Страница 4 из 11
– Видите ли, господин Ардашев, Алан уверен, что мои дальние предки ведут свой род от чешского короля, – гордо пояснил гость.
– И от какого же именно? – полюбопытствовал детектив.
– От этого…как его… всё забываю… – замялся Баркли.
– От Вацлава IV, – пришёл на помощь историк.
– Да, интересный был монарх, – с улыбкой проговорил частный сыщик. – От неминуемой гибели его спасла молодая банщица.
– Какая ещё банщица? – встрепенулся Перкинс. – Откуда вы это взяли?
– Господа, мне не нужна банщица! – взмахнул руками банкир.
– Эту историю знает каждый пражанин, – начал рассказ Клим Пантелеевич. – В те времена, у этого чешского самодержца не ладились отношения с земскими управляющими. Знать упрекала короля, что он не обращал внимания на их советы и ставил во главе королевских управ только своих фаворитов. Когда конфликт достиг апогея, дворяне обезоружили охрану правителя и бросили последнего в каменный мешок Старомнестской ратуши. Но пойти на убийство монарха они не решились. Просидев в темнице пять месяцев, государь начал требовать от тюремщиков посещения городских бань у Карлова моста. Лето в ту пору было жарким, и стражники смилостивились. После купания Вацлав с помощью молодой банщицы сумел забраться в лодку, переплыть Влтаву и сбежать в лес к своему стороннику. Позже, он уладил конфликт с восставшими дворянами и вернулся на трон. За бескорыстную помощь помазанник Божий осыпал Зузанну золотыми монетами и подарил ей новые бани, построенные на месте старых, откуда он совершил побег. Кроме того, на своде Старомнестской мостовой башни по его велению выбили портрет Зузанны.
– Интересная легенда. Это меняет дело. Я подозреваю, что банщица была очаровательна, – улыбнулся банкир и зажёг сигару. Насладившись дымом, он спросил:
– И всё-таки, вы принимаете моё предложение?
– А позволите ещё один вопрос?
– Конечно.
– Как вы меня нашли? По рекомендации?
– Для вас это имеет значение? – удивлённо подрожал бровью визитёр.
– Безусловно.
– Хорошо, я расскажу. Здесь нет никакой тайны. Вчера я встречался с управляющим из «Легиа-банка». Мы партнёры. И в двух словах я поведал ему о Морлоке. Он порекомендовал обратиться именно к вам. Пан Шип убеждал меня, что у вас лучшее сыскное агентство не только в Праге, но и во всей Чехословакии, а, возможно, и в Европе.
– Благодарю за добрые слова. Вы ещё долго собираетесь здесь находиться?
– Дней пять буду в Праге точно. Я веду здесь переговоры о покупке нескольких аэропланов «Фарман Ф-60 Голиаф», и отправке их в США сначала поездом до Роттердама, а потом пароходом. Чехи преуспели в переделке французских бомбовозов под пассажирские аэропланы. Война закончилась. Гражданская авиация набирает обороты. Авиаторов в моей стране хватает. Ещё в мае восемнадцатого года появилась авиапочта между Вашингтоном и Нью-Йорком с посадкой в Филадельфии. Прошло два года и теперь из Нью-Йорка в Сан-Франциско тоже возят почту на аэроплане. Правда, пока ещё с тринадцатью промежуточными посадками. Но авиакомпания «Линес Фарман» в прошлом году выполнила рейс из Брюсселя в Париж на «Голиафе». С марта этого года открыта линия между Лондоном и Парижем. Эксплуатировать эти аэропланы на европейских линиях начала французская авиакомпания «Гранд Экспресс Аэриэн». Надеюсь заключить контракт на десять-двенадцать пассажирских аэропланов этой фирмы.
– Очень удачная машина, – кивнул Ардашев. – В прошлом году газеты писали, что французский лётчик лейтенант Боссутро установил три рекорда. Первого апреля с четырьмя пассажирами он поднялся на «Голиафе» на высоту шесть тысяч двести метров, затратив на это всего один час пять минут. Третьего апреля он забрался на ту же высоту, но уже с четырнадцатью пассажирами, а пятого мая поднялся на пять тысяч метров, имея на борту двадцать пять человек.
– Совершенно верно! А как не вспомнить прошлогодний полёт из Парижа в Дакар? С дополнительными баками и восемью членами экипажа они были вынуждены сесть на песчаном пляже, не дотянув до Дакара всего двести пятьдесят километров. И всё из-за течи в радиаторе.
– Помнится, я читал, что механик, обвязавшись верёвкой, вылез на крыло, и попытался устранить неполадку. Но его попытка оказалась тщетной, двигатель всё равно перегревался.
– Герой! Потому и пришлось идти на посадку. Французы обещают произвести улучшения: заменить радиатор, поставить мотор в триста лошадиных сил и сократить размах крыла. Будет отличный самолёт.
– Простите, за нескромный вопрос. А почему бы вам не покупать аэропланы непосредственно у французов? Наверное, было бы дешевле? – осведомился Клим Пантелеевич.
Баркли выпустил струйку дыма и сказал:
– Последние двадцать лет я живу по правилам. Их мне пришлось выстрадать. И одно из них гласит: «Только глупец начинает новое дело на свои деньги, а не на деньги партнёра». «Легиа-банк» финансирует сделку. Чехи сами закупят «Голиафы» у французов и сами будут переделывать. Да и труд рабочих во Франции стоит дороже. Я отвечаю лишь за американскую часть проекта и, соответственно, буду нести расходы в Штатах.
– То есть через пять дней вы планируете отправится домой?
– О нет! Потом придётся ехать в Германию. Есть у меня кой-какие дела на Берлинской бирже. Затем, я планирую добраться в Южную Голландию. Дальше всё зависит от моего партнёра в Стокгольме. Он должен отправить карго в Нью-Йорк из Стокгольма, а документы на получение груза прислать на Главпочтамт Роттердама на моё имя с отметкой «до востребования». Буду ждать от него телеграммы. Товар застрахуют и, как водится, отправят на посудине, где каюты первого класса уж точно не будет. Другое моё правило гласит: «Жизнь коротка. Постарайся наслаждаться ею каждый день». По этой причине я не хочу терпеть неудобства и, купив билет на приличный пассажирский пароход, идущий из Роттердама в Нью-Йорк, поплыву следом. По прибытии мне останется лишь получить свои ящики. Надеюсь, сударь, вы всё-таки примите моё предложение, и эти шесть дней в Атлантике мы проведём вместе. Океан, голубое небо, старый виски, что может быть лучше?
– Благодарю за разъяснение. Мне нужно подумать. Я протелефонирую в ваш отель и дам ответ через час-два.
– Отлично! – поднимаясь, ответил Баркли. – Номер комнаты тринадцать. Спасибо, что уделили нам столько времени. Буду ждать вашего звонка.
Провожая американцев, Клим Пантелеевич заметил, что их ожидал «Делано-Бельвиль» с капотом цвета платины, принадлежащий отелю «Де сакс». Когда автомобиль уехал, Ардашев вернулся в кабинет и устало опустился в кресло напротив Войты.
– Что скажете, друг мой?
– Ничего хорошего, шеф, – глядя в угол, грустно проронил помощник.
– Почему?
– Потому что вы уже решили для себя, что примите это предложение и не сегодня, так завтра отправитесь в Америку, а я опять останусь один.
– Мистер Баркли предлагает хорошие деньги. Получив их, мы сможем не браться за всякую мелочёвку.
– Так-то оно так, – Вацлав потупил голову, – но знаете, ехал я как-то на седьмом трамвае от Бржевнова на Живков, через всю Прагу. И попалась мне в «Вестях» одна статейка. Пишут, что в Штатах набирают силу итальянские бандиты, или мафия. Эти парни особенно не церемонятся. Предпочитают сперва нажать на спусковой крючок, а потом шевелить мозгами, стоило ли это делать. Умеют лишь считать банкноты и палить из пистолетов. На большее не способны. Сицилийские недоумки. Неспокойно сейчас в этой Америке. Опасно.
– Поверьте, Вацлав, это не самые страшные убийцы, с которыми мне приходилось сталкиваться. С мафиози можно договориться, а вот с ликвидатором – невозможно.
– Кого вы подразумеваете под этим словом?
– Ликвидатор – палач, исполняющий приговоры, вынесенные заочно государством тому или иному человеку. Обычно его жертвами становятся бывшие военные, чиновники или политики, бежавшие за границу.
– Иностранный шпион?
– Можно сказать и так. А насчёт Америки…Не знаю. Я ещё не принял окончательного решения.
В кабинет вошла Мария. На серебряном подносе стояла чашка кофе и лежал конверт.