Страница 11 из 57
- Мамуля
Бросаюсь обниматься с ней, потом перехожу к отцу:
- Па-а-ап!
- Смотри, признала... Хэ… Признала.
Отступаю, делая шаг назад и силясь вспомнить, как же их зовут.
- Слушайте, ну какие вы молодцы, что вы приехали.
- Мы тут в Москве на пару дней.
Мать осторожно касается бандажа на шее:
- А вот это, что это? Что с тобой? Не звонишь и не звонишь, мы уже начали волноваться.
- Упала. Там со связками что-то, но скоро бандаж снимут.
Они снимают верхнюю одежду, и я начинаю копаться в стенном шкафу в поисках вешалок.
Родители за спиной о чем-то шепчутся, и я разворачиваюсь, чтобы подхватить плащ Надежды Григорьевны. Да, точно, вспомнил! Ее зовут Надежда Григорьевна, а его Павел Степанович!
Отец, прихватив сумки у ног, направляется в гостиную:
- Замуж еще не вышла? Кстати, этот твой кавалер, вы, по-прежнему, встречаетесь, перезваниваетесь?
Замираю, тыча вешалкой в рукав:
- А-а-а… Да буквально, вот…
Иду вслед за родителями, обеими руками разводя волосы с лица за уши:
- Буквально, вчера… Э-э-э… Кстати, вам привет передавал.
Отец недовольно ворчит:
- Привет он передавал. А знакомится с нами, он не собирается?
Неуверенно дергаю плечом:
- Ну-у… Собирается, конечно.
Машка, Машка… Похоже, меня уж без меня тут, поженили. Мы дружно садимся на диван, и мать разворачивается к отцу:
- Так, Паша, будешь мне помогать.
Она оглядывается на меня:
- Я сегодня приготовлю утку. У нас будет праздничный ужин. Позовем гостей.
Она прижимает руку к груди и с придыханием сообщает:
- Мы такое вкусное вино привезли.
Обхватив себя руками за плечи, нервно поддерживаю:
- Слушайте, супер. А кого мы будем звать?
Надежда Григорьевна смотрит на мужа:
- Ну, как… Светочку Дорохину…
Отец подхватывает:
- И кавалера своего, познакомишь нас, наконец. Или ты против?
Не зная, что сказать, растерянно бормочу:
- Я? Чего это я буду против…
Интересно, эту пару дней в Москве, они в этой квартире собираются жить? С учетом особенностей нашего с Филатовой существования, особенно с учетом беспамятства о прошедшем дне, это может привести к проблемам. Смущенно отвожу глаза:
- Может вам гостиницу снять?
Улыбки сползают с их лиц и отец обиженно тянет:
- В смысле?
- Ну-у-у… Квартира небольшая …, чтобы вам раскрепоститься.
Жестикуляцией стараюсь смягчить свое предложение, а потом, лукаво улыбаясь, подаюсь к ним:
- Ну, сами понимаете.
Отец поднимает протестующе руку:
- Так, стоп, стоп.
Он поднимается со своего места:
- Дочка, ты не переживай, мы сюда не только раскрепощаться приехали.
Он обходит вокруг, заступая мне за спину и нависая. Мне приходится крутить головой вслед за ним и смотреть снизу вверх.
- Я хотел вот, лично познакомиться поближе с твоим молодым человеком.
Он выпрямляется:
- Не каждый день наша дочь жениха домой приводит.
Мать укоризненно перебивает:
- Паш, что ты мелешь?! Какой, жених?
- А что я такого говорю? Все так и есть. Пора!
Стараясь прекратить неприятный разговор, поднимаюсь, хлопая в ладоши:
- Да ничего страшного… Так! Давайте располагаться.
Подхватываю сумки, но отец останавливает:
- Cтоп, замри.
Недоуменно оглядываюсь.
- Дочка, ты хочешь унизить меня? Как, мужчину.
И забирает из моих рук поклажу:
- По какому адресу доставить вещи?
Улыбнувшись, киваю в сторону моей комнаты:
- Вот, туда… Хэ… Располагайтесь, будьте как дома.
Я и в гостиной переночую. Отец, удаляясь, добавляет:
- Но не забывайте, что вы в гостях.
Мать тоже поднимается и присоединяется к отцу:
- Паш.
- Хе-хе-хе. Слушай, ну юмор.
- У тебя юмор плоский
Он разводит руки с сумками в стороны:
- Плоский. Какой есть, такой вот, юмор.
3-2
Ромаша
Спустя полчаса стол накрыт и, похоже, отец подготовился к мероприятию заранее, не с бухты-барахты. Тут и бутылка с шампанским для дам и графинчик с коньяком для себя любимого, и общая салатница наполненная винегретом, тарелка с нарезанным сыром, блюдо винограда с дольками манго, белый хлеб, перед каждым едоком тарелка с курицей в листиках салата. Сидим полукругом – Павел Степанович на диване, мы с Надеждой Григорьевной напротив друг друга: она в кресле, я на придиванном модуле. Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть, отец недовольно поднимается:
- Черт, ну, как всегда, не вовремя.
Опережаю его, с хмурым видом направляясь в прихожую:
- Я сама открою - вдруг это кто по работе.
Но подойдя к домофону, ошеломленно зависаю, несмотря на продолжающиеся звонки.
- А…Сергей?
Почему он приехал? Не предупредив, не позвонив… Все-таки, открываю дверь, судорожно придумывая, что говорить и делать. Пригожин взъерошенный и нервный:
- Ну, привет.
В ответ издаю что-то квакающее, переминаясь с ноги на ногу:
- А...У…
- Ну, я войду?
- А… М-м-м… Привет.
Судорожно приглаживаю ладонью волосы, не приглашая, и Сергей делает шаг внутрь прихожей.
Ничего сказать не успеваю – к нам в прихожую впархивает радостная мать:
- Маш!
И делает вид, что только что заметила нового гостя:
- Ой, здравствуйте!
Вот, артистка! Сергей, наконец, замечает, что мы в квартире не одни и это сбивает его настрой выяснять отношения. В его голосе настороженность:
- Здравствуйте.
Сказать, что случайно зашел по работе? Но почему и кто? Время явно неурочное для посторонних визитов. Как автомат машу и машу рукой в сторону Пригожина и почему-то говорю другое:
- Мам, познакомься…. Это… Роман. Я о нем тебе рассказывала, да? Вы же хотели встретиться?
- Да, да, да, да, тот самый Роман… Вы еще вместе работаете?
Торопливо киваю:
- Да!
– Очень приятно, Надежда Григорьевна.
У бедняги видок все более ошалелый:
- А… Нет…Да…
- Проходите. А у нас как раз торжественное мероприятие!
Совсем растерявшись, плыву по течению - закинув руку за голову и почесывая затылок, киваю с идиотской улыбкой: сейчас самое главное как-то предупредить Пригожина, объяснить, но как это сделать? На кону вся Машкина легенда о счастливой личной жизни. Удаляясь назад в гостиную, мать приглашает:
- Маш, не держи своего молодого человека в прихожей, проходите, проходите к столу! Проходите.
Чуть ли не уткнувшись Пригожину в грудь, снова начинаю причитать, умоляя:
- Сережа, не спорь, пожалуйста. Я тебе очень прошу, ни о чем не спрашивай! Прошу! Я тебе потом все объясню. Я тебя умоляю, просто поверь мне и подыграй.
Пригожин, не слушая бормотания, недоуменно перебивает:
- Какого своего молодого человека?
Из столовой доносится зов отца:
- Невеста, а что ты там жениха то прячешь? Давай его сюда!
Черт, и этот туда же! Невеста! Деревянно скалюсь в ответ сквозь полки, потом опять перевожу взгляд на Серегу, призывая дрожащим голосом:
- Пошли! Господи, Сереж, я тебя заклинаю. Я все равно не смогу ответить на все твои вопросы за десять секунд. Я тебя прошу, пожалуйста, подыграй мне до конца. Скажи, что ты Ромка, я тебе потом все объясню!
Сопя и вздыхая, тороплюсь обойти полки, увлекая за собой Пригожина, и тот, как завороженный, следует за мной. Нервно блею:
- А… Роман, а-а-а… Познакомься, пожалуйста…
Тыкаю, не глядя, в сторону отца:
- Вот это, Павел Степанович, мой папа.
Отец, вскочив, крепко жмет руку Пригожину и голос у того чуть дрожит:
- О-очень приятно.
Его растерянный взгляд постоянно возвращается ко мне, но отец крепко встряхивает сжатую ладонь, заставляя перевести внимание на себя:
- Взаимно. Ну, что стоим то? Присаживаемся.
Отец продолжает колобродить, обхаживая гостя:
- Кстати, как? Может по рюмашке? За знакомство?
Он берет со стола бутылку и бокал: