Воспоминание

Услышав это, Талис тотчас схватил Калли на руки, резко поднял ее вверх, прижав ее лицо к своему плечу. Она вскинула руки и обняла его за шею.

— Тебе, наверное, тяжело меня нести, — прошептала она, прильнув губами к его уху. — Наверное, тяжело в спине, да, Талис?

— Береги дыхание, ты должна держаться, — резко ответил он. — Я-то тебя унесу хоть на край света, если будет нужно.

— Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Он ничего не ответил. До дома действительно было много миль, а дождь с каждой минутой лил все сильнее.

— О чем ты думаешь? — прошептала она, стараясь так повернуться в его руках, чтобы прижаться обнаженной грудью к его телу.

С кончика его носа капала вода.

— Думаю о том, почему эта твоя дура лошадь убежала. Это очень странно! И еще думаю, почему же я, как дурак, поддался на твои уговоры и мы так далеко уехали.

Ведь говорил же я тебе, что сегодня будет гроза. Дураку было ясно, что никуда не надо ехать, а ты все-таки…

В этот момент Калли была совершенно уверена, что, если когда-то в истории мироздания и попадались романтически настроенные мужчины, то только лишь по чистой случайности.

— Ох, Талис, — захныкала она — Прости, пожалуйста, это я виновата. Ведь я в последнее время так мерзко вела себя с тобой, ну вот, мне и захотелось, чтобы мы поехали куда-нибудь вдвоем, ну, как раньше, помнишь? Я просто так хотела сказать, что люблю тебя и хотела попросить прощения, что так скверно говорила с тобой в последнее время. Ну вот, а получилось все так ужасно. Талис, ты меня прощаешь?

Калли знала, что одна из любимейших вещей на свете у Талиса — это слушать, как она просит прощения. Того, чего она не могла от него добиться гордостью, она часто могла добиться убедительными извинениями.

— Ну, ладно, ладно, — начал он, мигая, потому что с его лица стекали потоки воды, попадая затем на Калли.

— Это из-за меня все так скверно получилось, но ведь я же не хотела — Чтобы он за шумом дождя ее услышал, ей приходилось кричать во весь голос. — Но мне сейчас правда очень больно, Талис. А нельзя остановиться? Неужели здесь негде ну… хотя бы переждать этот дождь?

— Ты что, опять хочешь, чтобы я тебя отнес к паромщику? Тебе туда хочется? Может, лучше все-таки в другой раз?

— Да нет же, конечно же нет! Может быть, где-то здесь рядом есть какая-нибудь хижина? — Она попыталась заставить его вспомнить кое-что, но его ослепляла ревность, и он только сжимал зубы и шагал молча. Она снова начала: — Ну, хоть какая-нибудь избушка? Где тепло и сухо…

— Ты же знаешь, что это заповедник, в котором охотится Джон Хедли. Калли, ну право, я думал, ты умнее. — Но потом он прервал самого себя: — А, да! Есть здесь недалеко одно место. Там, впрочем, остался один подвал, и нет двери. Но это уже кое-что.

Калли спрятала лицо, уткнувшись в его плечо, чтобы он не заметил, как она довольно улыбается.

— Да нет, — тут же возразил он сам себе. — Тебе будет гораздо лучше дома.

Тут Калли в самом деле захотелось плакать.

— Талис, миленький! Пожалуйста, давай остановимся. Такой дождь, что ничего не видно. И мне очень холодно. Остановимся, Талис!

— С каких это пор ты стала бояться дождя? Мы раньше по десять миль проходили под дождем. Ты же всегда любила гулять под дождем, а сейчас тебе даже идти не надо, раз я тебя несу на руках.

— Но ты только взгляни на меня, как я промокла. — Она чуть отодвинулась от него, чтобы он смог увидеть ее насквозь промокшее платье. Она не надела в этот день корсет. Точнее говоря, она вообще почти ничего не надела под платье, сшитое из тонкой материи, и в результате ее одежда была почти прозрачна. — Ну посмотри на меня, Талис, ты не смотришь! — Но даже сквозь дождь она заметила, как покраснело его лицо. На самом деле, очевидно, он смотрел.

Опять обхватив его руками за шею, она снова прижалась к нему грудями.

— Пожалуйста, если ты знаешь какое-нибудь место, где бы я могла высохнуть, пожалуйста, отнеси меня туда. Может, мы там посидим и отдохнем. К тому же у меня очень сильно болит нога.

Талис ничего не ответил. Он продолжал молча шагать с таким видом, словно собрался унести ее в Китай.

— А, понятно, — пробормотала она. — Ты боишься быть со мной вдвоем. Вот приятный сюрприз! Уж не думала, что я настолько красива, чтобы ты боялся остаться со мной вдвоем наедине. Какой рыцарь из тебя выйдет! Держать свои клятвы ты можешь только до тех пор, пока тебя не испытают. Так-так, теперь все понятно…

Талис развернулся так быстро, что она, чтобы не упасть, вынуждена была вцепиться в его шею со всей силой. Киппу чудом удалось ухватиться за ее талию. Она уже на самом деле дрожала от холода. На Калли ведь ничего не было, кроме тоненького платья и плаща, служившего чисто для декоративных целей. В ином случае она ни за что бы не вышла из дома, так плохо одевшись, но это все для великой цели, твердила она себе, дрожа.

Через несколько минут они были в маленьком укрытии, которое было вкопано в склон холма.

Оказавшись там, Талис аккуратно уложил Калли на лежанку, на которой была насыпана гора свежей сухой соломы, и Кипп, наконец отцепившись от хозяйки, с блаженным видом зарылся в солому. Талис принялся оглядываться вокруг с большим интересом. Даже когда Калли громко застонала, он едва обратил на это внимание. Но вместо этого внимательно рассматривал обстановку убежища.

— Что с тобой случилось? — возмутилась она, с каждой минутой испытывая все возрастающее разочарование. Да почему же это он не обращает внимания на нее?

— Ты только посмотри на это место, — ответил он задумчиво. — Я тут был всего лишь несколько недель назад. Это же был просто сарай. Тут даже двери не было. А теперь и дверь, и новая чистая солома на лежанке…

Вдруг позади него дверь захлопнулась и щелкнула. Он резко замолчал, развернулся и кинулся к выходу. Дверь была заперта снаружи! Он несколько минут ее ощупывал, но не нашел замка внутри.

— Калли, — серьезно произнес он. — Происходит что-то очень странное. На этой двери совершенно новая железная обивка. Железо ничуть не ржавое.

— Ясное дело, этим укрытием кто-то пользуется.

— А почему тогда дверь была открыта, когда мы пришли? От дождя железо ржавеет. И почему сейчас тут никого нет?

— Может быть, те, кто его используют, придут завтра. А кто-то по рассеянности забыл запереть дверь.

— А для чего это место можно использовать? Для сторожки оно слишком мало, для дома тем более. И почему установили дверь в четыре дюйма толщиной на сооружение, у которого гнилая крыша? Крыша же провалится гораздо раньше, чем сломается дверь. А кроме того, вся эта земля принадлежит лорду Джону, и с тех пор, как он ее купил, он использовал ее только для охоты. Тех, кто сюда заходит без разрешения, он велит сечь кнутом.

— Ну да, — ответила Калли, показывая своим тоном, как мало ее интересует то, что он говорит. — Наверное, так и есть. Тут, наверное, какой-нибудь недруг соорудил наблюдательный пост. И, наверняка, следит за тем, что происходит.

— Нет, Калли, ты говоришь полнейшую чепуху. Как может враг прятаться в домике, который запирается снаружи, а не изнутри?! Да он бы…

— Талис! Я понятия не имею, для чего это место! Не знаю, зачем кому-то было нужно возиться и обивать железом эту дверь. И не знаю, зачем на нее повесили новый замок. Лично я…

Талис внимательно посмотрел на нее, склонив голову набок.

— Я тебе не говорил, что замок новый.

— Говорил, конечно. А если и не говорил, то мне отсюда видно.

Талис задумчиво покачал головой.

— Да нет, не похоже, чтобы это было новое. И сама дверь не выглядит новой. Похоже, доски взяли откуда-то из другого места. Калли, на самом деле это выглядит так, что как будто кто-то специально позаботился о том, чтобы дверь выглядела старой на первый взгляд. Основа двери новая, но она была обита старыми досками. Очень интересно. Совершенно не понимаю. Хотел бы я знать…

Калли смотрела на него с таким видом, как будто не знала, что ответить на его рассуждения. Потом она обхватила себя руками за плечи: