Страница 3 из 16
– Раг, добей ее, но постарайся не портить шкуру, – юноша сорвался с места после моих слов и стал кружить вокруг поверженного зверя, выбирая место для удара. Копье он воткнул в шею, хриплый рык вырвался из пасти львицы, она пристально посмотрела на нас, словно пытаясь запомнить, и уронила голову, заваливаясь на бок.
– Ребята, привал, – скомандовал я своим спутникам, – Снимите шкуру с медведя, мне нужны еще его когти и клыки. Как и клыки львиц.
Получив задание, Лар и братья принялись за работу, а я присел в стороне, охраняя их от непрошенных гостей. Сегодня мы точно не успеем попасть в поселение Уна, но бросать шкуру медведя я не собирался. Этот отважный гигант заслужил, чтобы его шкура украшала трон Прометея каменного века.
Глава 2. Племя Уна
Я смотрел, как трое моих людей сноровисто снимают шкуру с медведя, стараясь не допускать порезов. Правый бок, доступный для работы, ребята закончили быстро Чтобы продолжить, надо было перевернуть медведя. Сказать легко, а сделать – куда тяжелее: этот гигант, наверное, весил под тонну. Только используя срубленные деревца как рычаг, удалось перекантовать тушу на другой бок. Я передумал вырывать клыки у медведя и потребовал, чтобы шкуру сняли с головой.
Когда, наконец, закончили со шкурой и головой медведя, пришлось отрядить Рага и Бара обратно в Плаж, чтобы женщины сразу принялись мездрить и править шкуру. Насчет головы дал указание парням, чтобы поручили вычистить череп от мозгов, во избежание гниения. Раг пошатывался под тяжестью свежей шкуры медведя, да еще в довесок с головой. Все оружие перешло в руки Бара, на чью долю выпала функция охранника.
Раг пытался отговорить меня от продолжения пути в племя Уна, прося дождаться его возвращения, но я отмел его возражения и потребовал, чтобы он решил вопрос со шкурой медведя и дожидался меня в поселении.
Когда братья скрылись, Лар развел огонь. Я нарезал мелкие кусочки с медведя и, нанизав их на прутики, передал охотнику. Тот немного робел, оставшись со мной наедине, но указания выполнял четко. После того как поели, сказал ему, чтобы снял шкуру с одной львицы. Их шкура не особо ценна, но для вождя племени Уна сгодится.
– Макс Са, а остальные шкуры снимать?
– Нет, в них нет особой пользы. Долго еще до племени Уна?
– До смерти солнца придем, Макс Са.
Смертью солнца племя Гара называло закат. По их поверьям каждый вечер солнце умирало в пасти злых Духов. И каждое утро оно рождалось по воле добрых Духов. Охотник Лар был неглупым малым, довольно сносно болтал на измененном русском и все схватывал на лету. Это был рослый малый, одного роста со мной, но чуть шире в плечах. Все племя Гара очень походило по описаниям на земных кроманьонцев: высокие, скуластые, с выраженным лбом и пропорционально сложенные. Только ходили немного не так, как люди на Земле: с носка на пятку. Благодаря такой ходьбе ступали они бесшумно.
Столкнувшись с аборигенами в этом мире, я понял, что некоторые мифы в отношении древних людей ошибочны. Так, вопреки общепринятому мнению, от них не несло неприятным запахом. Дикари оказались на удивление чистоплотны по некоторым параметрам. Регулярно охотники племени Гара натирались травами, на мой вопрос Лар тогда ответил, что животные не должны почуять охотника раньше времени. Женщины племени также постоянно возились с травами, все племя пахло свежескошенной травой.
Нел и здесь стала прививать привычку мыть руки, а после того, как нужду стали справлять в построенных сортирах, в самом поселении не осталось неприятных запахов. Версаль семнадцатого века, наверное, «благоухал» куда хуже, чем мой Плаж.
Лар закончил свежевать львицу и выдрал клыки из остальных. Скатав шкуру в валик, закинул на плечо, показывая всем своим видом готовность продолжить путь.
– Идем, Лар, нам надо дойти до заката, нечего бродить в темноте, – я встал, и мы двинулись в путь. Лес чередовался с большими открытыми пространствами, заросшими высокой травой. Я шел за охотником, погруженный в свои мысли: столько дел еще предстояло, что не понимал, с какой проблемы начать. Вернусь в Плаж, вытащу свой блокнот и определю приоритетность задач.
Мы шли уже три часа, я практически налегке, Лар со шкурой, не выпуская своего копья из рук. Лук у него пришлось забрать, он мешал при ходьбе.
– Лар, стой, отдохнем немного и продолжим.
Охотник с видимым удовольствием остановился и присел на корточки, опустив шкуру рядом с собой. Солнце давно перешло зенит и уже катилось к закату. Двадцатиминутного отдыха нам вполне хватило, чтобы почувствовать себя отдохнувшими. Через час ходьбы мы вышли на небольшое плато, откуда открывался вид на долину. Примерно в семи километрах от нас виделись игрушечные хижины поселения племени Уна, или «кабанов». Струйками поднимался дым, еле различимый на таком расстоянии. На первый взгляд мне показалось, что хижин не меньше сорока, но, как выяснилось позже, я ошибся ровно на десятку, преувеличив количество.
Лес закончился примерно в пяти сотнях метров до поселения, дальше шла долина с редкими деревьями и кустарниками. Нас заметили, со стороны хижин несколько мужчин двинулось навстречу трусцой. Мне показалось странным, что племя расположилось так далеко от леса, но, лишь попав в поселение, я понял причину: речка, сбегавшая с далекой горной гряды на юге, проходила по его краю. Близость питьевой воды сыграла основную роль в выборе места для стоянки племени Уна.
Пятеро дикарей, вооруженных тонкими копьями с каменными наконечниками, приблизились и, заняли выжидательную боевую позу, всматривались в нас, пока Лар не заговорил, переводя мои слова:
– Мы пришли как друзья, это – Великий Дух Макс Са, я – охотник Лар из народа Гара, что живет теперь на той стороне каменной горы. Мы пришли как друзья и хотим говорить с вождем.
Мужчины переглянулись и снова уставились на нас, не проронив ни единого слова.
Я показал руки ладонями, демонстрируя, что наши намерения мирные и в руках нет оружия: пистолет был в кобуре, мачете – за поясом, лук и копье лежат на земле.
– Идем, – это сказал старший из пяти, чье лицо пересекал шрам, начинавшийся у правой брови, который деформировал губы справа и заканчивался на подбородке. Я подобрал лук и копье, Гар свое копье так и не выпустил из рук. Когда мы подошли к крайним хижинам, из них высыпали детишки и женщины, которые были очень похожи на женщин Гара: высокие, мощные и с пятым размером груди.
Хижина вождя стояла в центре, от нее влево и вправо веерообразно расходились остальные хижины. Рядом с хижиной вождя рос мощный кедр, его складчатые ветви простирались над хижиной, отбрасывая тень, в которой мы ожидали выхода вождя наружу.
Несколько минут спустя на свет из черного проема появилась фигура: громадный широкоплечий мужчина с рыжей бородой по грудь уставился на меня, смотря сверху вниз. Два метра в нем было однозначно. Мощные грудные мышцы перекатывались при малейшем движении.
– Говори Лар, – дал я команду охотнику.
– Великий Дух Макс Са и охотник Лар пришли к вам как друзья и хотят предложить вам дружбу, – Лар запнулся, потому что сейчас следовало передать мои слова о переселении племени на побережье с целью объединиться с племенем Русов, которое состояло из русского, Луома и Гара. Он оглянулся на меня, я кивнул, чтобы парень продолжал.
– Великий дух Макс Са Дарб предлагает вашему племени переселиться ближе к Большой Воде, которую нельзя пить, чтобы ваши женщины были сыты, а охотники вооружены таким оружием.
С этими словами охотник протянул копье с железным наконечником вождю. Тот взял его, вскинул в руке и практически без подготовки метнул в кедр. С глухим стуком наконечник вошел в дерево, и древко копья затрепетало. Вид копья, прочно сидевшего в дерево, на Уна произвел впечатление. Послышались восхищенные восклицания, только лицо вождя не выражало эмоций.
Мы ожидали ответа, громадина подошел к дереву и выдернул копье. В стволе остался глубокий след от наконечника, дикари, словно малые дети, галдели, рассматривая его. Некоторые слова мне были знакомы по племени Гара. Но основная речь оставалась неузнаваемой.