Страница 9 из 19
Мужчина пропустил волосы через пальцы и тяжело выдохнул, гадая, какой из предметов коллекции императора мог привлечь Эльзу.
– Венец. – нахмурился он, понимая, какое значение именно Венец имеет для её народа, – Не посмеет. И зубы обломает. Страшная вещь…
Глубокий вдох, массаж висков, глоток воды – легче. Мужчина всё сидел и стыковал мелкие детали в одну картину, разрозненность событий мучала его, съедала.
– При чём здесь Гарсив? – промычал он.
Собственно, Фредо Гарсив и сам был человеком далеко не бедным. По описи в его поместье висели весьма любопытные предметы искусства – он упоённо собирал их и регулярно устраивал званые вечера, чтобы прихвастнуть коллекцией. Но что-то подсказывало, что привлекло Эльзу не это.
Вырезки газет легли по временно́й цепочке.
По этим небольшим заметкам о пропаже можно судить, что Эльзу привлекали драгоценные камни. А в императорской коллекции было чем поживиться, взять даже знаменитых драгоценных братьев Раджу и Халифа… но здесь Виктор свёл густые брови к переносице и достал ещё одну бумагу, правда, уже официальную, с печатями и высокими резолюциями – она гласила, что Раджу и Халифа перевозятся на экспериментальный проект личной императорской научной технологической лаборатории. Проект непростой и в узких кругах нашумевший: техномаги изобрели глушители магии, действующие на большие расстояния.
– Любопытно… – прошептал мужчина и потёр заросший щетиной подбородок.
Стук в кабинет заставил резко закрыть папку и смахнуть её в потайное отделение ящика.
– Ваше высокородие! – обратился Брайан, – Здесь какая-то несуразица происходит. Жандармов запрашивают, кулаками машут. А свободных людей-то нет…
– Кто запрашивает? Олдорф? – недовольно уточнил Виктор и заглянул через плечо подчинённого.
– Нет, пожарный инспектор! Говорит три недели пробивает запрос, а он то ли потерялся, то ли завис… – Брайан побледнел, – Не наше ведомство, Ваше высокородие… но в такой суматохе могли и на нас перенаправить. А в архиве сейчас ничего не найти.
Архив действительно стал похож на чёрную дыру. А всё из-за сокращения бюджета на второе и третье отделение канцелярии, переезд в более тесные здания. Раньше оба отделения располагались в черте главных построек империи на бульваре Триумфа, чтобы все ведомства между собой быстро сообщались, но в отделении городской жандармерии случился пожар по халатности, перекинулся на второе отделение, потом на третье… и здание полностью выгорело. Пожарные локализовали назревающую катастрофу, но поплатились многими жизнями. Виктор только вступил в должность первого помощника начальника отделения и сразу, буквально в пекло. Тяжело пришлось…
Он снова замотал головой, выгоняя непрошеные мысли, но обещая заняться архивом как можно скорее и вышел к пожилому инспектору чисто старой школы, где о точности знали многое. Такие люди ошибок не терпели и не прощали, и старый брюзга уже явно подготовил речь для молодой неопытной системы:
– Вы верно думаете, Ваше высокородие, что моё дело не такое важное, как ваше. Подумаешь, проверка пожарной безопасности, верно? – и только он пустился в долгие речи, как Виктор резко протянул руку, чтобы посмотреть документы инспектора:
– Ни в коем случае, подполковник. Пожар ждать не станет. Сколько у вас проверок?
– Семь. Я немолод, – он резко изменил риторику, – Часть ещё осилю, но помощь мне нужна, молодое сопровождение. Лазить по пожарным лестницам – дело не для семидесятилетнего старика.
Виктор криво улыбнулся и взглянул через плечо на своего помощника:
– Вот тебе, Брайан, и смена обстановки. – он протянул бумаги молодому человеку, – Три минуты на сборы и бегом. – и вдруг в глаза бросился адрес знакомого ресторана, – А вот это и я могу взять, если вы не против.
Сердце Виктора забилось от радости, что появился повод наведаться к «Луизе». И как же пригодилась всесторонняя практика в офицерском полку, когда приходилось дни напролёт чинить пожарную технику, слушая россказни отставного майора о службе в пожарном отделении. Невольно узнал о нормах пожарной безопасности, о приёме системы и некоторых милых деталях и романтике профессии. Отчего романтика вообще не покидала мысли Виктора, что забежал в цветочный ларёк по пути к ресто.
– Мастер, – поздоровалась самая милая юная цветочница во всей столице, кротко протягивая свежую гвоздику, – Это не цветок, а настоящее чудо, возьмите!
– Спасибо, Маргери, – улыбнулся он в ответ, очарованный выбором девочки, и протянул купюру. Не было в Энгхерлемме человека, который смог бы равнодушно пройти мимо этой чудесной цветочницы.
И чуть позже жеманное приветствие от официантки ресто:
– Надо же, жандарм! Моё почтение! Отобедать, или…? – форма офицера творила с людьми перемены.
– …Или! Мне к начальству. С проверкой. – серьёзно рапортовал он и надавил взглядом, вынуждая к расторопности, – Поторопитесь, любезнейшая.
Официантку как ветром сдуло. Виктор медленно прошёлся вдоль занятых столиков к тому, где сидел Гарсив, мерно попивающий с виду крепкий кофе в компании своей «Луизы». Официантка уже вкратце пояснила хозяйке цель визита Виктора, а Эльза вроде спокойно приняла эту весть, но не ожидала увидеть в качестве инспектора Виктора.
– Надо же, – Гарсив говорил в нос и тянул гласные в столичной манере, – Из высоких чинов и в инспекторы, какая ирония. Но вам, Тефлисс, должно быть, так комфортней в силу происхождения.
Виктор пропустил невнятный укол и сухо кивнул Эльзе, отдавая постановление о начале проверки:
– Мистрисс ди Плюси, ввиду нехватки жандармов и инспекторов, проведу проверку я.
– Мастер Тефлисс, может, не откажетесь от чашки кофе? Или желаете отобедать?
– После. – он посмотрел на карманные часы, с ужасом вспоминая, как их рассматривал фантом Рамина Творца, – У меня обед с часу до двух, а сейчас ещё четверть первого. С вашего позволения приступим. Начнём с кухни. Кто меня может провести?
– А вы прямо серьёзно будете… – начала Эльза и удивлённо подняла бровки, – Я думала, это символическое мероприятие.
– Это мероприятие о безопасности граждан империи. О жизни ваших клиентов. Какие символы? К делу. – он поднял бровь и всей своей позой выразил намерение быстрее приступить к проверке. Серьёзность витала в воздухе, клиенты начали обращать внимание на слишком воинственного офицера в форме, и Эльза сдалась.
– Прошу прощения, дорого́й Фред. Здесь клиническая картина сердобольной преданности букве закона, нельзя такой тяжёлый случай игнорировать.
– Разумеется, ангел мой. Да и душно здесь, поеду-ка я в мужской клуб.
Любовники жеманно распрощались, и Эльза повела Виктора в кухню, недовольно сопя:
– Ну и кретин же вы, Ваше высокомерие! И как вам идёт форма солдафона! Пальцы только выдают наманикюренного аристократишку.
– Прелестная Луиза наконец обнажила зубы, а то мне аж приторно от ваших улыбок стало. Сложно наверно играть роль милой глупышки всё время напролёт?
– Я великолепная актриса, мастер Тефлисс.
– Ох, здесь я не поспорю. Надеюсь, ресторатор из вас тоже годный. Никаких авансов не будет. – и пусть интонация сквозила холодом, он будто невзначай выудил из-за пазухи маленькую кремовую гвоздику на коротком стебельке и протянул Эльзе, – Держи.
Эльза опешила, но на автомате протянула руку. Покрутила одинокий, но очаровательный цветок, смущённая и выбитая из колеи.
– Это мне?
– Конечно, тебе.
И возобладав над эмоциями, девушка вновь выпустила жеманную актрису:
– Скромное жалование не позволяет купить букет? – нарочно с уколом огрызнулась она.
Тень улыбки на губах Виктора и задорный огонёк слетели пеленой, а густые брови нахмурились:
– Ошибся, не тебе. Это для Эль – девочки с веснушками, которая радовалась рукавицам и новым карандашам. А вообще, я просто не хотел тебя компрометировать. – он забрал цветок и кинул в урну. И с непоколебимым видом принялся заглядывать в печи, проверять систему вытяжки, электрические кабели, трубы, затворы, щитки и приборы. Задавал сухие вопросы, Эльза бурчала что-то в ответ, но он пропускал мимо ушей, – Где ключи от решёток на окнах?