Неандерталец: Восточные земли

– Это плохое дерево и сани сломаются через несколько дней пути,– Лэпу пнул ногой заготовку для полозьев, которую собирался обработать Упеша.– Лучше использовать середину ствола от кедра, это самое крепкое дерево.

– Кедра мало в каньоне и его трудно обрабатывать, очень уж он твердый.

– Зато этого дерева много выше по ущелью.

– Эссу, нам нужны еще топоры из растаявшего камня, чтобы рубить деревья, камень быстро крошится,– обратился он слушавшему их перепалку Андрею.

Юный лесовик был прав, но на топоры уходит много металла. Может делать их не такими большими, как топор Гррх Энку. У большеносого это скорее секира для сражений, а не хозяйственное орудие.

В итоге сошлись на том, что два небольших топора изготовят, как только сын Иквы принесет достаточное количество зеленых и черных камней. Надо подождать, когда в каньон переселятся жители Болота, уж с их умением обрабатывать дерево проблема с нужным сырьем для саней быстро разрешится.

Андрея беспокоило исчезновение Энзи и Эхекки. Вроде бы путь до Белой горы гораздо короче чем до длинноногих, между тем Эхоут с Лэпой уже несколько дней как вернулись, а от отправившихся к белогорцам все еще ни слуху, ни духу. Могло ли с ними что-то случиться в дороге? Да нет, уж с кем с кем, а с Энзи такое маловероятно. Или Рэту опять ведет свою игру и задержал их в семье?

– Бу-бу-бууу.. .

Сигнал рога Энку был одиночным, а не тройным, а значит, прямой опасности для них нет и он хочет сообщить что-то важное. Андрей поспешил к выходу из каньона, но прежде чем он дошел до стены, увидел идущих навстречу Энзи, Эхекку и сопровождающего их Энку.

– Белогорцы пойдут с нами,– выпалил Энзи прежде чем Андрей успел произнести хоть одно слово.

Андрей вздохнул с облегчением. Все-таки он переживал за семью с Белой горы. Она не чужая для них всех: Эссу, Эхекка, Эсика, Энзи- все они пришли в каньон с нагорья и не хотелось оставлять их одних на равнине без шансов отбиться от экспансии темнокожих.

– Но как ты убедил упрямых Рэту и Эпея?

– Они не хотели и слушать о том, чтобы отправиться в Долгую дорогу, но я сказал, что уйдут все семьи с равнины и тогда они останутся одни. Тогда они призадумались. А когда вернувшиеся с охоты мужчины с Белой горы сообщили, что видели большое стадо быков, бежавшее без всякой причины, то они стали не такими категоричными. Я убедил их, что бегут они от бесчестной охоты темнокожих. Нам помогла и Грака, я подговорил ее, чтобы она повлияла на Рыжего. Но белогорцы желают, чтобы после прихода в Восточные земли все семьи снова стали жить сами по себе и по своим обычаям.

– Так и будет, Энзи. Так и будет. Ты выяснил, почему бежали быки?

– Чтобы узнать это мы с Эхеккой и задержались. В двух переходах от «Трех зубов» мы видели потухшие костры и следы на снегу. Это в самом были деле темнокожие, но их было всего несколько человек, которые вышли на охоту.

– Это не охота, Энзи, это племя из-за Большой реки присматривает равнину для себя. Нам надо торопиться.

      Глава четвертая: Уйти нельзя остаться

Андрей готовившийся в каньоне к Долгой дороге и не подозревал, какой переполох в семье из под Белой горы и у длинноногих вызвали посещения людей Гррх. Всего два года назад жизнь в семьях неандертальцев текла своим чередом, одним, раз и навсегда установленным порядком- мужчины добывали еду, женщины искали корни пырея, а в сезон собирали ягоды и зерна недоспевшего ячменя, дети потихоньку росли на стоянках и готовились ко взрослой жизни. Появившиеся поколения назад с востока темнокожие, конечно, мешали жить и потихоньку занимали всю равнину, но к этой опасности все постепенно привыкли, как привыкают к неизбежной напасти от которой нельзя спастись— ежегодному голоду зимой, или увечьям, которые охотники получают на охоте. К тому же от новых людей, не похожих на семьи равнины, можно было уйти в горы или же убежать на Закат, как это сделали большеносые или семья Граки. Так и жили год за годом.

Все изменилось, когда Эссу пришел с Холмов Ушедших. Как-то незаметно основанная им семья Гррх привязала к себе все другие между Большой рекой и Закатом семьи. Люди из старых семей переходили в семью Гррх, появился общий «базар», где можно было выменять себе что-то нужное, мужчины из разных семей, которые раньше и не знали, да и по большому счету и не хотели знать друг о друге, сдружились после «Общего похода». А горшки, сети, твердые наконечники для копий, силки для мелкой дичи, которые мог установить и ребенок, заготовка мяса и рыбы впрок с помощью «белой эссы»– эти полезные нововведения были подсмотрены в семье Гррх, а вещи обменены на шкуры быков и большерогов. Жизнь в семьях стала сытнее, а благодаря непонятному исчезновению темнокожих еще и безопасней. Перемены были полезны, но происходили как-то слишком…быстро. А теперь вдруг Эссу затеял отправиться всем вместе в Долгую дорогу.

– Мы не хотим уходить, но и не можем остаться, как мы объясним людям, что мы отправляемся в Долгую дорогу на много-много зим?– обычно спокойный Рэту нервно ходил по своей землянке вокруг сидящих на шкурах криворога Эпея Три Пальца и Эдины.– Не все перенесут этот путь.

– Не хочет ли Эссу объединить наши семьи, чтобы все жили по правилам Гррх? Ты сам говорил Рэту, что это не тот Эссу, которого оставили на Холмах Ушедших. Кто знает, что у него в голове. Старый Эссу никогда бы не ушел из под Белой горы.

– В семью Гррх и так приходят мужчины и женщины из других семей. Не ты ли храбрый Три Пальца отвел свою сестру с детьми к хромому Эрру,– вмешалась прислушавшаяся к разговору Грака, на руках которой спал ребенок.– А Энзи сказал, что как только мы придем в Восточные земли, каждая семья будет жить так, как она того желает.

– Энзи и Эхекка утверждают, что видели следы у костра, которые оставили несколько темнокожих, если племя из-за Большой реки придет на равнину, то эта зима станет только передышкой до наступления следующей. Одни мы не справимся,– чистый лоб Рэту пересекла морщина.

– Люди не испугаются каких-то там следов, которые видел, а может и не видел Энзи. Для них важно, что в семье сейчас все хорошо, а далеко в будущее они не заглядывают.

– Еще много новых лун появится на небе, прежде чем Эссу отправится в Долгую дорогу. Не будем торопиться, время у нас еще есть, мы примем верное решение, уйти или остаться— подала голос молчавшая до того Эдина.

Эзуми смотрел вслед уходящей семье лесовиков. Они провели ночь на стоянке длинноногих и теперь отправлялись вверх по течению замерзшей реки в каньон семьи Гррх. Эзуми понимал их решение, их было всего четверо мужчин, восемь женщин и полтора десятка детей. Тяжело было бы выжить в Болоте. Но у правобережных длинноногих нет подобных проблем. Наоборот, теперь охотники в поисках добычи стали заходить далеко вглубь равнины, а не жаться к побережью, как это было раньше. Эзуми не устоял перед напором Эхоута, когда дал согласие присоединиться к семье Гррх и уйти в Долгую дорогу, да и кто бы устоял? Когда Эхоут еще не ушел с Эссу редко кто в семье мог отказать ему в осуществлении его авантюр. Только Вичаша мог управиться с ним. Мудрый Вичаша, как жаль, что ты остался прикрывать отход остальных в том узком ущелье, откуда и не вернулся, уж ты бы точно принял правильное решение, которое пошло на пользу семье. Эзуми не хватало его взвешенности и способности видеть на пару шагов вперед. А может и не нужно брать всю ответственность на себя? Не отправиться ли сейчас же вместе с Эшункой на левый берег и узнать, что решила другая, более многочисленная семья длинноногих? А потом сделать точно так же. Эзуми повеселел- в случае чего он снимал с себя часть ответственности, сославшись на общее решение.

Жизнь на стоянке левобережных длинноногих била ключом. На первый взгляд хождения мужчин и женщин туда-сюда выглядели хаотичными, но Эзуми знал, что каждый из них выполняет часть общей работы. В этом они чем-то походили на семью Гррх, только вместо «школы» был «детсад», где за юными отпрысками по очереди приглядывали крепкие мужчины. Вот и сейчас, несколько охотников наблюдали, как визжащие дети кидают друг в друга снежки или скатываются с крутого берега на лед замерзшей реки. Женщины, которые летом собирали коренья и ягоды, а затем распределяли еду по землянкам, сейчас занимались своим хозяйством. Соседей с противоположного берега, конечно, заметили, но подошли к ним мужчины, только отправив детвору к матерям. Так уж у них было заведено- кто-то да должен всегда за присматривать за младшими.