Страница 8 из 17
– Так бывает всегда, когда умирающий возвращается, выпив крови Великого Змея.
– Ты уже решил, что попросишь у меня взамен за свою помощь? – спросила тихо.
– Время не пришло, – ответил жрец. – Может быть, это я сам еще смогу помочь тебе, принцесса.
– Разве это в твоих силах? – удивилась я.
Исхан опустился на ступеньку, и я проследила за ним взглядом.
– Я уже говорил тебе, принцесса, что когда придет день, смогу помочь.
Я не совсем понимала, о чем он сейчас говорит. Жрец не мог знать моего желания покинуть пределы Хайрата и отправиться на поиски мужа. Не мог…или все же, мог? Что-то внутри меня говорило о том, что Исхан не так прост, как хочет казаться. Он единственный смог спасти меня, когда остальные отказались. Даже лекарь Вазира опустил руки и если бы Аббас не принес меня в храм, то вряд ли мы бы сейчас разговаривали. Я должна была испытывать благодарность к этому человеку, но почему-то не ощущала этого в сердце. Наверное, из-за того, что он помог мне не из человеческого сострадания, а выманив у Аббаса, а впоследствии и у меня самой, обещание выполнить его просьбу.
Что мог попросить такой человек, я даже не могла предположить.
– Что ты знаешь о том, что мне надо? – тем не менее спросила я.
– У меня было видение, – ответил мужчина, – еще до того, как войско мудреца появилось у скал.
– Ты знаешь о том, что у Давлата есть странное существо, которое охраняет его? – спросила я вкрадчиво.
– Я многое знаю, принцесса, – последовал ответ.
Я улыбнулась.
– Если бы ты был уверен, что эта тварь, которую привел с собой Давлат, спустившийся на землю бог варваров, ты сейчас вел бы себя иначе! – позволила себе говорить откровенно, и жрец оценил это. Рассмеялся.
– Ты права!
– Тебе стоит рассказать людям Вазира правду,– добавила я. – Из-за змея многие сомневаются в том, что место Вазира над всеми варварами, законно.
Исхан пожал плечами.
– Меня уже давно перестали слушать, – сказал он. – Мало кто приходит в храм, и я уже забыл, когда алтарь был в последний раз окроплен жертвенной кровью во имя моего бога.
Вспомнив, как Исхан при первой нашей встрече просил меня о человеческих жертвах, я скривилась и это не осталось незамеченным.
– Ты изменилась, принцесса Майрам, но по-прежнему, еще мало понимаешь в жизни.
– Наверное, ты прав, – кивнула чуть зло. – Я никогда не понимала и, наверное, не пойму, как можно убивать живых людей во имя бога. Если он требует жертв, значит, он не бог, а демон.
Жрец ничуть не обиделся на мои слова, но смеяться перестал.
– Боги бывают разными, принцесса Майрам. И не все они добрые, как, впрочем, и люди. Иногда, пожертвовав одним, можно спасти тысячи!
Я тронула поводья своей лошади. Этот разговор был бессмысленным и мне захотелось как можно скорее покинуть двор перед храмом и этого человека в балахоне, говорившего страшные слова.
– Прощай, – произнесла я, мечтая больше никогда в своей жизни не видеть Исхана.
– До скорой встречи, принцесса, – он встал на ноги и улыбнулся мне, сверкая золотом глаз.
– И помни, – услышала я слова, брошенные в спину, – я могу помочь тебе в том, чего ты так хочешь! Когда поймешь, приходи!
Пришпорила лошадь, едва не сорвавшись в галоп, затем оглянулась и увидела, что жреца больше нет на ступенях. Только осталась приоткрытой дверь в его обитель. Темная щель, словно черный глаз, взиравший на меня в ожидании, и в голове прошелестел голос Ихсана: «Когда поймешь, приходи!».
Наима могла передвигаться по лагерю не опасаясь, что кто-либо тронет ее. Давлат дал четкие указания касательно старой ведьмы и теперь она не беспокоилась за свою жизнь, хотя воины поглядывали на старуху с подозрением. Сама же ведьма игнорировала любопытные взгляды, присматриваясь к обстановке, царившей среди воинства мудреца.
Это был обширный лагерь, но в нем не оказалось такого порядка, который она наблюдала в войске Шаккара. Казалось, Давлат набирал своих людей из того, что само шло в руки. Многие из мужчин не были даже хорошо вооружены, хотя ведьма видела и отряды в отличных доспехах и при полном облачении.
Наима смотрела на это море людей и думала о том, что даже плохо вооруженные, они представляют большую угрозу для Хайрата, в котором почти не осталось защитников. Женщина была немного удивлена, что мудрец еще не атаковал город. Выжидал ли он или рассчитывал на нечто более важное, что скрыто от понимания ведьмы? Она не знала и пока не хотела думать об этом. Ее цель имела иной характер, и сейчас старая ведьма высматривала вдали, в песках, страшного зверя, так похожего на божество варваров, спустившееся на землю к своим смертным детям.
Давлат ничего не сказал ей о существе, но она и сама понимала, с кем имеет дело. Догадывалась со свойственной ей проницательностью, но хотела быть уверенной в своих предположениях.
Шагая между наспех сооруженных треугольников шатров, она смотрела вдаль, туда, где поднималась пыль над сухой землей степей, смешанной с золотом песков. Чуть дальше уже начиналась пустыня, здесь же еще властвовала почва, потрескавшаяся от зноя, задыхающаяся без дождей, таких редких в этой местности.
На Наиму косились, пока она шла, но никто и не подумал остановить ее, хотя некоторые из воинов догадывались, куда направляется старая женщина. Но приказ есть приказ. Не велено трогать ведьму, вот они и не лезут на рожон. Давлат не любит тех, кто перечит ему и наказывает жестоко.
Змея она увидела лишь оказавшись на самом краю лагеря. Огромное длинное тело, покрытое шипами, с плоской головой и глазами, горевшими в бессильной ярости и уставились на ведьму, стоило ей оказаться в опасной близости от Малаха. Наима подняла руку и сжала амулет, подаренный ей Давлатом. Он служил защитой от змея, мудрец знал, что ведьме он нужен, как никому другому, и не ошибся.
Завидев Наиму, Малах на мгновение замер. Он лежал под палящими лучами солнца: широкие кольца сверкали черным золотом, пока злые глаза с вертикальным зрачком смотрели не мигая на застывшую чуть скрюченную фигуру женщины. Затем длинное тело резко распрямилось и Малах накинулся на старуху, но не тронул, лишь завис над ее головой, устрашающе раскрыв огромную пасть с жутким, больше похожим на длинного червя, языком.
Наима задрожала всем телом, ощущая смрадное дыхание твари, но заставила себя посмотреть змею в глаза, затем сделала шаг назад и произнесла:
– Вот мы и встретились…Малах!
Змей зашипел. Черное тело вздыбилось огромными кольцами. Он снова попытался напасть, но не смог и лишь бессильно захрипел, ударяясь о невидимую преграду, окружавшую старую ведьму. Наима расправила плечи и встала прямо, насколько ей позволила спина, затем рассмеялась, продолжая смотреть в жуткие глаза твари.
– Не нравится? – спросила она.
Змей неожиданно успокоился. Огромные глаза моргнули, и он подался назад, но взгляда от Наимы не отвел. Она понимала, что если бы не защита Давлата, ее давно бы не было в живых, и никакая магия не спасла бы ее от верной гибели.
«Зря я пришла», – подумала она. Что, если бы амулет мудреца не подействовал, или Малах оказался слишком силен, хотя… Женщина рассмеялась.
Откуда от ползучей твари магическая сила? Не было ее раньше, не появилось и теперь.
– А я хотела посмотреть на тебя, – продолжила женщина. – Судьба иногда бывает жестока, – она даже позволила себе рассмеяться, чего никогда не смогла бы сделать при Сарнай или ее муже. Но как давно это было! Сейчас у нее есть видимость свободы…такая сладкая и горькая в своей кратковременности, ведь скоро она исчезнет и все вернется на круги своя!
Наима смотрела на Малаха и сердце ее радовалось.
– Когда-то я тоже потеряла все, – проговорила она мягко. – Это больно! Повелительница Сарнай отняла у меня мою жизнь, выпила из меня всю силу так, как это не сделал бы ни один жертвенный камень. Все ушло на алтарь ее похоти и злобы.
Змей чуть опустил голову, словно вслушивался в слова женщины. Он больше не делал попыток напасть и лишь смотрел, чуть покачивая головой. Кольца его тела опустились на песок и замерли.