Отражение сакуры

Когда перед ней поставили чашку с густой зелёной жижей, она удивлённо подняла глаза на улыбающегося корейца, не понимая, что же это.

– What is it? – переспросила она.

– Nokchayo. Green tea in Korean style, – подтвердил он.

– Really? – Озадаченное лицо Киры насмешило мужчину. – May be you would like a cup of herbal tea, mint or chamomile? I could make it for you, – предложил он.

No, no! – замахала руками Кира. – I will try. Thank you. Камсахамнида!

Она осторожно попробовала жидковатое зелёное пюре, поймав любопытствующий взгляд бариста. «Вот что такое она опять заказала?! Ладно, будем считать, что это здоровья для! В следующий раз и правда лучше травяной мятный попросить».

Кира написала Людке короткое сообщение, что у неё всё хорошо, и начала искать в Интернете информацию про детские сады и салоны красоты поблизости. К своему удивлению и радости, она обнаружила, что в Донгтане есть образовательный центр для русскоязычных, включая школу и детский сад. Решила, что с утра напишет директору и сходит с Тимуром на экскурсию. Может, его возьмут ещё до оформления всех документов? Тогда она могла бы раньше начать работать! Жаль, что по салонам информации было мало, на русском почти ничего, а на английском крохи. Придётся ногами всё обходить. Аккуратно переписав в блокнот все найденные контакты, Кира расплатилась за так и не допитое зелёное пюре и вышла из кафе. Она решила подняться по лестнице и дойти по лесной тропинке до обзорной площадки, которую она приметила ещё днём. Лестница и тропинка освещались низкими фонариками, сквозь голые ветви деревьев был виден город с его многочисленными огнями и подсвеченными рекламными вывесками. Она смело шагала по крепкому плетёному то ли из джута, то ли из пакли покрытию дорожки и удивлялась, когда её обгонял какой-нибудь шустрый пенсионер с палками для скандинавской ходьбы. Непривычно, когда все вокруг занимаются спортом, даже ближе к ночи, а ты так, как валенок, слоняешься без дела. Кира даже прибавила ходу, чтобы её прогулка смахивала на спортивную ходьбу, и начала хлопать в ладоши то перед собой, то за спиной, как это делают корейские бабушки. А вот и площадка! Кира подошла к ограждению и восхищённо замерла. Сияли вдали многочисленные многоэтажные комплексы, отражаясь в ровной глади речки, разбегались в разные стороны дорожки нового парка за рекой, далеко внизу под фонарями проезжали велосипедисты. Было слышно шуршание высоких деревьев, кроны которых смыкались от ветра где-то высоко над головой Киры. «Красиво!» – пронеслось у неё в голове. Она не могла отвести взгляд от открывшегося ей вида и даже не заметила, как кто-то встал рядом под ярким светом освещающего площадку высокого фонаря. Почувствовав движение, Кира повернулась и с удивлением обнаружила подтянутого мужчину в белой толстовке с капюшоном, тоже смотрящего вдаль. «О!! Какой профиль! Прямо Маугли или Оцеола, вождь семинолов!» – пронеслось у неё в голове. Мужчина невозмутимо отошёл на пару шагов, не отрывая рук от перил, и начал отжиматься, по-прежнему смотря за реку. «Блин! – решила Кира, – что ж такие все спортивные-то? Надо тоже что-то изобразить!» Она присела спиной к лавочке, опираясь на неё руками, и тоже попыталась несколько раз отжаться. Лучше бы даже не начинала! Пятки поехали по сырому полу, рука подвернулась, и Кира, охнув, плюхнулась задом на влажные доски настила.

– Куэнчанаё? – Глубокий голос сверху заставил её резко вскинуть голову и охнуть от удара головой об лавку.

– Чосимхасеё! Куэнчанаё? – Мужчина присел, обеспокоенно вглядываясь в её лицо.

Хорошо, что в полумраке было не видно, как покраснела Кира. «Боже! Как неудобно-то! И чего она повыпендриваться вдруг решила?»

– Аниеё! Нет! – замотала она головой, а потом спохватилась. – А! Нэ, куэнчанаё! Я в порядке! I am ok!

– Тачин го опсоё? – Его лицо было уже так близко, что Кира разглядела высокие скулы, крупный нос с небольшой горбинкой, чётко очерченные губы и внимательные глаза, почувствовала тонкий шлейф парфюма.

– Опсоё, опсоё! Я в порядке, правда, не беспокойтесь! I am really ok! – затараторила она.

– Чабаё! – Мужчина протянул руку, и Кира ухватилась за широкую тёплую ладонь, поднимаясь на ноги. Ей показалось, что тепло от ладони пошло дальше вверх по руке, и она резко отдёрнула её.

– Камсахамнида! – поблагодарила Кира. – Thank you! Don’t worry! Кокчон хаджи масеё! Не беспокойтесь!

– Чинччаё! – Мужчина улыбнулся, разглядывая её, и у Киры поползли мурашки по спине. Что это?

– Нэ, Нэ! Yes! Да, да! – Она продолжала повторять на разных языках, не в силах оторвать взгляд от его лица.

И не сказать, чтоб оно было какое-то особо красивое. Просто было что-то притягательное в сочетании этих черт, в едва заметных морщинках в уголках глаз с необычным разрезом и ироничном изгибе губ, которые явно часто улыбались, тёмные глаза излучали внутренне спокойствие, тепло и уверенность в себе, которых так не хватало Кире.

– О-о! – Кира почувствовала, как прилипли к попе повлажневшие сзади штаны, и попятилась назад с обзорной площадки.

– Камсахамнида! Чвесон хамнида! Аньёни кэсеё! – выдавила Кира всё, что вспомнила: спасибо, извините и до свидания, и почти бегом пустилась обратно по тропинке в сторону дома, стараясь не оглядываться.

«Что это с ней?! – думала она, топая по тропинке. – Что за дурацкая реакция?! Мужиков, что ли, мало симпатичных видела? Сериалов пересмотрела? Теперь каждый кореец красавцем кажется? Да нет, не наблюдала вроде раньше за собой таких пристрастий!» Нет, конечно, ей нравились герои сериалов, которые она смотрела. Она восхищалась ими и глубоко уважала, понимая, что за этими красивыми лицами и фигурами стоит адский труд, пот, боль и жёсткие ограничения, а красивые поступки – это игра, далёкая от жизни. Поэтому и воспринимала красавцев-актёров или айдолов как произведения искусства, на которые можно любоваться издалека, как в музее, но руками не трогать, ибо они достояние человечества, а не одной отдельно взятой обычной женщины. Кира не состояла ни в каких фан-клубах, не ходила на концерты, не мечтала встретиться со своими любимчиками, но была бесконечна благодарна корейцам, что они ещё снимают фильмы, в которых сохраняются чистота и красота, которые заставляют подумать, смотря которые, ты следишь не за внешней, а за внутренней борьбой героев. Может, сознание всё-таки сыграло с ней злую шутку и наделило всех корейцев несуществующими чертами и киношным благородством? Да нет! Она ж приезжала уже в Корею и в аэропорту немало с корейскими пассажирами общалась! Не было у неё никаких розовых очков на их счёт! Это сегодня что-то с ней не то! Перебор с новыми впечатлениями? Ладно, скорей всего, она этого Оцеолу и не встретит больше! Дай то бог! Не нужны ей такие эмоции! Пережила однажды уже невозможную влюблённость, хватит, еле выкарабкалась из неё живой, больше не надо! Она будет свободна, весела и счастлива сама по себе! Кира заулыбалась. «А всё-таки это было волнительно! Вот только за всё платить приходиться! – вздохнула она, ощупывая свой мокрый зад. – Стирать придётся сегодня, и ручками, ручками! Ничего, вспомним студенческие времена. Где наша не пропадала!»

Напевая под нос любимый мотивчик, Кира поднялась в квартиру. В гостиной горела только лампа у диванчика, на котором Расул читал книжку, вытянув свои длинные ноги.

– Тимур спит? – шёпотом спросила Кира.

– Давно уже, – кивнул он, провожая удивлённым взглядом Киру, которая продефилировала мимо него к кухне и включила чайник.

– Что случилось? – спросил он, не сдержав улыбки, и мотнул головой в сторону её оливковых спортивных штанов, на которых сзади красовалось большое влажное пятно.

– А?! Глупость! – отмахнулась Кира. – Плюхнулась неудачно. Решила последовать примеру корейцев и позаниматься спортом. Они, знаешь ли, очень заразительно это делают, прям тоже захотелось. И! Вот мой итог! Сырой зад, неловкость и работа на вечер! – Она вздохнула, а Расул не удержался от усмешки.

– Может, помочь? С тренировками? – спросил он, улыбаясь. – А то у меня тренерский опыт довольно большой! Лет пять боксёров к соревнованиям готовил, и результаты хорошие были. Если б в Москву не уехал, работал бы сейчас со сборной Узбекистана, мне предлагали. Вот только не пойму, зачем тебе тренировки? У тебя вес вроде в норме. Или так, ради здоровья? Есть проблемы? – В его голосе мелькнуло беспокойство.