Бесконечное лето

Отгоняя от себя пугающие образы, я сложил газетную статью и засунул её в тетрадь, как вдруг понял, что кто-то идёт.

Шаги были размеренными и тяжёлыми. Я слышал чьё-то громкое дыхание. Моё мгновенное оцепенение сменилось стремительным осознанием необходимости действовать. Не мешкая, я спрятал тетрадь в задний карман джинсов, быстро отошёл от таинственного шкафа, для того чтобы не вызвать лишних подозрений, принял самый что ни на есть праздный скучающий вид и стал ждать того, кто же появится из-за угла.

Несколькими днями ранее…

Как я познакомился с китайцами

Кто я такой на самом деле? Каково моё предназначение? Для чего дана мне эта жизнь?

Эти вопросы мучают меня на протяжении всего моего существования и особенно теперь, когда на горизонте маячит тридцатилетие.

Каждое утро восходит солнце, каждый новый день приносит нам свои радости и горести, событиями и делами наполнены наши ежедневники, мысли и глаза. И все люди знают, что им нужно делать. Знают своё место в этой жизни и свой путь. Секунды множат годы, и лишь один я до сих пор ничего не знаю и не понимаю. Сижу на берегу реки под названием «Жизнь» и смотрю на неё с любовью, заворожённо, но безучастно. Где-то там мои счастливые друзья строят себе уютные дома, покупают машины, заводят детей. Где-то там – мои родители, надежд которых я пока не оправдал. Где-то там, наверное, и моя жизнь. А я здесь, вне течения, смотрю им вслед и вижу, как они всё дальше и дальше удаляются от меня.

Я уже давно не спал. Часы показывали девять утра. За годы, проведенные в этой квартире, набежали целые дни, потраченные мной на игру в гляделки с потолочным вентилятором. Его звучание и вращение всегда завораживали меня. Как писал какой-то невеликий поэт: «И вверх смотрел на потолок и видел звёзды».

Я встал и подошёл к окну. Воскресное утро. Белоснежный девственный городской пейзаж. Все следы присутствия человека на земле скрыты под зимним покрывалом. Даже чёрные деревья парка стали белыми. Неизменными оставались лишь высотки, автобусная остановка, фонтан, детская площадка и пара машин, припаркованных у подъезда. Медленно падал снег. Было сказочно…

Со стороны центра осторожно проплелась машина. Следом за ней скрежетал и сыпал искрами трамвай. Я отвернулся.

Если бы квартиры были живыми существами и обладали интеллектом, то, вероятно, эта старушка сейчас смогла бы прочесть в моих глазах вопрос: «Что я здесь делаю?». Я же, в свою очередь, каждый раз, шагая по её длинным коридорам, различал в тишине недоумевающее: «Кто ты такой?».

Я кое-как поставил чайник кипятиться и пошёл в душ.

Кто-то скажет: всё в этом мире закономерно, и мы сами пишем свою судьбу, каждый день совершая выбор и поворачивая свою жизнь направо или налево. Отчасти согласен с этим. Я далеко не фаталист. К тому же, мой отец всегда говорил мне: если у тебя что-то не получается, то только от того, что ты прикладываешь слишком мало усилий. Он считал, что человеку всё по плечу – при условии, что человек действительно желает этого. Поэтому съёмная «двушка» за 25 000 рублей в месяц и должность низшего руководителя в области маркетинга – результат моих собственных трудов. «И лени», – добавил бы отец.

Однако вопрос не в том, ПОЧЕМУ я такой. Легко восстановить цепь событий, составляющих мою жизнь, чтобы прояснить все поступки и их мотивы, которые привели меня сюда. Я не понимаю другого: КТО я такой. Не чувствую себя счастливым настолько, чтобы отказаться от поиска ответа на этот вопрос и, отбросив все гнетущие мысли, нырнуть в эту реку с головой, как все мои друзья. Я на берегу и, по-видимому, не очень-то счастлив. И не оттого, что недоволен жизнью. У меня достаточно денег, есть машина, жильё, я регулярно отдыхаю и занимаюсь спортом. У меня лучшие родители. Просто всё это чужое. Или я чужой всему этому.

Выйдя из душа, я услышал, что звонит домофон.

– Алло! – утро воскресенья – не самое подходящее время для визитов, подумалось мне.

– Прислушивайтесь к предложениям незнакомцев и трижды подумайте прежде, чем внимать советам друзей, Сан Саныч. Может, тогда и поймёте что-то, – проговорил в трубку непонятного рода голос и замолк.

– Что? – молчание.

Я повесил трубку. Совсем рехнулись. Раньше хоть под видом почты просили в подъезд пустить рекламу раскидать, а сегодня совсем чушь несут…

Выдыхая негодование, я сделал себе кофе и сел за бар…

Почему за бар? Потому что в этой квартире не было привычного обеденного стола, и я завтракал и ужинал за высоким длинным столом, похожим на барную стойку. Здесь не было книжных шкафов, поэтому мои книги разбрелись по всей жилплощади кто куда. Здесь не было хорошего рабочего письменного стола, поэтому кабинетом мне служила одна из спальных комнат с небольшим туалетным столиком без зеркала (я его снял), шкафом для одежды и деревянной кроватью. Здесь не было камина. Его и не могло быть на девятом этаже многоквартирного дома. Но от этого не легче. А отсутствие камина круглогодичной жарой и духотой не восполнить, ибо его притягательная прелесть вовсе не в том, что он производит тепло. Здесь был сломанный электрический чайник, с которым у меня ежедневно возникали баталии, стоило мне захотеть выпить чего-нибудь горячего. Это утро не стало исключением.

Конечно, следовало купить новый. Но я не хочу. Ленюсь? Жалею денег? Нет. Почему-то я легко переношу подобные неудобства. У меня нет так необходимого мне спортивного турника. Нет полок для обуви и книг. Нет телевизора… И нет желания приобретать всё это. Пусть даже для себя.

Это не мой дом. Им не может быть квартира. Тем более чужая. Пока я не построил и не обрёл свой собственный дом, мне необходимо где-то жить. Поэтому сейчас я здесь и, в общем-то, ни на что не жалуюсь: спортом я занимаюсь регулярно, любимые телепередачи не пропускаю и горячий кофе пью ежедневно. Д.В., хозяин квартиры, говорит, что я идеальный постоялец: вовремя плачу аренду, бережно отношусь к мебели и вещам (чайник я застал уже сломанным), поливаю цветы, поддерживаю необычайную для холостяка чистоту и порядок. Единственное его замечание касалось расположения книг в доме. Я объяснил: невозможность уловить строгий порядок, в котором пребывают книги – это, извините, ваша собственная проблема. Ведь кто знает, в какой момент и в какой части квартиры мне приспичит прочесть Оруэла или Брэдбери?

Молоко оказалось кислым, а кофе – совсем испорченным. Раздосадованный этим, я взял книгу, которая лежала рядом на столе. Из неё высыпалось несколько писем на русском, английском и китайском, вдобавок – открытка с иероглифами и фотографией парка в азиатском стиле, с хижиной и круглой дверью в ней. Книга была написана Харуки Мураками и называлась «Медленной шлюпкой в Китай». На обложке изображены закатные туманные холмы, отражающиеся в реке, крохотная лодка с человеком и надпись: «…сяду на каменные ступени в порту и подожду, когда на чистом горизонте появится медленная шлюпка в Китай». Я помню, как меня поразили название этой книги и эта надпись на обложке.

Так я впервые познакомился с творчеством Харуки Мураками.

А когда я впервые познакомился с китайцами?..

Я собрал навеявшие на меня воспоминания письма.

Будучи магистром филологического факультета Йоханнесфельдского педагогического университета, я подрабатывал в Центре международных отношений. Занятий было уже немного, всего несколько пар в неделю, поэтому времени для заработка оставалось достаточно, даже при условии усердной стабильной работы над диссертацией. Я был чем-то вроде секретаря «принеси-подай», исполняющего всю бумажную работу для нужд центра и преподавателей. Платили мало. Иногда, даже редко. Спасала повышенная именная стипендия Эрнста Теодора Амадея Гофмана «за учебные и спортивные достижения», которая превышала мою тогдашнюю заработную плату. Впрочем, я всё равно жил один, тратиться было особо не на что.