Страница 2 из 16
Трусиха!
За все три месяца на меня ни разу не обратил внимания кто-то вроде него. От него деньгами за версту несет, правда пока не знаю, какими именно. А еще от него несет подавляющей мужской энергетикой, и мне становится немного страшно. Таким как этот не повертишь, даже если вы всю жизнь женаты. Даже гипотетический муж из него никакущий!
Но если откажусь, он просто найдет другую…
Очевидно, что я – это первое подвернувшееся ему сегодня под руку. И это – моя удача.
– Хочу, – стараюсь звучать легко и непринужденно.
Мужчины не любят копаться в женских страхах и прочей психологии, поэтому я всегда строю из себя беспечальную и беззаботную.
Плавно и максимально грациозно спускаюсь со стула.
Я, плюс десятисантиметровые шпильки – это далеко не Жизель, а в нем метр восемьдесят пять, не меньше, потому что мой нос еле-еле достает до его подбородка.
Окружив сухими теплыми пальцами мое запястье, ведет за собой к выходу. Пытаюсь разогнать стучащую в ушах кровь и начать соображать хладнокровно и расчетливо, но для этого не мешало бы побороть клокочущее в груди волнение.
– Дай свой номерок, – говорит, обернувшись ко мне на выходе.
В ярком освещении вестибюля вижу, что глаза у него зелено-карие, и еще вижу, что с возрастом я не ошиблась. Ему около тридцати.
Его волосы и борода прекрасно гармонируют друг с другом и со всем остальным в его лице.
– Я сама, – освобождаю руку, делая шаг в сторону.
Бегло осмотрев меня с ног до головы, кивает на выход, говоря:
– Жду тебя на улице.
Развернувшись, уходит.
Топчусь на месте, жуя губы и глядя вслед высокой крепкой фигуре.
В его голосе, взгляде, жестах осязаемая ленивая скука по отношению к этому месту и ко мне в том числе.
Чем я буду его удивлять? Кажется, такого как он мне удивить нечем.
Выдохнув, забираю свое пальто и, зайдя в туалет, избавляюсь от сумки-мешка, в которой ношу сменную обувь. Я всегда возвращаюсь домой на метро, и кроссовки – это жизненная необходимость.
Выйдя на улицу, вижу его.
Положив руки в карманы джинсов, задумчиво смотрит в пространство.
Сырой осенний воздух забирается под мое платье. Заполняю им легкие, делая очень глубокий вдох.
Глядя на широкую спину перед собой, начинаю нервничать ни на шутку. У меня в жизни было два мужика, и вспомнить там особо нечего.
Теряю эту мысль, когда он молча обходит капот припаркованного у бордюра спортивного «Мерседеса» и открывает пассажирскую дверь, глядя куда-то сквозь меня.
Я не верю в сказочки про то, что мужчина должен любить тебя такой, какая ты есть, даже когда ты не накрашена. Уж богатый точно, но сейчас я чувствую себя абсолютно пустым местом, и от этого у меня сводит горло.
Лихорадочно пытаюсь придумать, о чем с ним говорить. Даже на глаз понятно, что общих тем у нас с ним ровно одна, и касается она того, что находится у меня между ног. Это все, что его во мне интересует. Я не уверена, что смогу это изменить, поэтому в очередной раз думаю о том, чтобы сбежать…
Нерешительно подхожу к открытой двери и, махнув рукой на капот, наигранно весело спрашиваю:
– Как называется этот цвет? «Пьяный маренго»?
Мой голос так позорно дрожит от волнения, что я краснею, делая вид, будто рассматриваю огромные черные литые диски «Мерседеса» за двадцать кусков. Я уже две недели работаю офис-менеджером в салоне «Мерседес» и представляю себе, сколько стоит двухдверный спорткар в последнем кузове и в таком безумном цвете…
– “Серый хамелеон”, – слышу я в ответ.
Подняв голову, встречаюсь глазами с прямым, полным ожидая взглядом. Но теперь, по крайней мере, он смотрит на меня, а не сквозь меня. И от этого я нервничаю еще больше.
Порыв холодного осеннего ветра ударяет в спину и подталкивает вперед, как чья-то невидимая рука.
Мужчина передергивает широкими плечами от холода, глядя на меня сверху вниз.
Я даже имени его не знаю. Только то, что его машина стоит, как просторная двушка в Московской новостройке.
Решайся!
Поежившись, ныряю в теплый кожаный салон и за мной тут же закрывается дверь.
Глава 2
Под рычание мотора вжимаюсь в кресло.
Кажется, я люблю скорость. Это плохо, потому что означает проблемы с инстинктом самосохранения, разве нет?
Терзая пальцами застежку сумки, кошусь на водителя.
Пытаюсь получше изучить черты лица человека, под которого собираюсь лечь после тридцати секунд общения.
Сжимая руль двумя руками, сосредоточенно смотрит в лобовое стекло.
У него разноцветная машина. Это говорит о том, что у него кроме денег есть фантазия. Мандражу внутри меня на это плевать.
Если про тебя забыли, выжди немного и напоминаю о себе сама. Это не какой-то мудрец, это из “Cosmo”. И ещё, если не знаешь, что сказать, лучше помалкивай.
Мужчина выглядит глубоко задумчивым.
Мужчина…
Слово “парень” к нему ни с какого бока не применимо.
У меня никогда не было тяги к… мужчинам постарше, а сейчас я как вор скольжу глазами по крупному широкоплечему торсу, разведенным коленям, его выпирающему паху…
Быстро отворачиваюсь к окну, принимаясь пересчитывать попадающиеся по дороге фонари, чтобы успокоить нервы.
Я и сама могу получить от всего этого удовольствие. Если захочу. Я могу получить гораздо больше. Например, приглашение на какую-нибудь тусовку, где найду… все те же полезные связи…
Машина снова меняет полосу, обходя попутки.
Хватаюсь за потолочную ручку, испытывая прилив адреналина.
Посмотрев исподлобья, ловлю на себе мимолетный молчаливый взгляд, будто хозяин этой машины только что вспомнил о том, что он здесь не один.
Рассеянно мазнув по мне глазами, снова смотрит на дорогу.
Отвернувшись, делаю тоже самое. Смотрю на проносящийся за окном проспект.
Сворачиваем с шоссе, и я вдруг вижу очертания знаменитых столичных небоскребов, а когда становится окончательно понятно, что мы направляемся именно туда, сердце ускоряет ритм.
Ого…
Снова кошусь на водителя.
Кто он такой?
Минуем КПП и ныряем в тоннель, а потом заезжаем в подземный паркинг.
Я здесь не бывала, только издалека видела, поэтому, когда выходим из лифта в вестибюль, стараюсь смотреть себе под ноги, чтобы не глазеть вокруг, как дикая.
Мой спутник уверенно движется вперед. Семеню следом, бросая взгляд на белую стойку администратора и стаю искусственных журавлей под потолком. Остановившись за его спиной, наблюдаю за тем, как прикладывает к замку лифта карту и выбирает… семьдесят второй этаж.
Подняв глаза, встречаюсь с ним взглядом в зеркальной двери лифта.
Противное давление внутри меня нарастает с каждой минутой.
Весь этот мрамор так ярко подсвечен, что я вижу каждый нюанс его лица. Неглубокие морщины на его лбу, легкий загар на коже, четкую линию челюсти под бородой. Зелено-карие глаза задерживаются на моих. Спокойные и неподвижные.
Я не умею так смотреть на мир. Будто ты уже везде успел. Я всю жизнь только и делаю, что куда-то спешу.
Тру вспотевшие ладони о пальто, отводя взгляд.
Лифт добирается до семьдесят второго быстрее, чем за минуту. У меня закладывает уши. Усиленно сглатываю, глядя на коротко остриженный темноволосый затылок.
Семьдесят второй этаж – длинные широкие коридоры, закатанные в один сплошной мрамор. Свернув пару раз, останавливаемся у черной двери с номером 225Б. Она обита деревом и у нее электронный замок. Проведя по нему картой, мужчина открывает дверь, пропуская меня вперед, и тут же заходит следом. Упершись рукой в стену, сбрасывает туфли и проходит в апартаменты, по дороге включая свет.
– Ванная здесь, – надавливает ладонью на стену, и в ней приоткрывается замаскированная дверь.
Снимаю туфли и, прижав к груди сумку, осматриваюсь. Стопы ноют так, что мне хочется зареветь от облегчения.
Здесь нет никаких видимых шкафов, и я не знаю, куда деть свои вещи.