Страница 15 из 16
– Хер, поговори с этим человеком, может ты его поймешь.
Шаман внимательно посмотрел на пленника и произнес несколько слов на незнакомом языке. Дикарь встрепенулся и затараторил, но видимо знания языка шамана были недостаточны, он останавливал парня, переспрашивал, жестикулировал. Мы с интересом наблюдали за их общением. Я с удивлением заметил, что Хер раскосый, не так сильно, как наш пленник, но форма глаз была раскосая. Как я этого не заметил раньше, уму непостижимо. Шаман закончил и, собравшись с мыслями, начал пересказывать:
– Это племя Чкара (выдры), они жили далеко от этих мест, одну руку сезона роста травы назад, на них напало сильное племя черных людей. Их было очень много, и Чкары вынуждены были уйти. Раньше они жили на берегах Бегущей Воды (река) и ловили рыбу. Они шли за умирающим солнцем (запад), пока не нашли место, где много туха (соли) и тун (рыбы). Там они живут уже половину руки сезона роста травы. Его зовут Мен, он сын вождя, – закончил свой рассказ шаман.
Я молчал, обдумывая слова шамана. Значит, эти люди пришли с востока. Тигр? Евфрат? Или они может вообще с Китая или Кореи? А как сам Хер оказался в этих местах? Ведь он понимал язык этого Мена?
– Хер, как ты оказался в племени Уна?
Я наблюдал за реакцией шамана на свой вопрос.
– Я был шаманом племени Зир (сокол). Мы не стояли на одном месте, постоянно ходили в поисках еды. Наших воинов убили воины другого племени, в меня попали копьем, но я сбежал в степь. Потом меня подобрали охотники Уна, их шаман умер, и я стал их шаманом.
– У вас не было деревни или поселения? – задаю уточняющий вопрос.
– Не было, – качает головой Хер.
Его объяснения шиты белыми нитками, но других у меня нет. Конечно, большинство племен кочевало, преодолевая огромные расстояния, но где живут раскосые, а где мы? С другой стороны, почему здесь все должно быть идентично моей старой Земле? Может здесь расселение народов шло по другому варианту?
– Хер, скажи Мену, что мне нужно знать, как они делают это, – показываю на приклеенный к древку стрелы костный наконечник.
Шаман переводит, показывая на стрелу. Мен что-то отвечает, Хер хмурится и поворачивается ко мне:
– Он говорит, что мы скоро умрем, что его отец убьет нас всех и что он ничего не расскажет.
– Хер, объясни ему, кто такой Великий Дух Макс Са Дарб. Завтра, если он все не расскажет, я сожгу его на костре словно антилопу, добытую охотниками.
Хер переводит мои слова, отчаянно жестикулируя: лицо пленника бледнеет, но он держится, упрямо мотает головой и бросает взгляд через плечо на восток, словно ожидает увидеть полки отца, спешащие на помощь.
– Уведите его в хижину и не спускайте с него глаз, – даю указание. Посмотрим, на сколько хватит его смелости, после ночи без еды и воды. – Лар, не оставляйте степь без внимания, пусть дозорные меняются, и готовьтесь к битве. К нам придут Выдры, снимем с них шкурки, – иду в палатку, мне просто необходимо выспаться.
Глава 8. Постройка дворца
Целую неделю я напряженно ожидал, что прибегут дозорные с криками, что к нам движется отряд дикарей. Но проходили дни, а неприятель не появлялся. Зик все эти дни с двумя охотниками обследовал место, где сильно изменился горный рельеф и появилось три новых пика. Они приносили самые разные скальные породы, но железа среди них не было.
«Неужели придется делать шахту?» – от одной этой мысли мне становилось плохо. Или попробовать вырыть карьер? Но как-то слабо верилось, что можно устроить карьер прямо на склоне горы. Все карьеры, которые я видел по телевизору, бывали на равнине, а вот шахты рыли именно на склонах. И хотя Зик не нашел ничего напоминающего железо, я упорно гонял его в горы.
Я с Гау снабдил еще пятерых молодых охотников луками, пока тренировочными. Каждый день новые лучники занимались стрельбой под надзором мастера луков. Себе я тоже нашел работу: используя деревянные клинья, расщепил кусок ствола и получил четыре толстые доски с неровной поверхностью длиной около полуметра. Две доски оставил как есть, а одну распилил ровно посередине при помощи мачете.
Я собирался сделать формочку для глиняных кирпичей. Третий день выравнивал с мачете стороны досок, которые будут внутренними сторонами формы, чтобы форма легко выходила с готовых кирпичей, не цепляясь. Сегодня за моей работой наблюдал Мен, которого я приказал привести. Парень внимательно смотрел на мои действия, усиленно морща лоб.
Начиная со второго дня его плена вместе с Хером разговаривал с ним, Мен понемногу перестал бояться, видя, что отношение к нему ровное. Закончив выравнивать будущие внутренние стенки, собрал форму на земле. Размеры подобрал с учетом правил кладки: длина кирпича должна быть в две ширины, чтобы можно было класть в шахматном порядке.
Мен внимательно наблюдал за мной: я обвязал веревкой свою форму и затянул узел. Деревянный ящик в руках немного играл, можно было вырезать пазы и вставить, но с моим мастерством это потребовало бы много времени. Кроме того, я специально позвал Мена, чтобы спровоцировать его на выдачу секрета рыбного клея.
Бар принес глину, смочив ее водой, хорошенько размял и, положив ящик на землю, заполнил форму. Полностью ее заполнив, начал снимать, но стенки формы цеплялись за глину: кирпич получился с неровными рваными краями. Смочил внутренние стенки формы и повторил процесс. На этот раз кирпич получился заметно лучше, но устойчивость формы была слабой, и форма рассыпалась, потому что фиксация ее веревкой оказалась слабой.
Мен, сидевший с выпученными глазами, начал тараторить, активно размахивая руками. Пришлось послать за Хером. Шаман явился весь взмыленный, не иначе, пришлось отрывать его от шаманских танцев, которые он практиковал время от времени, поддерживая статусность.
Хер выслушал Мена и повернулся ко мне:
– Макс Са, он говорит, что сделает так, что будет лучше держаться. Но ему нужно много тун.
Я удовлетворенно хмыкнул: «а ларчик-то просто открывался, немного терпения, немного доброты и дать возможность человеку показать, что он что-то делает лучше тебя».
Мен с Рагом били рыбу острогой, зайдя в воду по пояс. Когда на песке оказалось около десятка рыб, рыбалка закончилась. Поискав глазами подходящую емкость, взгляд Мена остановился на моем котелке у костра. Немой вопрос был написан в его раскосых глазах.
– Бери, – кивнул я головой.
Попросив у Рага каменное рубило, Мен ловко разделывал рыбу, извлекая плавательные пузыри и кладя их в котелок с водой. Затем туда же попали хвосты, головы и плавники. С одной из рыб, по виду хищной, он снял кожу вместе с чешуей и также опустил в котелок. Раздув угли, подбросил хворост и водрузил котелок на огонь. Часа два все это варево кипело, затем Мен снял котелок, извлек головы и хвосты. Снова поставил на огонь и дал кипятиться почти два часа, периодически помешивая хворостинкой. Вонь во время варки клея стояла невыносимая, но Мен ее словно не ощущал.
Даже с моего места было видно, что масса становится гуще, напоминая желе. Наконец дикарь снял котелок и поставил на землю.
– Завтра можно его использовать, – перевел Хер, все время наблюдавший за действиями Мена.
На мой взгляд клея было не меньше трех литров. Усадил Рага и Мена делать дощечки, вбивая деревянные клинья в ствол бревна. Полученные дощечки я укорачивал по размеру своей первой формы, чтобы формы были стандартные, и заравнивал с одной стороны. Всего сделали пять форм приблизительно одного размера.
Теперь надо было приготовить глину. В ста метрах от обвала, где находился пласт глины, была впадина в земле. Месить глину решил в ней: созванные женщины носили глину и высыпали ее там, часть сразу приносила воду, поливая глину. Когда объяснил, что делать, дикари с удовольствием стали месить глину ногами, периодически вскрикивая, сталкиваясь друг с другом.
Мен смазал края моих дощечек, собрал формы для кирпича, быстро поняв, что гладкая сторона должна быть обращена вовнутрь. Хер перевел его слова, что клей должен высохнуть и сегодня использовать формы не стоит, но и я не собирался, время уже шло к вечеру.