мы можем решать за Господа? Мы опять задаёмся мистическими вопросами, хотя, несомненно, 1917 год был заложен в 17 веке… Зловещую роль тогда сыграл Собор 1666–1667 года, на котором старый русский обряд был предан анафеме. Тон на нём задавали низложенные восточные патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский, проходимцы и мошенники. Другого такого гнусного и еретического собора не было во всей многовековой истории Церкви. И можно сказать, что преследование и физическое истребление старообрядцев висит нераскаянным грехом над Россией. Раскаяние действительно не было принесено. Правда, Собор Русской Православной Церкви 1971 года подтвердил постановление Священного Синода 1929 года о признании старых русских обрядов «спасительными и равночестными», но дальше этого не пошло.
– Выходит, человека шельмовали много лет, преследовали как преступника, в тюрьме держали, потом признали честным, отпустили на четыре стороны, но не извинились перед ним, не возместили ущерб, имущество не возвратили? Скажи спасибо, что жив остался?
– Пожалуй, что так…
– Поразительно… И ведь только в 1929 году опамятовались, когда у самих земля горела под ногами. Поразительно. После всего, что было, возможно ли преодолеть раскол?
– Всё в руках Господа. И нам хочется преодолеть последствия раскола, но как это получится – одному Богу известно.
– Сколько сегодня в России старообрядцев?
– Трудно сказать. В царской России преследовали, но переписывали так называемых раскольников, тогда их было 12–15 миллионов. Сейчас трудно определить. Известно, что старообрядчество держалось на трёх китах: казачество, купечество, крестьянство. После изгнания Наполеона из Москвы атаман Платов подарил Рогожскому кладбищу свою походную церковь, донские казаки были преимущественно из старообрядцев.
Последним социальным оплотом старообрядцев были, наверное, крестьяне, особенно та зажиточная и трудолюбивая часть, которая подверглась раскулачиванию. Советская власть к старообрядцам тоже была безжалостной. К 1938 году древлеправославная Церковь оказалась под угрозой полного исчезновения. Государство вело политику фактического упразднения старообрядчества, но Господь не попустил, и сегодня есть примерно 20 стран, где живут старообрядцы. Даже в Австралии есть приход. В России шесть епархий, около 200 священников и до миллиона прихожан. Многие, конечно, забыли свои корни, потому что это всё-таки большое испытание и напряжение – быть верующим. Но у нас есть надежда на новое поколение. Время сейчас благоприятное, гонений, слава Богу, нет. В 1996 году в селе Белая Криница состоялся первый Всемирный старообрядческий Собор. Несколько лет у нас работает Духовное училище, пока это единственное учебное заведение, но посев уже есть, будут ли всходы – покажет время. Но я надеюсь.
– Спасибо за беседу, ваше высокопреосвященство.
…И всходы будут. Обязательно будут. Пожарища всегда зарастают целебной травой. И на месте некогда сгоревших дотла срубов взойдёт молодая поросль. Природа врачует свои раны.
«Протопоп горел с ног, на низком, вялом пламени. Он стонал, ревел, закидывал косматую пегую голову с жёлто обгорелыми от искр кончиками длинных волос. И стрелецкий десятник, как некогда воевода Пашков, царь Алексей и патриархи вселенские – о чём, разумеется, ведать не мог, – томительно ждал, чтобы страдалец запросил пощады. Но протопоп Аввакум и думать забыл об этом воине, ничтожном знаке недоброй житейской суеты. Земные образы, пронизавшие его муку, принадлежали тем, кого он любил после Бога сильнее всего: Настасье Марковне, детушкам, боярыне Морозовой и сестре её Урусовой, Фёдору-юродивому, Неронову, дщери духовной Маремьяне, старцу Епифанию… Он силился им что-то сказать, хоть повторить некогда говоренное, он не помнил, кто жив из них, кто помер, да это и ничего не значило… С теми, кого он любил при жизни, он встретится скоро, лишь только кончится эта телесная мука и Господь примет его освободившую душу в свежесть рук своих, с другими – малость позже, когда придет их недалекий черёд, но те, что подымут, оберегут и понесут дальше его слово, ещё томятся во тьме предбытия, они родятся на свет божий еще ох как не скоро! И пройдут века-века, прежде чем он встретится с ними в раю». (Юрий Нагибин, «Огненный протопоп»)
…И церковный раскол 17 века, и раскол 1917 года шаг за шагом подвигали страну к пропасти. Ещё одно тектоническое содрогание Россия не переживёт.
Предстоятель
Предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви митрополит Московский и всея Руси Корнилий ведёт иноческий образ жизни. Всем существом своим он верит в Бога. Может быть, поэтому возле него чувствуешь себя как у лампады, которая даёт свет и тепло.
– Ваше высокопреосвященство, хочу нашу беседу начать с того, что меня больше всего поразило. На выставке в Христорождественском соборе на видном месте представлена крупным планом фотография, на которой вы запечатлены вместе с известной отшельницей Агафьей Лыковой. На этом снимке даже что-то вас роднит. Расскажите, пожалуйста, историю фотографии.
– Агафья Лыкова для нас, для старообрядцев, фигура очень знаковая. Вот мы читаем иногда жития святых, и это на сегодняшний день такой образ. Агафья Карповна живёт в окружении дикой природы, в таких условиях, в которых только Бог может её спасти. Кошки вместе с ней живут, собака есть, и козы. Она простая, добрая, всё делает с улыбкой, работает с утра до вечера, все время молится. Говорит: «Как тятенька мне показал, так и молюсь по тому правилу целый день».
– Она старообрядка?
– Да, она старообрядка, хотя любой верующий человек достоин уважения, даже вне зависимости от того, какой веры он придерживается. Она исповедуется, причащается. Родители Агафьи ещё до войны ушли в леса из-за гонений на веру. Сейчас у нас Агафью окормляют два священника, один из Оренбурга, а другой из Усть-Каменогорска, но дело это очень трудное. Дороги туда нет, добраться можно только по воде, на лодке, либо по воздуху, на вертолете. Это лесной массив Абаканского хребта, на реке Еринат.
Сейчас Агафье Лыковой 74 года, ей, конечно, помогают, но вы сами понимаете, что при таком солидном возрасте на лесной заимке трудно жить одной.
– В любом возрасте, наверно, трудно жить в лесу…
– Помню, спрашиваю у неё: «Агафья, как тебе, не страшно тут одной?» Она мне отвечает: «Ой, как страшно!» – а сама светла лицом, с улыбкой продолжает: «Случай был недавно. Вечером иду, тропинка маленькая, вдоль реки, медведь навстречу надвигается, громадный, я тихонько говорю: “Господи, Исусе Христе, сыне Божий, помилуй меня грешную” – медведь уже был шагов за двадцать от меня, но развернулся вдруг и убежал, будто его не было».
Так вот Господь её хранит. И много было таких случаев, когда она молитвой спасалась от болезней и от зверя дикого.