Одержимость

Кира Фарди

Одержимость

Кира Фарди

Часть 1. Я – его добыча

Глава 1

Эти люди появились ночью.

Вошли крадучись, как воры, и разделили мою жизнь на «до» и «после» в буквальном смысле. Я хорошо помню, что было до этой трагедии, а сам ужасный момент остался в памяти фрагментами: чёрные мужские туфли из лаковой кожи, массивные часы, галстук в полоску…

А еще полгода назад жизнь казалась безоблачной, полной надежд и планов.

Звонок от главного редактора застаёт меня врасплох.

Мы с подругами только-только пришли в ресторан, устроились за столом, и тут…

– Селезнёва, немедленно в редакцию! Срочная новость! – кричит Сан Саныч в трубку так, что мне кажется, у меня сейчас лопнет барабанная перепонка.

– Что? – одними губами спрашивает Юлька. – Опять?

Пожимаю плечами: это уже не первый случай, когда меня выдергивают на вызов с какого-нибудь торжества.

– Но… а другой никто не может? У меня… девичник… подруга замуж выходит.

– Что? Какого хрена! А работать за тебя дятел будет? Живо на телестанцию!

– Юль, прости.

Я хватаю сумочку и пальто, конец апреля в этом году выдался холодный, и несусь к двери, но выход мне неожиданно преграждает здоровенный амбал. Делаю шаг в сторону – он тоже, я в другую – и он туда же.

– Пропустите! – поднимаю на парня глаза.

– Не могу!

На красивом, но совершенно бесстрастном лице нет ни одной эмоции. Серо-синие глаза, опушенные длинными ресницами, смотрят внимательно и строго, но от этого пристального взгляда не спрятаться. Морозом охватывает плечи, и я невольно передергиваюсь.

– Мне срочно нужно идти. Хочешь, чтобы охрану позвала?

– Девушка, мой босс приглашает вас за свой стол.

– Чт-о-о-о?

От удивления я икаю и смотрю в ту сторону, куда указывает рука парня.

За столиком в углу ресторана сидит мужчина, небрежно откинувшись на спинку стула. На нем надет строгий костюм с золотыми пуговицами и белоснежная рубашка. Лучи люстры отражаются в хрустальных бокалах, наполненных красным вином, и разбрасывают вокруг свечение. Издалека кажется, что этот человек окутан ореолом силы и власти, как греческий бог.

Заметив мой взгляд, он важно поднимает руку и широко улыбается. Я почему-то жду, что сейчас мелькнет золотая фикса, но нет, мужчина демонстрирует ряд идеально ровных и снежно-белых имплантатов.

Симпатичный дядечка, вот только мне сейчас не до него.

Я разворачиваюсь и смело иду к столу. Мужчина медленно поднимается. О Боже! Какой же он высокий, как скала Эль-Пеньон-де-Гуатапе в Колумбии, о которой я делала репортаж для дипломной работы.

– Что вам от меня надо? – спрашиваю с вызовом.

Мужчина отодвигает стул.

– Садитесь.

– Не могу, – делаю шаг назад. – Тороплюсь на работу.

– Скажите, где вы работаете, и я позвоню вашему шефу. Юные девушки вечером должны отдыхать и развлекаться.

– Простите…

Я теряюсь от такой наглости, просто смотрю в непроницаемые зрачки, и вижу в них своё растерянное лицо.

– Назовите своё место работы, – повторяет мужчина и поворачивается к помощнику, который остановил меня у двери: – Кирилл, запиши.

– Но я не собираюсь отлынивать! Я вас не знаю, и не хочу знакомиться. Вы в два раза меня старше!

Действительно, несмотря на моложавое лицо, выбритые виски мужчины серебрятся сединой, в аккуратной бороде тоже блестят белые искорки, а я в двадцать один год не планирую заводить папика.

– Что здесь происходит? – за моей спиной появляются встревоженные подруги. – Лиза, нам вызвать охрану?

– Все в порядке. Мы уже прощаемся. Правда, мальчики?

Мужчина улыбается уголками рта, его лицо смягчается и становится ещё более привлекательным.

– Вы не дадите мне и шанса?

– Нет! Я очень тороплюсь!

Я гордо вздергиваю подбородок: никто не смеет остановить будущую звезду экрана, Елизавету Селезневу, от выполнения важной миссии. Уже намного позже вспоминая свою глупую наивность, проклинала себя за длинный язык и несдержанность. Но в тот момент я была мисс Решительность и Непреклонность.

– Кирилл, пропусти девушку, – по-кошачьи мягко говорит мужчина, и в его голосе слышатся нотки акцента.

Помощник делает шаг в сторону, я мчусь на всех парах к двери, прыгаю в такси, которое уже ждёт на стоянке у ресторана, и лечу на работу, в телестудию канала «Честные новости».

Форс-мажор – наше все! Без него свежие новости не делаются. А успеть подготовить репортаж раньше других – пунктик нашего продюсера.

– Что у нас? – взмыленная, вбегаю в кабинет босса.

– Пожар в доме на Пролетарской, взрыв газа. Оператор и Баусова уже в машине.

– А я зачем нужна?

– Ты идиотка, Селезнёва? Кто информацию собирать будет?

Минивэн трогается сразу, как только я прыгаю в салон. Анна Баусова – известная тележурналистка – сидит, поджав губы, и роется в своей сумочке. Оператор Максим обнимает камеру. Мы переглядываемся.

«Что?» – киваю я и показываю глазами на нашу приму.

«Ужас!» – качает головой он.

– Заставляешь себя ждать, милочка, – замечает наконец меня Баусова. – Дом успеет сгореть, пока ты появишься.

«И не надо меня ждать», – хочется возразить мне.

Но я молчу: бесполезно, Баусова не может полностью сама выполнять всю работу, считает, что статусом не положено. Ей непременно нужны шестерки – подай, принеси, сделай. Сегодня эта функция возложена на меня.

Место пожара заполнено дымом и окружено полицейскими и пожарными машинами. Вокруг суетятся люди. Толпы зевак теснятся за ограждением. Мы с трудом пробиваемся сквозь строй и находим пятачок для парковки. Конечно, прибываем в числе последних. Я вижу, как другие телеканалы уже приготовились работать.

– Слушай, как тебя…, – Баусова удостаивает меня взглядом.

– Лиза.

– Да… кстати… у тебя косметика есть с собой?

– Нет, только помада, – теряюсь я.

Какая косметика? Нужно срочно вести репортаж!

– Анна Павловна, пора начинать, – умоляет Максим.

Он уже вытащил аппаратуру и установил ее на асфальте.

– С таким отёкшим лицом я в эфир не выйду! – резко отвечает прима и бросается к знакомой журналистке, заметив в ее руках косметическую сумочку.

Я вставляю наушник, поворачиваюсь и… на мгновение замираю, парализованная открывшейся картиной. Подъезд многоэтажного дома охвачен пламенем. Из него на каталках вывозят пострадавших людей. Отовсюду несутся громкие крики, слышится тоненький детский плач, кто-то протяжно стонет и проклинает Бога. Огонь, дым, отвратительный запах, от которого из желудка поднимается тошнота. Мощные струи воды бьют по окнам и стенам и исчезают в густой мгле.

Встряхиваю головой, включаю диктофон и начинаю расспрашивать пробегавших мимо людей: медиков, пожарных, очевидцев происшествия. Один просто отмахивается, другой односложно отвечает, а третий посылает матом подальше и надолго. Но остановить репортера, нюхом чувствующего горячую новость, можно разве что танком. И пусть я ещё только начинаю свою дорогу, хватку имею железную.

Мимо пробегает пожарный. Я дергаю его за локоть. Он тормозит, недовольно смотрит на меня сквозь стекло шлема. В ярком свете налобной лампы я вижу мужественное сосредоточенное лицо, покрытое копотью. Из черноты на меня сердито смотрят яркие синие глаза, словно два аквамарина сияют в витрине ночного магазина.

Завораживающее зрелище!

– Что загорелось? Какой этаж? – торопливо спрашиваю я.

– Девушка, идите отсюда! – парень отталкивает меня и торопится к пожарной машине, где в это время раскручивают шланг.

Я забегаю вперёд.

– Очень нужно, пожалуйста! Я журналистка.

– Лиза, – в ухе раздаётся голос ведущего. – Что у вас? Почему не начинаете? Соседние каналы уже ведут трансляцию!

– Сейчас! – отвечаю ему. – Пожалуйста! – умоляю пожарного.