Отражение сакуры

– Ой! – Она инстинктивно выставила вперёд руку, чтобы человек не наступил нечаянно на её телефон, и упёрлась в крепкую грудь, – Stop, please! I lost my phone! – Она присела на корточки и начала лихорадочно ощупывать землю под ногами. Как назло, ни одного фонаря поблизости!

– Тоуадырилькаё? Do you need help? – раздался глубокий голос сверху.

– А! Нэ! Тоуачусэё! Help me please! I need some light! I dropped my phone somewhere here!

Мужчина включил фонарик на своём телефоне и слегка наклонился, чтобы осветить тропинку для Киры и тоже поискать пропажу. Она тут же заметила знакомый футляр с божьей коровкой, валяющийся справа от неё.

– О! Слава богу! – Кира схватила, счастливо прижала к груди свой телефончик и резко поднялась, боднув наклонившегося над ней мужчину головой в пах. Он охнул, отпрянул назад и присел от боли.

– Ой, простите! – заголосила Кира. – Чвесонхамнида! Куэнчанаё? – Она присела рядом с ним, обеспокоенно схватив его за руку, и только тут разглядела лицо.

– Оцеола?!

– О-цео-ла? – переспросил он удивлённо, тяжело переводя дыхание. – Муоеё? What is it?

– No! No! I am sorry! Yo u are not Otseola! Thank you for your help! I am really sorry for this!

Кира смущённо покосилась на его ширинку. Она чертыхнулась про себя, поднялась на ноги, помогая ему встать и при этом пытаясь разглядеть очертания его лица в полутьме. «Надо же, угораздило её опять выглядеть по-дурацки! Наверняка примет теперь за странную потерянную иностранку с прибабахом! Ещё и опасную для деторождения! Ну и ладно! Ей с ним кашу не варить, детей не!»

– Пёльмальссымыльё! Its my pleasure! – Даже в темноте было заметно, что он уже улыбается. – Чосим касеё! Be careful!

– Нэ! Нэ! Чвесонхамнида! Камсахамнида! – поклонилась Кира и, смущённо отвернувшись, засеменила по тропинке, засунув телефон глубоко в карман и бурча под нос. «Да пойду я, пойду, осторожно пойду! Никого сегодня по яйцам больше бить не буду!» Ей казалось, что она лопатками чувствует его провожающий взгляд, но, обернувшись, не заметила даже тени. «Ну, и кому она, спрашивается, интересна?! Ладно, хоть спокойно отреагировал! Если б в неё в темноте врезался какой-нибудь кореец и начал шарить под ногами или бодаться, то она, скорей всего, перепугалась бы и пинаться начала. Будем считать, что ей повезло!» Кира улыбнулась. Хоть она и выставила себя неуклюжей, увидеть ещё раз этого вождя краснокожих оказалось довольно приятно. Наверно, живёт где-то здесь, неподалёку. Может, удастся как-нибудь пообщаться, если столкнутся ещё раз. Было бы неплохо познакомиться с кем-то из местных жителей. Тем более он явно может объясняться на английском. Хотя, ей, наверное, будет неловко, ну да и ладно! Кира, воодушевлённая, прогулялась немного вдоль речки и вернулась домой, когда её соседи уже точно спали.

На следующий день Кира с Тимуром доехали до магазина стройматериалов, купили большую банку фасадной краски, банку грунтовки, колеры и валик с кисточками, пакет гипсовой штукатурки и скребок для полировки. Слопали в кафе у магазина большущую тарелку лапши и вернулись домой играть в штукатуров-маляров. Кира натянула на Тиму и на себя защитные одноразовые костюмы, отлив немного белой краски в отдельную ёмкость, оставшуюся краску она тщательно размешала с голубым колером и, выдав ребёнку кисточку, велела раскрашивать одну из стен. Пока Тимур рисовал голубых роботов и машинки ну или что-то похожее на них, Кира подштукатурила трещины и дырки, зашкурила ещё не до конца просохшую штукатурку и быстро прогрунтовала все стенки валиком. Не дожидаясь, когда грунтовка просохнет до конца, принялась красить стены. Всё равно, всё высохнет вместе, да и день был солнечным и довольно тёплым. Чувствовалось приближение весны, но Кире хотелось ещё ускорить её приход. Вчера она заметила на каком-то кустарнике едва пробивающуюся зелень и обрадовалась. Надо же! Зима ещё не закончилась, а листочки уже появляются! А в Екатеринбурге они появятся только в мае! Когда Кира влюбилась в Корею, она купила фотообои с цветущей сакурой и оклеила одну из стен гостиной в своей квартире, чтобы любоваться нежными цветами круглый год. И здесь ей хотелось нарисовать хоть несколько веточек. Хорошо, что она неплохо рисует, не зря все школьные годы посещала художественную школу, это умение пригодилось ей и как мастеру маникюра. Кира знала, что сами корейцы двойственно относятся к цветущей сакуре, с одной стороны, цветы, конечно, прекрасны и не могут не восхищать, а с другой, повсеместно посаженная японцами в годы оккупации сакура напоминает корейцам об очень тяжёлых временах. Но для Киры эти цветы несли обновление, возрождение, жизнь. В самые тяжёлые времена, когда боль была такой, что единственным желанием было умереть и ничего больше не чувствовать, она закрывала глаза и вспоминала картины, которые ей посчастливилось увидеть: бескрайние золотые поля пшеницы, земляничные поляны с яркими, красными бусинами ягод, уходящие ввысь стволы сосен в бору, красные листья клёнов, смыкающиеся над головой, скалистые вершины, сияющую бирюзу моря и цветущую сакуру… Стоило жить хотя бы ради того, чтобы каждый год видеть что-то настолько совершенное, как цветки сакуры!

Она отвлеклась от своих мыслей, когда Тимур подергал её за рукав, пролепетав: «Ку-ть, ку-ть».

– Что, кушать хочешь? – Кира уже начала понемногу разбирать его речь. – Боже! Конечно! Что-то я увлеклась! Ты, наверное, давно проголодался и замёрз? Пойдём, кушать быстренько приготовим, а завтра докрасим, да?

Тимур согласно кивнул и снова потянул её за рукав. Кира убрала в угол банки с краской, прихватила для промывки кисточки, и они поспешили в квартиру, готовить ужин.

Хорошо, что фрикадельки с рисом остались ещё со вчерашнего дня, много вчера наделали, а на десерт Кира пожарила оладушки из оставшейся с утра каши. Так что к приходу Расула они уже были сыты и довольны и даже оставили ему приличную порцию оладий.

Умываясь, Расул заметил в мусорном ведре их одноразовые, испачканные краской костюмы и спросил, чем это они весь день занимались. Тимур тут же потащил отца на крышу и гордо продемонстрировал свои рисунки на стене.

– Ну, вы даёте! – присвистнул Расул. – Ты что, штукатуром подрабатывала, что ли? – спросил он Киру. – Вполне аккуратно, чувствуется опыт.

– Ага, подрабатывала, – засмеялась Кира, – забесплатно, на благо семьи! У мамы в доме пару раз ремонт делала, да и с мужем переезжали трижды, сперва всё делали сами, а в последней купленной квартире уже нанимали дизайнера и строительную бригаду для отделочных работ, муж настоял, но ручки-то мои вот всё помнят! – Кира покрутила в воздухе ладошками, изобразив фонарики, и Тима точно также покрутил ладошками, заставив их обоих засмеяться.

– Ну, вы молодцы! Хорошо потрудились! Совсем немножко вам докрасить осталось, – похвалил Расул. – Подождали бы, может, до выходных? Я бы вам помог!

– Да ну! – отмахнулась Кира. – Тебе разве на работе стройки не хватает? Это ж ерунда! Удовольствие одно! Мы справимся! Правда, Тимур?

– Да! – звонко и чётко выдал Тима. И Расул снова заулыбался.

Ему очень идёт улыбка, отметила Кира. Она смягчает его жестковатые черты лица и делает его вид немного растерянным, как будто он слишком редко улыбался и не знает, как это делать правильно.

– Ну, вы ужинайте, общайтесь, а я поработаю у себя в комнате, – она деликатно ушла к себе, прикрыв дверь.

Надо бы прикинуть эскиз рисунка, который она хочет изобразить на стене их домика. Жаль, Интернета нет, подсмотрела бы варианты, но она и так придумает. Взяла альбомный лист, обозначила окно с дверью, и стала размышлять, как лучше разместить рисунок. Хорошо бы сегодня вечером прогуляться, но Кира чувствовала, что уже устала, и так весь день на ногах. Придётся прогулку отложить до завтра.

Кира ещё порисовала, потом приняла душ, посоветовав Расулу отмыть как следует и Тиму, у него всё ещё на лице и руках оставались следы краски, повалялась немного с самоучителем корейского, но хватило её минут на двадцать, пока голова не начала гудеть. Блин, тяжело продираться сквозь текст сплошь из палочек под разным углами, которые обозначают буквы, да ещё и зигзагом написанные! Ни на славянские, ни на европейские языки корейский не походил, от слова совсем, поэтому у неё мозги переворачивались, когда Кира пыталась прочитать какое-нибудь слово или построить фразу на корейском. Сколько же ей времени понадобится, чтобы нормально заговорить на этом языке?! Лет десять? Она вздохнула. Ладно, не всё сразу, потихоньку освоит! А может, надоест ей Корея и вернётся домой? К маминым яблоням в Первоуральске? Ну, уж точно не сейчас! Она зарылась под одеяло, прислушиваясь, как Расул уговаривает Тиму помыться. Вот ведь удивительно, она так ни разу и не услышала, чтобы он кричал на ребёнка, даже когда Тима делал вид, что отца не слышит. Иногда голос Расула становился строже и в нём проскальзывали нотки металла, тогда Тима сразу бросал свои игрушки и плёлся делать то, что ему совсем не хотелось. Когда Расул этим своим голосом командовал: «Подойди ко мне!», Кире, честно говоря, тоже хотелось отложить свои дела и подойти к нему. Надо признать, силы и притягательности Расулу было не занимать. И чего это мама Тимура с ним не осталась? Сильный, спокойный и вполне приятный внешне мужчина, без вредных привычек и странностей! Чего ей не хватало? Что не устроило? Слишком завышенные требования? Или Расул подвержен каким-то страстям, о которых Кира пока не знает? Игрок? Пьяница? Бабник? Скупердяй? Причина наверняка была. Вряд ли Расул будет о таком рассказывать, но если они проживут рядом довольно долгое время, то правда всё равно выплывет наружу. Невозможно, живя бок о бок, в одной квартире, показывать всё время только свою лучшую сторону, рано или поздно расслабишься и недостатки твои тоже проявятся. Кира вот страдала рассеянностью, забывчивостью, перепадами настроения и приступами лени, часто не заканчивала начатое дело, не умела экономить и тратила всё, что к ней приходило, что выводило Алексея из себя, и было частым поводом для их семейных ссор.