Влюбленные соперники

– Ты не против, если я зажгу свечу? Иначе я могу сломать себе ногу или шею. Почему ты сидишь в темноте? – Алекс пытался говорить своим обычным тоном, шутливо, по-старому, как они разговаривали друг с другом до случившейся сегодня трагедии. Но тут же понял, что бодрый голос звучит глупо и что Зак может подумать, что он вкладывает в его затворничество больше смысла, чем это было на самом деле.

– Нет, мне не хочется, чтобы ты сломал себе шею, – ответил Зак бесстрастным тоном. – На сегодня хватит смертей. Бог свидетель, я никогда больше не буду виновником чьей-нибудь гибели. Если тебе так хочется, брат, зажги свечу. На каминной полке стоит подсвечник.

Обдумывая достойный ответ на мрачные слова Зака, Алекс осторожно миновал еле заметную в темноте мебель и подошел к каминной полке, на которой обнаружил канделябр и рядом с ним трутницу. Он зажег одну свечу и собрался было зажечь и другую, когда Зак сказал:

– Только одну, если ты не против. Темнота меня устраивает. Она – точное отражение того, что творится в моей душе.

Услышав это, Алекс понял, что Зак хочет поговорить откровенно. Он обвел глазами комнату, заметил стоящее у стены кресло и сел, поставив канделябр на пол между собой и братом.

– Зак, чего ты достигнешь, если будешь продолжать сидеть вот так, в темноте. А что касается твоей души, то она вовсе не так мрачна, как та темнота, которую ты накинул на себя, как плащ. Может быть, душа твоя страдает, полна тоски, ранена, но когда-нибудь счастье вновь улыбнется тебе. Ты исцелишься, найдешь свою судьбу и дашь счастье кому-нибудь другому, я обещаю тебе.

Зак покачал головой, и от этого движения пламя свечи отбросило на его лицо странные танцующие тени.

– Я не заслужил счастья. Еще одна молодая женщина погибла при родах по моей вине. Сначала умерла моя мать, а вот теперь Тэсси… она умерла тоже. Я проклят, Алекс, проклят!

– Что за дурацкие слова…

– Из-за моей беспечности едва не погибла Габби, а потом я чуть не убил тебя. Боже мой, Алекс, я хотел задушить тебя! Тебе не кажется, что это говорит о черноте моей души?

– Ты находился в гневе, и у тебя для этого имелись основания. Я не должен был ложиться с Бесс в постель. В глубине души я понимал, что мы поступаем по отношению к тебе несправедливо. Даже несмотря на то, что мы с Бесс сильно влюбились друг в друга, нам нужно было подождать. Мы давно должны были рассказать тебе обо всем…

– Ты действительно собираешься жениться на ней? – быстро перебил его Зак, в первый раз выказав хотя бы какой-то интерес к тому, что говорил ему Алекс.

Алекс в недоумении поднял брови.

– Разумеется, собираюсь. Других мыслей у меня никогда не возникало. Неужели ты считаешь меня негодяем, думаешь, что я могу воспользоваться благосклонностью девушки и потом не попросить ее руки? Да вы что, сговорились? Только что она сама спросила меня о моих намерениях! Наша братская дружба не должна пострадать из-за Бесс. Ты не знаешь, как много для меня значат наши отношения. Я люблю тебя, Зак, и Бесс тоже любит тебя…

– Как брата, – тихо закончил Зак.

Помолчав, Алекс сказал:

– Да, как брата. И бьюсь об заклад, что ты тоже понимаешь, что любил Бесс скорее как сестру, чем как будущую жену.

Зак отвернулся к окну.

– Да, любовь к женщине, которую тебе назначили в жены, это совсем другое. Такую любовь я испытывал к Бесс. Именно столько любви, сколько положено. Знаешь, я оказался трусом. Испугался осуждения света. Но больше всего я испугался силы своего собственного чувства. – Он замолчал, но Алекс видел, как беспокойно двигаются его пальцы, лежащие на подлокотнике кресла. – До сегодняшнего дня я никогда не говорил Тэсс, что люблю ее. Не хотел сдаваться на ее милость, понимаешь? Но я действительно любил ее, Алекс, любил больше жизни.

Алекс увидел, что Зак весь дрожит от волнения, и попытался успокоить его.

– И все же перед тобой вся жизнь, безграничные возможности. У тебя есть дочь, которой требуется твоя забота и внимание. Ты должен вновь повернуться к людям, ведь научился же ты за последние несколько недель заниматься хозяйством.

Зак глубоко вздохнул.

– И первой моей обязанностью являются похороны Тэсси. И зачем только я повстречал ее тем декабрьским вечером? Она была бы сейчас жива.

– Черт возьми, Зак, прекрати это! – крикнул Алекс, беспокойство которого по поводу меланхолии и самобичевания Зака начало возрастать. – Я не желаю больше слушать твое нытье. Оно мне омерзительно, ты же мужчина! Когда ты проклинаешь себя, ты проклинаешь любимого мной брата, в которого я безгранично верю и которого столь же безгранично люблю. Ты унижаешь самого себя, а должен быть выше горя. Начинай новую жизнь прямо сейчас. Тебе, конечно, больно и будет горько еще долгое время, но ты обязан перебороть это.

Наклонившись вперед, Зак опустил голову на руки. Время тянулось бесконечно, но Алекс терпеливо ждал, давая Заку время найти в глубине души силы для того, чтобы жить дальше. Он знал, что такая борьба бывает долгой и трудной, но он должен заставить Зака бороться и победить. Он любил брата и не мог ставить его в беде.

Наконец Зак поднял голову, и Алекс заметил на его щеках следы слез.

– Я хочу, чтобы Тэсс обязательно была похоронена здесь, в Пенкерроу – Зак замолчал, ожидая реакции брата.

– Конечно, конечно, – быстро согласился Алекс. – Не вижу в этом никаких проблем.

В Пенкерроу хозяин ты.

– И неважно, какие разговоры могут пойти по тому поводу, что я похороню в Пенкерроу свою любовницу. Они ведь не позволят, чтобы на приходском кладбище она нашла свое успокоение в хорошем месте, а предадут ее земле в каком-нибудь углу, предназначенном для бедняков. Социальная разница соблюдается и после смерти. Но я не помещу ее рядом с дедом, ей будет не по себе рядом с ним. В дальнем углу кладбища, возле старой фамильной часовни, стоит высокий каштан. Там много зелени, место хорошо защищено от дующих с равнин ветров. Тэсс там понравится.

– Значит, решено. Назначим церемонию на завтрашнее утро?

– Ей нужен подходящий гроб. Я не хочу хоронить ее в наспех сделанном ящике, Алекс.

– Я велел Дадли заняться похоронами и, кроме того, пригласил на завтра священника.

Нам надо будет только сообщить ему точное время и место, где будет проводиться служба.

– И викарий Брэдфорд не отказался от присутствия на похоронах Тэсс?

– Не рискнул. Дадли может быть очень горяч, когда дело касается его чувств.

– Да, сегодня я это заметил. Кроме того, я полагаю, наш добрый викарий не посмел отказать лорду Россу и его брату. Но я хочу, чтобы на похоронах присутствовали только Бесс, Дадли и я сам. Больше ее никто не знал. Мне не хочется, чтобы над телом Тэсс проливались фальшивые жалостливые слезы.

Как пожелаешь, брат. – Алекс откинулся на спинку кресла и заложил ногу за ногу.

– Но что мы будем делать с девочкой? Ты подумал об этом? У меня есть одно предложение…

– Как ни странно, но я думал о ней. И знаю, чего бы мне хотелось для малютки. Если она останется в этих местах, то у нее не будет никаких шансов. Смогу ли я стать для нее настоящим отцом, ведь рядом со мной не будет женщины, которая могла бы помогать мне в этом. Не жениться же мне только для того, чтобы у девочки была мать. Я хотел бы, чтобы вы с Бесс взяли ее с собой в Суррей и воспитали, как свою дочь.

Алекс облегченно вздохнул.

– Мы с Бесс надеялись именно на это. Но уверен ли ты в том, что хочешь этого, Зак? Она ведь твоя дочь.

– Именно поэтому я и хочу, чтобы ее судьба сложилась как можно счастливее. Тэсси было отказано во многом, и ее презирали за то, чего она не имела. У Виктории должны быть все возможности, которых не было у Тэсс.

– Виктория?

– Да, я решил назвать малютку Викторией. Мне всегда нравилось это имя.

– Виктория так Виктория, – охотно согласился Алекс.

– Но как сохранить в тайне, кто ее настоящие родители? Должен признаться, я совершенно не в состоянии придумать, каким образом можно осуществить это.