Страница 24 из 28
– Ах ты, ты… – задохнулся от клокочущей ярости принц. – Самоуверенный хвастун, наглец, мальчишка! Да я тебя в порошок сотру!
– Приступим? – усмехнулся Дэйкен. – Гэсса, ставь Барьер!
Я снова ощутил колоссальную мощь, как при усмирении Солха. Но та сила была созидательна, эта же, вырвавшись из-под контроля, вполне могла разрушить полмира. Голубые вспышки между противниками ослепляли, и само пространство, казалось, искривлялось в тех местах, где они сталкивались. Предметы вокруг исказились до неузнаваемости, а часть зала пропала вовсе, образовав светящуюся пустоту, в центре которой находились оба мага. Даже воздух плавился и кипел.
Ко мне незаметно прижалась Дейзи: обнаружив это, я только сильнее сжал её в объятиях. Девушка спрятала лицо у меня на груди. Лейгни обняла Эльгер.
На лбу Гэссы выступили капли пота. «Держит Барьер», – догадался я.
Как долго длился Поединок, определить было трудно. Но он не затянулся. Сверкающие всполохи медленно, но верно переместились к Лексту и окружили его сплошным коконом голубого света. Принц вскрикнул и упал на пол, скорчившись от боли. Дэйкен расслабился, сияние исчезло.
– Сдаёшься? – бесстрастно спросил Синеглазый.
Тот промолчал, пытаясь встать на ноги.
– Где твоё достоинство, Лекст? – презрительно произнесла Гэсса. – Разве в тебе не осталось мужества признать поражение? Ты позоришь звание Правителя, пусть даже и бывшего! Сдавайся, или – клянусь честью! – стыд за тебя ляжет пятном на весь Саор!
Принц наконец кивнул, но выражение его лица ох как настораживало!
Все принцессы, облегчённо выдохнув, окружили Дэйкена. Я тоже подошёл, однако не сводя подозрительного взгляда с побеждённого. Та бешеная злоба… не верю, что она угасла! Мама говорила, у меня хорошая интуиция. Шестое чувство. Или я, выросший на Земле, не такой доверчивый, как эти благородные и великодушные Правители Саора? Только один я увидел, как Лекст незаметно, магией притягивает к себе отложенный ранее меч. Крикнув, я лишь подстегнул бы руку, наносящую удар…
Я просто рванулся наперерез сияющему клинку.
Сначала я не ощутил ничего и в ужасе подумал, что опоздал. В следующую секунду грудь пронзила всепоглощающая острая боль. Крики девушек, гневный возглас Гэссы, проклятия Лекста слились в один неприятный шум. Всё закружилось, и я начал проваливаться в холодную тёмную бездну. Вдруг где-то вверху вспыхнули яркие звёзды, и мне показалось, что рядом находится кто-то ещё, чьи сильные руки не дают окончательно погрузиться во тьму. Этот кто-то звал меня – так, что я не хотел уходить… Затем звёзды оказались уже подо мной, а боль стала ослабевать. Туман рассеялся, и я с удивлением отметил, что всё ещё жив, а руки, что бережно держат меня – это руки моего неизменного синеглазого спутника. Ещё я подумал, что, пока я в этих надёжных руках, мне не грозит никто и ничто на свете…
– Ну же, Дэрэк! Вернись! – повторил Дэйкен. – Я обещал Мэриэн… Я дал слово себе… Чёрт! Да я просто не хочу, чтобы ты умирал… Пожалуйста, живи!
Он держал меня так легко и бережно, словно я был не парнем одного с ним роста и комплекции, а пушинкой, невесомой и драгоценной…
Я перевёл взгляд: на месте ужасной раны стягивался, бледнел и исчезал шрам.
– Синеглазый… Ты сам цел?
– Благодаря тебе. Спасибо, Дэрэк!
– Не за что. Ведь я принц, Дэйкен. Непосвящённый и бестолковый, но всё-таки принц. И главное для меня – будущее моего мира. А Саору куда нужнее такой человек, как ты, чем такой переросток, как я!
На этот раз я не сомневался: в устремлённых на меня синих глазах вспыхнула нежность.
– Ты действительно принц, Дэр, сын Дэфка! И никакой ты не переросток! – Дэйкен осторожно поставил меня на ноги, лишь слегка поддерживая. – Ты в состоянии двигаться?
– Вполне. Где… этот?
Я взглянул на Лекста. Тот стоял, отделённый от нас светящейся полусферой. Его рука всё ещё сжимала бесполезный теперь меч: из-под впившихся в кожу ногтей тонкими струйками стекала кровь. Принц этого не замечал. Лишённый власти, чести, доверия, упустивший последнюю возможность отомстить, он не видел никого, кроме Дэйкена.
– Ты появился на свет мне назло, синеглазый выродок! – голос Лекста дрожал от мучительной обиды, а губы тряслись. – Ты не должен был рождаться! Из-за тебя я потерял корону, а собственная дочь стала мне врагом! Что в тебе такого, что за тобой, а не за мной следуют все – в неизвестность, в беду, даже на смерть?! Но меня тебе не покорить! И унижением моим ты не насладишься! – И он со всей силой вонзил меч себе в грудь.
Гэсса метнулась к нему, но поздно. Мёртвое тело бывшего принца упало на роскошный мозаичный пол, заливая его кровью. Жестоко, но… Может, это был лучший выход для него? Разве смог бы он жить, обязанный прощением Синеглазому?!
По щекам Эльгер потекли слёзы. Дэйкен крепко обнял её:
– Эльги, мы не хотели…
Она перебила:
– Я знаю! Он был ненормальный, преступник, убийца. Но ещё он был моим отцом! Гэсса, Дейзи, Лейгни! Пожалуйста, не судите его посмертно! Пусть он уйдёт с миром!
Принцессы переглянулись, и за всех ответила Старейшая:
– Его не будут судить его, обещаем. Он сам осудил себя – строже, чем мы. Круг лишил его власти, Совет отправил бы в изгнание. Он же предпочёл смерть! Но позор отца придётся смывать тебе, Эльгер.
Она сняла с шеи Лекста Цепь, благодаря магии чистую от крови:
– Ты – единственная наследница Пенша, Эльгер. Сегодняшняя церемония станет и твоим Посвящением. Возьми же её и правь достойно.
Девушка благоговейно склонилась, принимая Цепь.
В наступившей тишине Правители обступили лежавшее тело. Синеглазый подошёл тоже.
– Дэр, – шепнула мне Дейзи, – ты должен присоединиться.
Я замкнул круг.
Шесть человек замерли в молчании, прощаясь с Лекстом. Я вгляделся в невыразительное, непримечательное лицо. Передо мной был убийца матери, пытавшийся убить и меня самого, но я не чувствовал сейчас ничего, кроме жалости – жалости к обезумевшему и умершему страшной смертью человеку. Сияние окружило фигуру принца – не голубое и яростное, как во время Поединка, а серебристое и мягкое, подобно свету Сэрбэл. В нём сведённые ненавистью черты словно смягчились, и я от души пожелал, чтобы мятежный дух Лекста обрёл наконец покой. В следующий миг Лекст, сын Орвэра, бывший принц Пенша растворился в потоках света.
Я поднял голову и оглядел всех: суровую Гэссу и опечаленную Лейгни, взволнованную Дейзи и опять обнявшихся Дэйкена и Эльгер.
– Теперь войны не будет?
– Да, – ответил мне Синеглазый. – Конечно, остались ещё недовольные. Но, надеюсь, их немного, и мы разберёмся с ними мирным путём.
Он неожиданно замер, словно говоря с кем-то, неслышимым и невидимым для нас. Ученик Хранителя, он опять слушал своего Наставника?
– Нет! – вдруг в отчаянии крикнул вслух Дэйкен.
Все посмотрели на него в недоумении.
– Тор… ушёл… навсегда, – мучительно подбирая слова, тихо сказал всем и никому синеглазый маг.
– Он бросил Саор на произвол судьбы?! – испуганно воскликнула Лейгни.
– Конечно нет! Он передал его… новому Хранителю.
Гэсса внимательно посмотрела на него, тихонько вздохнула и промолчала.
– Как бы там ни было, – встряхнулся Дэйкен, – не кажется ли вам, что пора поторопиться? До церемонии Посвящения осталось меньше двух часов, Дэрэк, а тебе ещё необходимо привести себя в должный вид и выучить правила, будь они неладны! Да и вам, принцессы, понадобится уйма времени, чтобы нацепить все ваши побрякушки.
– Тебе хорошо говорить – тебе-то со своими не расстаться, – парировала Лейгни, указав на его украшения.
– Увы, – усмехнулся Дэйкен, – эту традицию даже я не в силах нарушить!
– Что за традиция? – с любопытством спросил я.
– Так, всякие излишества, – передёрнул плечами Синеглазый, поправляя ожерелье на груди, отчего рогатые, крылатые звери, заключённые в каждом камне, шевельнулись, точно живые. – Вроде этих безделушек.
– Дэр, – улыбнулась мне Дейзи, – меня снаружи уже поджидает Трис. Хочешь, я провожу тебя до Оржа?