Страница 27 из 28
Зэльтэн рассмеялась:
– Да, Дэйкен такой – бешеный, бесстрашный и упрямый. Его воспитанием не занимался никто, кроме Тора, а Хранитель требовал от него совсем иных добродетелей… Ты славный, великодушный мальчик, Дэрэк, но ещё очень наивный. Сколько всего тебе придётся пережить, чтобы понять, что не стоит судить опрометчиво!
Я растерялся. Что она хочет этим сказать? Что Синеглазый совсем не тот, за кого себя выдаёт? Вздор! Его можно упрекнуть в грубости, скрытности, властности, но ни разу я не поймал его на лжи!
«Я всегда говорю только правду…»
Кажется, я разозлился.
– Объясните мне, почему все в Саоре боготворят короля, не способного ни на что, кроме соблюдения Законов, и ругают человека, действительно прилагающего все усилия ради их сохранения?!
Я ожидал ответного гнева, обиды, упрёка. Но моя мать и принцесса неожиданно звонко расхохотались, приведя меня в смятение. Я уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что показалось им таким забавным, но не успел. Явился Лэнг.
– Пора, принц!
– Ступай, – обняла меня на миг Дейзи, – это твой час!
Зэльтэн взяла меня под руку и повела. Мы неторопливо поднялись по лестнице, устланной ковром, и через распахнутые настежь двери вошли в зал. Помещения подобных размеров до сих пор мне видеть не приходилось. Потолок терялся в высоте постепенно сужающихся сводов, дальний конец был почти неразличим. Множество окон пропускало мягкие лучи вечернего солнца, в свете которого совершенно растворялись полупрозрачные стены, вокруг которых спиралью поднимались ажурные галереи.
А сколько тут было народу! Люди, тонхи, хоренги, тихэни и прочие, пока неведомые мне существа. Это не было преувеличением: здесь собрался весь Саор! Жители его сидели, стояли, порхали в воздухе, свешивались с галерей и балконов, чтобы поприветствовать нового Правителя Соледжа. Зэльтэн неспешно вела меня через зал, и все почтительно расступались перед нами. Какой-то хоренг как бы ненароком задел меня крылом, и я узнал Ивена, а рядом, естественно, примостился Трис, довольно щуря кошачьи янтарные глаза.
– Дэрэк! – окликнул меня знакомый весёлый голос.
Это была Карина, сияющая, живая и невредимая. Возле девушки стоял пожилой маг, запомнившийся ещё при укрощении Солха – Керт, и миловидная женщина.
– Это мои родители, – шепнула Карина, – настоящие родители! Вы спасли им жизнь!
«Я здесь ни при чём, это Дэйкен», – собирался ответить я, но Зэльтэн вела меня дальше, не давая задерживаться, – туда, где в конце зала на небольшом возвышении стояло шесть кресел – массивных, высеченных из чёрного камня, с драгоценными камнями на подлокотниках, с эмблемами в изголовьях. Одно из них, чуть выше остальных, вероятно, предназначалось для короля. Три занимали Гэсса, Лейгни и подоспевшая Дейзи.
Те, что пустовали, очевидно, ждали Эльгер и меня, Дэра, сына Дэфка… Моё место! Место моего отца, деда!
Я поднял голову: над Правителями Саора во всю стену красовалось знакомое изображение драконоподобного крылатого зверя. Именно такой украшал запястья синеглазого мага и каждый камень его ожерелья. Но то, что я раньше принимал за рога, оказалось короной на могучей голове. Зверь этот не был похож ни на одно из созданий Саора. Он как бы собрал в себе черты каждого из них – крылья хоренга, голову тихэни, перья тонха… Он являлся воплощением Саора, этот диковинный зверь.
«У него есть имя, – услышал я приятный голосок Тэнга. – Имя символа королей Саора».
Я оглянулся. Философ по-собачьи улыбался, не сводя с меня мудрого, проницательного взгляда. Рядом стояла Эльгер, и на её губах тоже играла улыбка.
– Какое имя?
«Угадай!»
Но я был не в состоянии разгадывать загадки. От волнения я не чувствовал ни рук, ни ног, и только пожатие матери вернуло меня в реальный мир. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, дружный шум тысяч голосов стих, и в наступившей тишине выступивший вперёд Лэнг провозгласил:
– Джэд, сын Аргена, король Саора!
Принцессы поднялись, остальные, в том числе и я с Эльгер, опустились на одно колено.
Он шёл через зал с воистину королевским достоинством – высокий, стройный, гордый человек с ослепительно сверкающей короной на уверенно поднятой голове. Серебряная мантия, небрежно перекинутая через плечо, летела следом. И по благоговейному вниманию, по восторженному трепету, с которым следили за ним все собравшиеся, я признал: Саор любил своего короля! Я заметил, как Гэсса сморгнула слезинку, – и дрогнул. Чем же он заслужил такое всеобщее восхищение, мой старший брат, всего восемь лет правящий этим древним миром?!
Джэд слегка склонил голову, приветствуя принцесс, и развернулся к нам. Моё сердце пропустило один удар, другой… и забилось в сто раз быстрее.
– Дэйкен?!!
Принцессы подавили улыбки. Эльгер изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Зэльтэн дёрнула меня за руку, призывая к молчанию. В неповторимых, изумительных, невероятных синих глазах короля вспыхнули те самые искры, что очаровали меня…
Вот теперь точно врежу! Церемония закончится – выловлю и всё скажу, что я о тебе думаю! Сам предложил!!! За то, что… нет, не врёшь! Но недоговариваешь так, что и лгать не надо!
Я вновь глянул на изображение существа, символизирующее власть королей Саора. Теперь мне незачем было угадывать его имя. Я только что произнёс его вслух. Я понял и смех принцесс, и упоминание Гэссы о прозвищах, и подлинный смысл Поединка, и ту требовательность, что проявлял по отношению к королю мой синеглазый спутник. Все кусочки мозаики встали на свои места. Знание Дэйкеном Земли. Уверенность, что никто не встрянет между ним и невестой короля. Украшения, которые вряд ли с такой гордостью носил бы человек, пренебрежительно обозвавший «безделушками». Да, король не носил Цепь – Хранитель подобрал для него более приметные знаки! Я зря обвинял его: он был со мной с самого начала. Кем ещё он мог быть, этот непостижимый, властный парень! Он и держался всегда, и поступал, как король, ответственный за судьбу каждого в его мире, – Джэд, синеглазый красавец и сильнейший маг Саора!
Мне не нужно было слушать, что он говорит присутствующим: самое важное, что мог бы сказать мне Правитель мира, я уже услышал от своего спутника на вершине Эриэжа, и слова те врезались в душу навсегда.
Джэд… даже имя у тебя красивое! Ты несносный и скрытный тип, но… я горжусь тобой! А ещё… как выразить это?!
Ты мне дорог, как не был дорог ни один человек до тебя.
Джэд поймал мой взгляд и улыбнулся мне – так, словно мы снова стояли с ним вдвоём под вегеком. Словно он слышал мои мысли. Или думал то же самое.
Церемония шла своим ходом. Я, коленопреклонённый, поклялся в верности королю Саора. Пять тысяч разных голосов, радостных и возбуждённых, подхватили моё имя – Дэр, сын Дэфка, принц Соледжа! Но только он один, принимая клятву, виновато шепнул мне на ухо неразличимо для других:
– Дэрэк…
Наверно, я его прощу… Да я вообще на него сердиться не могу! Потому что для меня Саор – это он. Это в сиянии его синих глаз отразилось Сэрбэл, чистое сиреневое небо, гребень Эриэжа и вершина Солха. Он – та цепь, что связала меня с моим миром – миром, куда я вернулся только благодаря ему.
– Дэрэк, ну, извини…
– Не дождёшься, – ответил я еле слышно. – Погоди, сейчас всё закончится – мы ещё поговорим… мой Синеглазый.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Джэд, король Саора, двадцатитрехлетний красавец с глазами столь невероятно синими, что редко кто называл его иначе, нежели Синеглазый, проснулся в парадных покоях Оржа – великолепного дворца и исконной резиденции всех Правителей королевства.
Сон его был недолог. Накануне выдался напряжённый день. Помимо намеченных дел, весь вечер королю пришлось посвятить улаживанию ссоры двух почтенных семейств тихэни. Хотя жили они у истока Орше и мирить их следовало бы принцессе Осха, Лейгни не справилась сама и примчалась во дворец в крайнем волнении и с просьбой о помощи. Выслушав её, Джэд про себя решил, что особенно тревожиться не из-за чего. Однако Лейгни он этого говорить не стал, а отправился вместе с ней к ссорящимся, выяснил подлинные причины взаимных обид и помог положить им конец, упредив назревающий Поединок.