Страница 2 из 6
Кирилл понимал, что продавец может передумать и отправить его, такого красивого, ко всем чертям, но он и сам не знал в тот момент, чему будет больше рад – если купит клуб своей мечты и ввяжется в эту авантюру, или если не купит. Машину только любимую продавать, если что, очень жалко. При мысли о машине Кирилл так грустно вздохнул, что продавец только чертыхнулся, истолковав это по-своему: "Чёрт с тобой, армия, забирай. А то ведь осерчает генерал, будет твоя душенька на моей совести". Мужчина, явно уставший от этой проблемной недвижимости, сразу отдал Кириллу ключи, визитку с телефоном своего юриста и попрощался. А Кирилл сел в свою любимую машину, выкрутил басы на полную, чтоб музыка стучала громче сердца и поехал обратно в часть, к друзьям и сослуживцам – как-то ж надо решать поднятые с пола вот только что проблемы.
Друзья от поступка Кирилла, конечно, выпали в осадок, но людей, прошедших несколько горячих точек, так просто из строя надолго не вывести, поэтому, поржав от души над очень "новым русским", ребята принялись думать, как Кирке выйти из этой ситуации с наименьшими потерями: прибыль-то когда ещё будет, если будет, а коммуналка на клуб капает уже сейчас, и с учётом площади, страшно представить её размеры. А как сделать снова популярным очень модное когда-то заведение, никто себе не представлял: и годы не те, и задор не тот.
Да, все помнили старые добрые времена, когда сюда всегда стояли очереди на входе, и грозные охранники пускали только своих – и их, своих, было так много, что попасть в клуб со стороны, просто так, за любые деньги, было практически невозможно. Но с тех пор столько уже воды утекло…
Самый популярный клуб
"Нет мест", – в который раз невозмутимо отвечал огромный вышибала, чтоб развернуть от заветной двери страждущих, и при этом сканируя глазами очередь, чтобы махнуть какой-нибудь стайке красивых девчонок, залетевших сюда по наивности или глупости. "Вы к кому?" – грозно спрашивал он сверху вниз, чтобы узнать, можно ли пускать эту красивую цветную стайку глупых птичек в это лоно разврата и содомии. Если кто-то из девчонок называл имя или прозвище одного из постоянных клиентов, охрана узнавала по рации через персонал, ждут ли там каких-нибудь красавиц. Любовниц, жён, подруг в один заход не миксовали, что было очень разумно, хотя и тех, если они бывали тут хоть сколько-нибудь регулярно, тоже знали уже в лицо, и есть места в клубе или нет, через какое-то время уже могли решить и сами в зависимости от контекста, не беспокоя лишний раз клиентов. А вот к новеньким, конечно, приглядывались – чьи ж это такие есть (и будут).
"Да ни к кому мы, всё уже объехали, мест нигде нет, а у меня сегодня день рожденья. Ну пусти нас, ну пожалуйста, мы быстро потанцуем и уйдём, даже не будем на ваши драгоценные места претендовать," – попросила очень красивая шатенка с тёмно-серыми глазами. "Сколько вас?" – решил уточнить амбал, понимая уже, что эту, как-то странно выделяющуюся на фоне остальной разгорячённой толпы какой-то непонятной нездешностью, в любом случае пропустит. "Трое!" – счастливо заулыбалась девчушка, выхватывая откуда-то ещё двоих. "На колени кому-нибудь сядете", – резюмировал охранник, пропуская этих троих, понимая, что дело безнадёжное: эта холодная красотка вряд ли до кого-то снизойдёт, а на подружек и так никто не покусится. Но такие экзотические птички, как эта фифа здесь обычно не летают, так что – чем там чёрт не шутит, пусть идут.
Радостно взвизгнув, девчонки нырнули под рукой охранника из тёмного морозного вечера в тёплое пульсирующее нутро клуба, прямо под любопытные взгляды курящих завсегдатаев. Ирка неуютно поёжилась, но быстро сообразила, что слабость лучше не показывать. "Ох, даже подзамёрзла, пока стояла, но ничего, девчонки, сейчас согреемся!" – нарочито весело прощебетала она подружкам, выхватывая у них, растерявшихся от непривычности обстановки и тяжёлых оценивающих мужских взглядов, шубки и пальто, чтоб сдать в гардероб. Не привыкла видеть себя товаром на выставке, но это – самый популярный клуб города. И где ещё отмечать свой тридцатый день рожденья сильной независимой женщине?
Глаза девушки на минутку потемнели, подбородок упрямо вздёрнулся: ну да, сильная и независимая женщина, а кто ж ещё? Мужик на ней жениться не захотел, из универа из-за беременности срочно пришлось переходить на заочку, чтоб и работать, и учиться, и ребёнка одной поднимать, с работы уволили непонятно за что (да ни за что!), зато сегодня – дочке уже десять, Ирке всего тридцать, и празднуют они с подружками не день её рожденья, как она охраннику наврала, а день открытия своего турагенства. И всё теперь у Ирки будет хорошо, просто обязательно, – "Ой, девочки, моя любимая песня, пойдёмте скорей танцевать, пойдёмте!" Музыка – это единственное, что всегда спасало и помогало держаться на плаву, особенно, когда можно врубить басы на полную, а это было возможно, с учётом маленького ребёнка в доме, в очень редкие счастливые моменты. Зато в клубе упругие волны подхватили хмельную Ирку и понесли…
Ирка сама не заметила, как пространство вокруг расступилось – она танцевала совсем одна на пустом танцполе, другие девушки топтались хищной стайкой вокруг неё, неодобрительно поглядывая куда-то в сторону, парни стояли вторым кругом и кажется, ждали, чем всё это представление закончится. Нет, новенькая определённо хороша, но постоянные клиентки это тоже видят, и им это явно не нравится. У входа на танцпол, многозначительно сложив руки на груди, встали охранники, всем своим видом показывая своему постоянному контингенту, что, как бы там кому-то ни хотелось, сегодня драки здесь не будет. Во всяком случае, в общественных местах. Огромный шкаф, пустивший сюда Ирку с подружками, задумчиво играл бровями, продумывая, что он будет делать, если драка будет в женском туалете. Нет, он за время работы повидал, конечно, всякого, но не идти ж за этой новенькой туда сразу – вроде как-то некрасиво, но и каждая секунда промедления с этими пираньями, уже предвкушаемыми вкус свежей крови, может обернуться большой бедой. Девки-то даже вид не пытаются делать, что им до новенькой нет дела! Зря пустил сюда эту гуппёшку, ой, зря…
* * *
"Чья это?" – внезапно раздался над ухом амбала знакомый фальцет: это постоянный клиент клуба, Соловей, пришёл, по своему обыкновению под раздачу – когда девчонки уже разогрелись: напились, натанцевались, и эндорфины, пульсирующие в крови в такт басам музыки, требуют такой же ритмичной плотской любви.
На самом деле этот прожигатель жизни – контрабас из ближайшей военной части: служил срочку, да и остался по контракту, а Соловьём его прозвали за неожиданно высокий и мягкий для его суровой внешности тембр голоса, да так приросло прозвище, что имени никто уже и не помнил. Да с таким характером для него это, наверное, и к лучшему, а то бы девки завалили командование части жалобами на его поведение, не достойное защитника отечества. Но сейчас охрана так была рада и Соловью, и его бедовой репутации, что дружно выдохнула и просветлела лицами: "Новенькая, ничья. Забрал бы ты её отсюда, Соловей? Смотри, как наши акулы уже хвостами бьют и пузыри пускают? Поймают где в тёмном углу, не уследим – и клубу проблемы, и девчонке! Жалко, красивая, да и беззубая ещё совсем, сразу видно, не справиться ей с нашими прожжёными…"
Но Соловей уже не слышал: смотрел, как под гипнозом, как гибкая фигурка ритмично извивается в такт музыке в центре зала, подпевая и улыбаясь сама себе. Усилием воли заставив себя оторваться от завораживающего зрелища, вышел из зала, прошёл в диджейскую. Звуковик там тоже развлекался вовсю, ставя музыку будто для одной только новенькой, видя, на какие треки она хорошо реагирует, а какие, едва заслышав, хочет пропустить и уйти с танцпола. "Опа-опа-опа-па! Лучшие миксы для самых красивых девочек этой ночи!" – быстро сориентировавшись, юноша смиксовал неудачно выбранный трек с ритмичными ударными и снова поставил что-то зажигательно-танцевальное.