Опасный контракт

— То есть, вы хотите сказать, что до этого нам назначили неверное лечение? Мы столько денег потратили на препараты! Почему же раньше никто не сказал, что нужна операция?! — обиженно выпалила Ника.

— Не могу сказать, что лечение было неверным. Но на данном этапе оно перестало приносить результат. Дальше будет только хуже…

— Думаешь, мы можем доверять этому врачу? — спросила Ника, когда они выключили скайп. Так и сидели рядышком на диване, соприкасаясь боками.

— Да, можем, — твёрдо ответил Алексей. — У него отличная статистика, блестящие показатели, и его для нас нашёл Богдан. А уж Богдан в медицинских делах ориентируется. Я же тебе рассказывал, какая у него ситуация с отцом.

Ника опустила голову. Несмотря на все усилия, она всё же не удержалась и расплакалась.

— Ну же, милая… — расстроился Алексей. Он обнял несчастную девушку, крепко прижал к себе, потёрся щекой о её висок. — Не сомневайся, этот врач сделает всё, как надо. Он сумеет вылечить твою маму. И ты же слышала — операция не какая-то из ряда вон, а вполне даже заурядная. Наверное, Дмитрий Андреевич за свою жизнь их провёл миллион.

— Вот во время таких операций что-нибудь и случается! — с отчаянием прошептала Ника прямо в шею Васнецову. Её лицо было совсем мокрым, плечи вздрагивали.

— Это должно очень сильно не повезти. А с какой стати? Всё пройдёт нормально, малыш, всё будет хорошо.

В этот момент из спальни высунулся Егорка. Ника спрятала лицо на груди у Васнецова, чтобы сын не увидел её слёз.

— Мам, пап, готово! Дело сделано, наша красотка уснула, — доложил мальчуган. — О, да у вас тут обнимашечки. Класс! Не буду вам мешать.

Ребёнок испарился.

— Так, Вероник, уже девять часов. Пока не поздно, нам надо позвонить маме и обсудить с ней этот вопрос. Вытирай слёзы, а то Елена Вадимовна увидит, что ты рыдаешь, и расстроится. А мне по голове настучит, что я тебя не успокаиваю.

— Ты успокаиваешь… — всхлипнула Ника. — Ты очень помогаешь… Спасибо тебе, Лёша.

…К удивлению дочери, мама была настроена решительно и, вроде бы, совсем не умирала от страха:

— Дмитрий Андреевич мне всё объяснил. Обещает, что после операции я стану прежней, такой, какой была до болезни. Конечно, трудно в это поверить, но… Почему-то Дмитрий Андреевич мне внушает доверие.

— Хороший дядька, — вставил Васнецов.

…Когда бывший муж ушёл — отправился в аэропорт встречать важного делового партнёра — Ника сначала умылась холодной водой, а потом направилась в спальню и улеглась рядом с сыном. Егорка всё ещё не спал, дожидался мамы.

— Спи, милый.

Нике пришлось признаться самой себе, что только присутствие Васнецова её сейчас и спасало. Если бы не он, она бы уже билась в истерике. Напугала бы Егорку… Уверенность Алексея поддерживала её на плаву. Голос мужчины звучал безапелляционно, можно подумать, он ни капли не сомневался в успехе. Именно это и вытягивало Нику из пропасти отчаяния.

21

— Вероника, не вздумай тащить сюда детей! — Мама погрозила пальцем с экрана ноутбука.

— Ма-а-ам, — жалобно проныла Ника.

Она сидела на диване с малышкой на коленях, Даша увлечённо грызла игрушку-прорезыватель в форме апельсина. А отец и сын в этот похожий субботний день куда-то ушли. Сказали «по важному мужскому делу».

— Я так соскучилась! И ужасно волнуюсь за тебя! — взмолилась Ника.

— Но ехать в такую даль с двумя маленькими детьми…

— Совсем же недалеко!

— Но ради чего? Вот, мы же с тобой сейчас видимся.

— Мы завтра вчетвером приедем.

— Нет, Ника, не нужно вам мотаться! Я тебе запрещаю!

— Ну, или тогда Васнецов посидит с детьми, а я на такси приеду.

— О чём ты говоришь, доченька! — ещё больше всполошилась мама. — Да как тебе такое в голову пришло! Сколько денег-то потратишь! А если водитель лихач? А если перевернётесь? И вообще, завтра у меня предоперационная подготовка, некогда будет разговаривать. Лёшенька сегодня утром приезжал, этого вполне достаточно. Даже и не нужно ему было. В его состоянии лучше не мотаться туда-сюда. А он ездит и ездит, ездит и ездит. Как заведённый!

— Чувствует свою вину и пытается загладить, — хмуро объяснила Ника.

Вчера вечером она была настолько благодарна Алексею за поддержку, что уже едва не простила его. Но наступило утро, и вернулась боль — обида царапала внутри острыми коготками, не давала расслабиться и отпустить ситуацию.

— Да, наверное, так оно и есть — Лёша старается загладить свою вину. Но, к тому же, ещё и мужик он хороший, доченька. Хороший!

— Ой, мама, не нравятся мне твои разговоры. О том, что скалкой собиралась его отлупить, ты уже благополучно забыла. Память у тебя девичья, мам!

— Что не скажешь о моей внешности. — Елена Вадимовна тяжело вздохнула. — Я такая стра-а-а-шная.

— Ну что ты говоришь! Совсем не страшная, мамуля, прекрати! Просто ты не совсем здорова. После операции пойдёшь на поправку и станешь красоткой, как прежде. Врач нам пообещал.

— Дмитрий Андреевич такой внимательный, — улыбнулась мама и заправила за ухо прядь волос.

«Ну, ещё бы он был не внимательным!» — мысленно вздохнула Ника. Она уже сходила на сайт клиники и выяснила, во сколько приблизительно обойдётся мамина операция. Обследования, процедуры, палата, оборудованная всем необходимым, прекрасное питание тоже стоили безумно дорого.

Однако за всё платил Васнецов, он запретил Нике даже заикаться о деньгах.

У неё таких грандиозных сумм, безусловно, и не было. Но если бы вопрос стоял ребром, она нашла бы средства. Впряглась бы ещё в один кредит — лишь бы спасти маму. Однако до этого врачи не настаивали на операции, говорили только о поддерживающем лечении. Поэтому Нике было очень страшно: кому верить, кто прав? А вдруг Дмитрий Андреевич ошибается?

А мама или ничего не боялась, или заразилась оптимизмом у врача, или ловко маскировала свой страх, чтобы не накручивать дочь.

Операцию назначили уже на послезавтра.

— Мам, мам, смотри!

Сначала в квартиру разноцветным мячиком вкатился Егорка, а следом протиснулась… зелёная ёлка. Её тащил Васнецов. Прихожая тут же наполнилась хвойным ароматом.

— Сейчас мы будем её наряжать! — подпрыгивал от радости мальчуган. — Ура! Ура! Даха, ты слышишь? У нас будет ёлка! И такая больша-а-а-ая, Даха, видишь, видишь?

Егор, как обычно, принялся дёргать маленькие ножки в ползунках — Даша сидела на руках у Ники. Малышка в ответ восторженно заверещала. На огромную ёлку она смотрела с удивлением и жгучим интересом.

— Ой, а у нас даже игрушек столько нет, — в замешательстве произнесла Ника. Надо сказать, что живой ёлке она обрадовалась ничуть не меньше Егорки. Это было воспоминанием из её счастливого детства, когда ещё не преследовали проблемы и болезни. Чудесное время! Она была маленькой, а родители — молодыми.

В прошлом году из-за экономии Нике пришлось наряжать небольшую искусственную ёлочку — без неё никак, Дед Мороз не поймёт куда положить скромные подарки. Что-то подсказывало Нике, что в этом году Дед Мороз будет гораздо более щедрым.

— Мам, игрушки мы тоже купили! Мы сейчас из машины принесём! Там гирлянды, шары, дождик, о-о-о-о! Я сам выбирал!

— Да, Егор, идём, нам надо. — Васнецов сжал в своей квадратной лапе маленькую ладошку ребёнка.

Отец и сын переглянулись, хитро подмигнули друг другу и снова вышли из квартиры.

— Спелись мужики, — подвела итог Ника. — Они явно что-то замыслили? Но что?

Парни вернулись через десять минут.

— Мам, это тебе! — Егорка протянул букет цветов, который держал в охапке. Не то что букет был очень уж большой, просто джентльмен ещё совсем маленький. — Это мы тоже вместе с папой выбирали. Папа сказал — а давай купим цветы нашей удивительной маме? И мы выбрали самые красивые.

— Да, они действительно очень красивые, — подтвердила Ника. У неё сбилось дыхание, а сердце было готово выскочить из груди. Когда в последний раз ей дарили цветы? Разве что Егорка сделал тюльпанчик из бумаги на прошлое Восьмое Марта. — Спасибо, сынок, мне так приятно.