Я прихожу первой

Терпение у парня лопнуло вконец. Его глаза зло сузились, по телу и лицу пробежала нервная дрожь, глаза полыхнули гневом, а руки сжались в кулаки.

— Ненавидишь и ладно, — выкрикнул он в ответ. — Тогда ты больше никогда в жизни не увидишь меня. Между нами всё кончено. Я как — нибудь переживу то, что ты не хочешь видеть меня. Не хочешь, вот и не увидишь. Ты никогда не любила меня так же, как и моя мать. Для вас с ней я просто игрушка!!! Никчёмная, жалкая, никому не нужная игрушка. Больше ничего. Ну и ладно. Я как — нибудь проживу без вас, а вы уж без меня подавно. Впрямь для чего я, такой неудачник, нужен вам?! Действительно, что с меня возьмёшь?

Он развернулся, сел в машину, изо всех сил хлопнул дверцей, закрывая её и погнал прочь от растерянно застывшей девушки.

— Боже, какая я идиотка!!! — хлопнула она себя по лбу. — Зачем я это сказала? Для чего? Мой поганый язык надо оторвать и выбросить прочь!!! Марек, Марек, миленький, вернись!!!

Но было поздно. Автомобиль скрылся за поворотом в лучах предзакатного солнца.

— Марек, ты же попадёшь в аварию, — сама с собой заговорила Юля. — Виновата в этом буду только я. Я люблю тебя. Я просто сгоряча сказала это, не подумав. Что это я наговорила!!! Какая я дура. дура, дура!!! Что мне теперь делать? Что делать?

Однако она не рискнула сразу звонить Мареку. Она твёрдо знала, что он сейчас за рулём и может разбиться, если ответит на её звонок. Потому девушка решила, что самым логичным будет в сложившейся ситуации дождаться, пока юноша приедет домой. Тогда можно будет попробовать дозвонится до него.

Он гнал во весь дух домой. В ушах у него всё ещё звучал злые, жестокие слова Юли: "Я ненавижу тебя, Марек!!! Я больше никогда не хочу видеть тебя, слышишь!!!"

Детектив горько ухмыльнулся:

— Не хочешь, не надо! И не увидишь! Я больше не твой, ты не моя! Живи как знаешь, дорогая! Всё кончено! Пропади всё пропадом! И ты вместе со всем, Юля!

Он плохо помнил, как ему удалось добраться домой в тот день. От аварии и полиции его поистине сохранило лишь чудо.

Марек поставил машину в отцовский гараж. После чего он ворвался в комнату.

— Марек, что случилось? — испугалась Божена. — Что с тобой такое? Уезжал на свидание весёлый, а явился страшно злой.

— Да какое тебе дело до меня, Божена? — простонал он. — Разве ты не видишь, что мне плохо? Оставь хоть ты меня в покое!!! Отцепитесь от меня целым миром!!! Ни я никому не нужен, ни мне никто! Для всех вас я умер! Я, надеюсь, что это понятно?

— Не говори глупостей! Я не хочу слышать весь этот бред!

— Не нравится, не слушай! Кто тебя заставляет? Я буду у себя! Ко мне не заходить и меня не тревожить!

После чего он поднялся к себе в комнату. Испуганная девушка постояла в растерянности, пожала плечами и стала ждать отца с работы. Она подумала, что он один в состоянии выяснить, что случилось с её братом. Недаром именно он помог в своё время ему выйти из тяжелейшей депрессии, когда мать покинула их, предпочтя старой семье новую. Хотя у детектива такой характер, что он может не открыться даже ему. Он давно стал взрослым, может сам принимать насчёт себя и своей судьбы решения. Именно поэтому он может довериться Казимиру, а может и нет. Тут как выйдет.

Парень лежал в своей комнате на кровати. На душе у него было очень плохо. Несправедливые слова Юли причиняли ему жестокую боль, хотя он понимал её состояние. Ясно, что никто не обрадуется на её месте, если будешь опаздывать на свидания, тем более, постоянно. Однако фраза о том, что она ненавидит его морально добивала его окончательно и бесповоротно. Зачем — то так уж сразу бросаться такими мерзкими словами?

Душевная рана, двенадцать лет назад, нанесённая Мареку его матерью уходом из семьи и как он думал почти зарубцевашаяся, снова открылась и начала немилосердно кровоточить. Она ныла и нещадно болела. Внутри всё настолько пекло огнём, что впору было умереть от этой нещадной боли лишь бы не знать, не чувствовать, не страдать больше никогда.

"За что же вы, женщины, так ненавидите меня?" лежал и молча страдал он. "Почему я такой невезучий? Чем я так плох для вас? Все вы предательницы! Вот раз что только не моя бесценная сестрёнка Божена. Она хотя бы интересуется, что со мной случилось. Так, Марек, соберись! Наведи в своих мыслях порядок. Только не надо поддаваться панике. Жил же я как — то без Юли? Жил, причем очень долго. Целых двадцать четыре года. Так что теперь я ни в коем случае не должен наделать никаких глупостей, как бы сильно мне не хотелось этого. У меня есть папа и Божена. Я должен жить ради них, а без Юли можно прекрасно обойтись, если она так сильно ненавидит меня".

Хотя легче принять решение, чем сделать. Детектив знал, что сердечная рана будет болеть у него долго. Они вообще плохо заживали у него. Бывало, что он всеми силами старался простить того, кто обидел его, но чем сильнее была душевная травма, тем тяжелее ему это давалось. Это была ещё одна причина, по которой у него не было друзей, кроме Яна. До сих пор как — то так выходило, что они ни разу не поссорились с ним настолько серьёзно, чтобы прекратить их дружбу. Хотя размолвки, конечно, случались. Куда без этого. Но в этом не было ничего страшного так, как все ссоряться. Как ни старайся прожить жизнь без ссор, увы, при всём желании ничего не выйдет.

Вообще в дружбе, как и в любви юноша ценил постоянство. Ну и что, что у него совсем немного друзей? Считай только один Ян. Всё равно их много не бывает. Один, два, от силы три друга. И то Марек считал, что три — это уже большая роскошь. Так много друзей, к сожалению, редко у кого бывает. Все остальные — это так: приятели, знакомые, не более того. Есть у Марека один друг и хватит с него, для него это было вполне достаточно.

Он снова вспомнил о Юле и вытер ладонями невольно набежавшие на глаза слёзы.

"Ах, Юленька, Юленька" подумал он. "Какую нестерпимую боль ты причинила мне совсем недавно! Всего лишь несколько часов назад. И что мне теперь делать с ней? Как жить с такой душевной мукой? Что мне теперь делать, что, любимая, пожалуйста, умоляю, скажи мне?"

Тут его мобилка зазвонила. Парень вздрогнул от неожиданности всем телом. Он никак не ожидал, что его кто — то будет беспокоить.

Он взглянул на экран. Там высветилась надпись: "Любимая".

— Нет, Юлечка, извини, но я не отвечу тебе на твой звонок, — скорбно произнёс детектив. — Раз ты сказала, что ненавидишь меня, то, значит, так тому и быть. Ненавидь дальше. К чему рассусоливать снова то, что было сказано между нами? Мы друг другу сказали всё, что смогли. Что сделано, то сделано. Ничего нового я о себе всё равно не узнаю от тебя. Ты права, кто я вправду такой, чтобы ты любила меня? Я заслужил твою ненависть. Можешь ненавидеть меня дальше, раз ты так сказала, значит, я больше действительно ничего хорошего недостоин на этом свете. Я самое жалкое ничтожество, которое только живёт здесь, на планете Земля.

Телефон продолжал названивать. Детектив упорно не хотел брать трубку. Он терпел — терпел, пока он не стал неимоверно раздражать его. Ему неимоверно захотелось шмякнуть его о стену или о что — то другое тяжёлое, чтобы сей предмет связи умолк навеки.

Марек понимал, что так делать крайне нежелательно. Разбить вещь было легко, но он отлично понимал, что телефон ни в чём не виноват. Можно купить новый, это не так дорого при достатках его семьи, но тогда придётся восстанавливать контакты. Там были телефоны клиентов юноши, его семьи, Яна. Почему они, в конце — то концов, должны страдать? Мало ли что у кого не склеилось. Не надо путать работу и личное. Хотя в телефоне у юноши были его личные контакты.

Он перестал без конца звонить. Только Марек вздохнул спокойно, как на него пришла эсемеска: "Любимый, прости меня. Я больше так не буду".