Тату на нашей коже

Crazyoptimistka

Тату на нашей коже

Глава 1

Теперь я знаю, каково это выгореть дотла. Когда поднявшееся на небо солнце и озарившее все небесное полотно своим прекрасным рассветом тебя абсолютно не радует. Когда раздражает абсолютно все: и пролитый кофе, и крик детей, и лицо собственного мужа, и даже полосатый кот Леха. Сидишь с остывшей чашкой чая в руках и смотришь в одну точку, мечтая лишь о тишине и чтобы тебя никто не дергал. Странно, что только ты в этой квартире должна знать обо всем на свете. И где ключи, и где носки, и где творческая работа сына-второклашки, и где губная помада твоей дочери-подростка. Плевать, что ты с температурой или же просто устала. Ты должна решать все вопросы и точка. Потому что если этого не сделаешь ты, то жизнь в этой семье застопорится на месте и наступит апокалипсис.

– Мама, где моя сменная обувь? – это слышится требовательный голос сына.

– Мам, ты обещала дать мне денег на новые кеды, – следом канючит дочь.

– Эля, там кот насрал, – добивает муж сверху.

Складываю руки на столе и роняю на них голову. Едва сдерживаюсь от того, чтобы не сорваться на них. Разве сложно повернуть голову и увидеть на вешалке пакет с обувкой, там же, где ты ее оставил вчера? Разве нельзя потерпеть с этими кедами до следующего месяца? Разве так трудно убрать кошачий, мать его так, лоток?

Интересно, если я прикинусь дохлой? Пронесет? А, нет, не прокатит. Будут стоять над душой, как сейчас. Все трое. Я чувствую их, даже не поднимая головы и не смотря на то, что они притихли. Даже могу с закрытыми глазами предугадать, где они находятся и с какими выражениями лица. Сын застыл у стола, чуть дальше у раковины остановилась недовольная дочь. Муж маячит в дверном проеме и пытается побороть галстук. В довершении всего, Леха с грязными от песка лапами запрыгивает на стол и тычет в меня свой мокрый нос. Я слышу, как от него несет мочой и это становится какой-то финишной чертой. Что-то внутри взрывается. Кот успевает увернуться от моей руки, но с перепугу приземляется на сына, который тут же заливается громким криком. Приехали. Если полный пиздец существует, то он прописался в нашей квартире.

– Эля, ну сделай что-нибудь! – Слышится возглас мужа.

– С чем? С котом? С сыном? С галстуком? – сверлю в его лбу дырку. – Или с глобальным потеплением?

– А нельзя ли расправиться со всем вместе?

Можно, дорогой мой, можно. А еще можно мне на голову сесть и ноги свесить. Хотя, постойте, вы это уже и так сделали.

Подхватываю сына на руки и несу к рукомойнику, где наспех умываю его прохладной водой и вытираю зареванное лицо полотенцем. Затем сую в руки заранее припрятанный чупа-чупс и отпускаю его у самой вешалки, где вручаю ему его обувь. Истерика моментально сходит на нет и барабанные перепонки благодарят меня. Далее на очереди кот и его горшок. Самого виновника не видно, но улики до сих пор на месте и воняют похлеще, чем мы трое все вместе взятые. Я уже проклинаю тот день, когда вошла на поводу у родни и взяла этого шерстяного гада в свой дом. Разносчик грязи и ходячий дом для блох, а не кот. Мысленно чертыхаюсь и на это недоразумение с усами, и на производителей песка, который безумно пылит, и на мужа – идиота. Последний, кстати, виноват больше всего. Потому что купил песок и даже не удосужился глянуть на фракцию камня. Теперь весь туалет в этой пыли, вся дорожка в ней и кот в придачу. Точнее его лапы и соответственно вся квартира.

– Мама, – Варька не отступает, – так можно взять деньги?

– Обратись к папе.

– Он сказал, что этими вопросами не занимается.

– Это почему же? – выпрямляюсь.

– Потому что все эти женские штучки должна решать ты. – Копируя тон отца, отвечает дочка.

Должна решать… нет, ну надо же, какая прелесть! Интересно, а кто должен мне? Мне вообще кто-то в этой семье должен? За угробленное здоровье после двух родов, за расшатанные нервы, за бессонные ночи… господи, да за все то, что я делаю для них каждый день!

– Варя, денег нет. – Проглатываю свой мысленный монолог и разворачиваюсь на выход.

– Как это?

– Странно, что ты в свои шестнадцать не знаешь таких простых слов. – Протискиваюсь мимо. – Не понимаю, зачем тебе еще одна пара кед, если мы только купили тебе обувь?

– Они не такие.

– А какие? Куда ты смотрела, когда их выбирала? Почему сразу не купила «такие»?

– Потому что это новая коллекция, – Варвара скрещивает руки на груди и закатывает глаза, – мам, ты просто многого не понимаешь в моде. Вон, Машка Зайцева купила их и говорит, что они такие классные… и стоят недорого. Всего-то пять тысяч.

Всего-то. Вот это меня и добило. Действительно, прямо акция века. Надо брать, а то как это, у Машки есть, а у нее нет. Если что, это во мне уже говорит сарказм. И плевать, что мать ходит в древних мокасинах, которые местами уже протерлись. Главное, чтобы у дочки было двадцать пар обуви и этого для нее было недостаточно. Возможно, сейчас многие подумают, что я эгоистична по отношению к ней. Но, нет. Я не эгоистка. Я просто устала. Устала во всем себе отказывать во благо детей и урезать свои потребности. Потому что знаю, что могу обойтись без помады или новых джинс. А вот дети растут и им постоянно что-то нужно докупать. А еще оплачивать ипотеку, кабельное, интернет, развивающие кружки для младшего и репетиторов для старшей, заправлять машину. И этот список кажется нескончаемым.

– Денег нет. – Повторяю свой ответ. – Потерпи до следующего месяца.

– Ты мне обещала!

– Я никому ничего не обещала. Твои кеды могут подождать, это не жизненно важная покупка. Варя, деньги просто так не появляются, их для начала нужно заработать. А потом уже тратить на прихоти.

– Ну, ты же для чего-то же ходишь на работу! – Восклицает Варька.

Мне хочется кричать. Потому что моя дочь стала сейчас настоящим потребителем, который тянет из меня все соки. И при этом я не чувствую никакой отдачи.

– Что за тон, Варвара? – наконец-то на горизонте этого сложного разговора появляется наш глава семейства.

– Неужели я так многого прошу? Какие-то кеды! А мама как всегда говорит, что денег нет.

– Если она так говорит, значит так и есть. К тому же ты вроде бы покупала себе недавно обувь. Тысяч так за десять. Неужели уже вся износилась?

– Нет еще. – Едва слышно слышится в ответ. Так всегда, со мной она готова глотку рвать, зато со Славой тише воды и ниже травы.

– Значит, Варвара Вячеславовна, урежь свои аппетиты. Иначе лишу тебя карманных денег на ближайшую неделю. – Муж протягивает ей ее сумку и вручает макет младшего. – Будь добра, проводи Макса в школу и отдай его работу классной руководительнице прямо в руки. И не урони по дороге, а то мать всю ночь не спала, клеила ее.

– Ненавижу вас, – шипит этот шестнадцатилетний монстр, – обоих.

– Мы тоже тебя любим, солнышко, – Слава целует младшего сына и подталкивает его к сестре. – Не задерживайтесь после школы, сегодня семейный ужин.

Я и дочь синхронно вздрагиваем после упоминания об обязательном ритуале каждую пятницу. От этой затеи в восторге только сын и то, потому что еще слишком мал. Не понимаю, зачем устраивать это показательное шоу, если нас хватает ровно на пятнадцать минут этого цирка за столом? Рекордное время, в которое Слава пытается вместиться и побыть идеальным папой и мужем. А затем все снова встает на свои места и мы расходимся по своим углам. От этого я, кстати, тоже устала. Хочется какой-то встряски, чтоб вдохнуть в нашу среднестатистическую жизнь хоть какой-нибудь искры. Поэтому когда дверь за детьми захлопывается и муж поворачивается ко мне с уже измятым галстуком в немой просьбе, я вместо помощи с этим предметом его гардероба, целую его. Крепко, страстно и с каким-то отчаянием. До безумия хочется почувствовать его внутри. Как раньше, когда мы были помоложе и секс был спонтанным, а не по договоренности раз в неделю, а то и вовсе в две. Но моя инициатива затухает потому что я не чувствую ответного отклика. Поцелуи мужа скованы и едва ли могут поддерживать ту страсть, которую я пытаюсь вложить. А затем он вообще отстраняется со словами, которые я слышу вот уже не один год подряд: