Страница 15 из 24
Глава 3
Казалось, после того памятного выступления главы Шандри, в Академии наступила тишина. Ученики, вернее, мои соученики, те, что формально перешли на второй год, занимались своими делами: медитировали, слушали редкие лекции учителей, помогали с восстановлением зданий и формаций, сходились в учебных схватках друг с другом.
Но это было лишь внешнее, напускное спокойствие.
Я всё же оказался неправ в своих предположениях и утром после того памятного дня получил приказ снова выйти на свой пост. Но на этот раз действительно лишь как дополнение к страже ворот и стены. Не более.
Тем не менее...
За месяц обнаружились три ложных курьера. Два послушника и служитель. До этого я сомневался в словах Ксилима о том, что такие люди появятся. Гадал, как можно так опутать Указами человека, что он пойдёт против своих желаний и при этом не выдаст себя?
Так как это сделал я? Наказывая за каждый шаг в сторону?
Оказалось нет.
Те, кого поймали, даже не были орденцами, хотя и носили одежды Ордена.
Над ними даже не нашлось подделки Указа о верности Ордену. Не понадобилось даже моей подсказки старшему стражи — хватило и восстановленной формации на старых воротах, которая проверяла наличие Указа Ордена. Обновить его, как прежде, новая формация не могла, но вот объять указующим сиянием лжецов — вполне. Как и многое другое.
И я действительно оказался не нужен.
Хотя и подал сигнал страже о ложном послушнике за несколько вдохов до формации.
А вот в проверке пойманных участвовал.
Над всеми гостями висел лишь один Указ — клятва убить как можно больше орденцев.
И ни один даже не скрывал, откуда пришёл:
— Да, я вырос на землях Дизир. И что?
Я покосился на сидящего за столом Шандри. Но тот лишь поджал губы. Дознаватель кивнул и задал следующий вопрос:
— Почему ты хотел убить кого-то из Академии?
Парень, лет пятнадцати на вид, который всё так же оставался в халате послушника, оскалился:
— А почему нет?
Шандри, молчавший всё это время, вдруг спросил:
— Сирота?
С губ парня тут же исчезла его ухмылка, сменившись гримасой ненависти:
— Да! По вашей вине!
Мой Указ Истины над его головой даже не подумал налиться сиянием.
Шандри поднялся, махнул рукой:
— В темницу. Больше меня по таким случаям не беспокоить, решайте их своим отделением, — покосившись на меня, добавил. — Но мастера Указов можете требовать.
Дознаватель пожал плечами:
— Думаю, с ним мы обойдёмся и простыми амулетами Истины, глава Шандри.
Я выскользнул в коридор вслед за Шандри, снял с себя шляпу с густой вуалью. Ту самую, которую соорудил, чтобы не показывать лица, пока не починят маску. Следом сменил красный халат попечителя на привычный.
Шандри не стал дожидаться от меня вопросов, не оборачиваясь, уже на ходу пояснил:
— Дизир собирают сирот на своих землях и воспитывают их в ненависти к нам. Объясняют, что их родители погибли в сражении с Орденом. Они всегда бьются, не жалея себя, сжигая жизнь в рядовой стычке. Те из них, кто заканчивает обучение. Радует, что таких немного.
— И вы оставите это так?
Шандри махнул рукой:
— Он никогда не признается, что его послали Дизир. Будет говорить, что это его решение, а клялся он на Клятвенном Камне Древних или заключил контракт с самим собой.
Я чуть не поперхнулся, услышав это. Надо же. Даже большой и уважаемый клан пользуется той же уловкой, что и я.
Шандри же продолжал говорить:
— В обычное время это ещё могло бы стать причиной внеочередной схватки на границах. Но сейчас... Дикое Время. Да, официальные резиденции Ордена под защитой, Дизир не может войти в их стены. Но кто угодно может приходить к воротам и бросать нам вызов.
— И убивать с помощью яда?
Шандри через плечо бросил на меня взгляд и согласился:
— И убивать с помощью яда, если они не носят цветов Дизир и не служат им. Этот — будет до самой смерти клясться, что им не служит. И даже твои Указы не покажут, что он лжёт. Он верит в то, что свободен и делает то, о чём мечтал всю жизнь.
Мне оставалось лишь молча глядеть в спину уходящего Шандри.
Но и эти убийцы были не единственной приметой того, что что-то назревало.
Всё меньше оставалось стражи на стенах.
Дошло до того, что восстановление внешнего кольца стен полностью забросили, вернувшись в границы старой стены времён основания Академии, той самой, к которой я посылал когда-то всех бежать от Богомолов.
Стало меньше учителей, которые тоже куда-то отправились.
Впрочем, это остальные ученики могли гадать, куда все делись. Я, как единственный мастер Указов Ордена, да и просто очень наглый ученик, могущий безнаказанно потрепать нервы Ксилиму, знал немного больше, чем они.
Дикое Время. Сейчас все орденцы сопровождают караваны торговцев, патрулируют леса, сторожат рынки и торговые лавки. Каждый день дизирцы там бросают им вызовы, споря о том, кто достоин получать деньги со всех этих людей. И очень важно иметь сильных Мастеров, которые могут ответить на вызовы дизирцев.
А в учебных схватках теперь участвовали все. Без исключения. А не только ученики Павильона меча и лучшие из других Павильонов. Ордену как никогда важно, чтобы все могли постоять за себя. Даже алхимики и управляющие.
Я отбил Крушителем два меча, скользнул под ударом третьего, мягко толкнув под локоть Риолу, и твёрдо сказал:
— Довольно.
Все трое моих соперников замерли. Я похвалил их:
— Молодцы. Берек — ты слишком увлекаешься схваткой. Азарт не должен мешать тебе мыслить, а ты теряешь голову и становишься предсказуем. Риола — тоже продолжай работать над собой. Ты молодец, уже не так боишься чужого клинка, но нужно двигаться дальше. Хахпет — ты лучше всех, — парень не удержал губы, они расползлись в ухмылке. Но я тут же исправил это. — Но, мне кажется, меч — это не твоё.
Он вскинулся, рявкнул:
— Я ученик Ордена Небесного Меча! Как меч может быть не моим оружием?
Я молча, напоказ взмахнул Крушителем, очертив им сияющий сталью круг и давая подсказку. Хахпет мотнул головой:
— Ни за что!
Мне оставалось лишь пожать плечам:
— Как знаешь. Тогда мы на сегодня закончили. Жду вас завтра здесь же. Проиграли вы, верно?
Все трое мрачно кивнули, и я двинулся прочь, оставив на них приведение площадки в порядок. Послушников, что раньше без устали сновали по территории Академии, подметая её дорожки и подстригая изгороди, тоже почти не осталось.