Рекомбинация

Первые полста метров были спокойными, что странно — остальные тоже. Находясь в нескольких метрах от постройки я притормозил и покрутился на месте в поисках неожиданного врага, но все оставалось попрежнему подозрительно тихо.

— Обезьяк, ты где? — из воды вынырнула призраяная голова варана и уставилась на меня. — Плаваешь? — хмыкнул я. — Рыбанов много на дне?

— Немножко плавают… — прошелестела морда. — Искупаться желаешшшь? Не советую…

— С эти я как нибудь повременю. Обезьяк, чем это здание было раньше мысли есть?

Обезьяк вылетел из воды и скрылся за одним из шпилей. Некоторое время ничего не происходило, но через пару минут дух показался из-за правой стены и махнул мне рукой. Я подошел.

— Чисссто там. Всмысле пыльно, но чисто… Кхм… Угроза отсутсвует. Думаю раньше это было церковью.

— Да… На рыбацкий дом не похоже. Чтож, церковь так церковь. А кому вы тут молитесь?

— Каждый выбирает свой путь сам… Но именно эта церковь принадлежала последователям Единого.

— И много ли тут религий? — мне стало интересно.

Сказать что я верующий, значит сильно преувеличить, но кто его знает, может местные уверования обладают физическим воплощением. Плюну где не надо и хлестанет в башку молнией…

— Много… Но точное количество не угадать. Секты, малые исповедания, неизвестные и забытые… Но основных направления всегда было два — Единый и Минайя.

Я у́же залез внутрь и оглядывался в поисках интересного.

— А какое направление? Это же боги? Вы так их назваете?

У дальней стены я разглядел бывший камин или нечто похожее и направился туда.

— Единый был бывшим последователем мира и спокойствия. Говорится, что при жизни он не имел ничего, но помогал каждому, который нуждался. Пока не был предан мучительной смерти. А затем он вознесся, так как люди сами поверили в его святость. — очень туманно ответил Обезьяк. — Я никогда не интересовался этими представителями великих сущностей. Именно сущности, не боги. Боги это выдумка, а эти были при жизни подкреплены внутренней мощью души. Это очень редкий дар, но случается, что такие люди рождаются и крайне редко умеют пользоваться этой силой. Они питаются эмоциональным настроем людей, не забирают ее себе, а именно питаются этим настроем. Как-то так… Минайя же была обычным бойцом с кровожадной натурой и теперь осуществляет собой сущность войны и разложения общества. О ее судьбе сказать ничего не могу.

Слушать было крайне любопытно. Я всегда любил мифы и легенды. В детстве порой не спал ночами, читая про очередной подвиг Геракла или Ахилеса. И все же к выбору в вероисповедании так и не пристрастился. Ну не могу я уверовать в то, что не видел своими глазами или веря в картинки и текст. Аллах, Иисус, Будда, староверы всякие… Ну не мое это…

— И что, кому-то являлись эти великие?

— Всегда найдется тот, кто скажет, что видел Единого или Минайю в своих сновидениях или где-то на перепутье дорог. — заключил призрак.

У камина развалилась бывшая труба и засыпала собой внутренности. Я принялся разгребать завал. Минут через десять я таки добрался до своей цели — кочерге котороую присыпало камнем и согнуло еще раз в районе угла. Теперь к концу она похожа на букву "п" с длинной ручкой.

Я взял ее в руки и попробовал помахать. Относительно удобнее кинжала. Прочности она не потеряла и стала для возможных рыбанов грозным оружием. Как нибудь потом найду себе тренера или мастера. Кто тут у них? Не уверен в наличии огнестрела, но предполагаю, что либо его не создали, либо есть нечто эффективнее и проще. Или же наборот — не эффективен огнестрел. Интересно, Обезьяк умеет фехтовать? Мог бы взять пару уроков у него, если его обезьянье сердце соблаговалит опуститься до этого.

— Кстати, Обезьяк, помнится у тебя копье было, где оно?

— Сссссс! Мое сокровище осталось у алтаря! По-твоему я мог его взять с собой!? — вспылил он.

— Ладно, ладно! — поднял я руки вверх. — Не психуй, понял я.

Видимо его копалка дорога для него, раз он сразу взъелся.

За одним из шпилей неожиданно показалась крайней тупости морда рыбана. Похоже он считал, что очень хорошо замаскировался и стал незаметной тенью… Мда, так и есть… Ждет пока добыча пройдет мимо и кинется. При чем его не смущает то, что я смотрю прямо на него. Никакого страха я не ощущал, он будет моей первой целью.

Создания они очень забавные и как такие выродились я и представить не мог. Реально рыбья голова с короткой шеей. Только глаза расположены не по бокам, а очень близко друг к другу в районе лба. Хлопающие время от времени жабры, склизкая кожа и длинные усики — ну рыба и рыба… На сома похож, только в пасти ряд небольших, но острых клыков. И в контраст его башке — худощавая грудная клетка с впадиной посередине, пара рук с короткими когтями и перепонками, недостающие даже до пояса, такие же короткие лапки, только без когтей. По телу в некоторых местах торчали выпуклые наросты в форме шипов. Кожа болотно цвета с примесью желтого, даже янтарного оттенка. Чешуек же я не заметил, лишь грубая рептилойдная кожа.

Я взял свою кочергу как бейсбольную биту.

— Иди сюда, мой хороший, я тебя порадую… Сожрать меня захотел, пресноводный!? — я приближался шаг за шагом.

Рыбан, вразумивший что его спалили, выпрыгнул из-за своего укрытия, крайне недовльно забулькал что-то на своем — сокрушался над своим идеальным планом по захвату добычи, никак иначе!

— Давай ковыляй сюда, морж зловонный…

И тут он прыгнул — обидно стало, да?

Рыбан попытался сразу укусить меня, но я сделал два шага назад и сокрушил кочергу ему на плечо. Визга было… Мой протиник отлетел в стену и в печатался зубами в стену, основательно покрошив их, но не сдался. С еще большей яростью завопил, оттопырил свои жабры и кинулся в рукопашную, яростно махая детскими лапками в попытке порезать меня. К этому я был готов и мой второй удар пришелся по предплечью. В воздухе разнесся звук ломающейся кости. Рыбан же, основательно подумав над своим поведеним, решил припустить от меня, но его догнал третий удар — прямо в коленку. Ещё один треск суставов в заброшенной церкви. Не обижайся Единый, он первый напал!

Существо же от удара хорошо покосило и он упал в рассохшийся старый стол, создав собой облако пыли. Теперь он медленно отползал в попытках отступить. Отпустить тебя? Нет уж, я знаю, что доброта в этом мире должна быть подвластна только властным и сильным людям, а я пока не имел ничего из перечисленного. Я подошел к поломанному рыбану и с размаха вогнал уже кинжал ему в спину, тот вошел куда-то глубоко в спину и уперся в ребра. Брызнула темная бордовая кровь. Рыбан остервенело захлюпал и забился в конвульсиях. Мучать его я не собирался и следом, после кинжала, с двух рук опустил на его голову кочергу. Мой противник обмяк, что-то булькнул в конце и отправился к своим мертвым соплеменникам.

Некоторое время я копался в своих эмоциях, но не получив ответа от сострадания или сожаления вытащил кинжал и принялся очищать его об тело мертвеца. Удовлетворившись в результате повторил манипуляции с кочергой.

Слабый враг… Нет мандража после, нет чувства сложного боя. Было бы их пяток, тогда да, повозиться бы пришлось основательно. Они слишком нерастаропные и медлительные, таким только стаей окружать. Это на суше. А вот в воде они могут быть грозными противниками, зависит от того насколько повышается их коэффицент ловкости в своей стезе. Ладно, зрелище приятным назвать язык не повернется, пора сворачивать удочки и валить дальше.

— Дар! Дар! — дважды позвал меня Обезьяк.

— Что там? Ты где? — я крутился на месте, но Обезьяка нигде не было.

— Внизу! — Обезьяк показался из под завала в углу церкви. — Я был внизу! Там туннель, глубокий туннель! Ведет куда-то под реку, в сторону леса!

— И что, там есть освещение? — я поднял одну бровь.

— Нет! Но готов спорить, что там есть что-то интересное… Возможно раньше там складировали подати прихожан! Или что-то на случай чего-то!