Волшебная страна

— О! Тогда она, конечно, не рассказала и о том, что ее сопровождал мужчина. Очень красивый. И у него был маленький мальчик на руках, довольно похожий на этого мужчину. Но, возможно, она просто была вроде няньки при нем, хотя говорила, что это ее сын.

И Сет мысленно рассмеялся. Ну как он мог раньше верить лживым словам этой женщины?

— Гордон — наш друг, Адам же — мой сын.

— Ну хорошо, Сет, миленький, — и она ухватилась за него обеими руками. — Если ты так думаешь, значит, это так. Хотя Джоакин уехал из здешних краев одновременно с твоей женой, и я все удивлялась…

— До свидания, Мэрилин.

И он вышел. У него было такое ощущение, словно он испачкался в грязи.

После отъезда Сета Морган почти переселилась в детскую. Она кормила Адама с ложечки, никому больше не доверяя этой священной обязанности. По ночам она в страхе просыпалась и спешила убедиться, что с Адамом все в порядке. А днем она целыми часами сидела около него и глядела, как он спит, держа его за руку.

Розелль все время уговаривала ее выйти на воздух. Морган сильно побледнела и похудела. Через несколько дней своего непрерывного дежурства она не позволила Кэрол убираться в детской — она хотела все делать сама. Она больше не спускалась в кухню, чтобы приготовить какую-нибудь вкусную еду, а только отдавала приказания Розелль. Адам потерял аппетит, и Морган каждый раз надо было его уговаривать и задабривать, чтобы он ел.

Сет удивился, увидев, что парадная дверь заперта днем. Когда Мартин отпер ее, Сет заметил, что он кажется постаревшим и грустным.

— Как хорошо, что вы вернулись, мистер Колтер.

— Да, хорошо к вам вернуться опять. Не может Доначьяно принести складную ванну ко мне в комнату? А Морган где? Уехала прокатиться?

— Нет, сэр, она с мастером Адамом.

Сет поднял брови: «хозяин» Адам? И взбежал наверх, перескакивая сразу через три ступеньки.

Он остановился в дверях как вкопанный. В комнате было душно и нехорошо пахло. Морган, зачесав, как прежде, свои роскошные волосы в один тугой маленький узелок, уговаривала Адама поесть:

— Ну, пожалуйста, миленький, съешь хоть что-нибудь. За мамочку.

— Нет! — выкрикнул ей в лицо Адам и оттолкнул чашку так резко, что расплескал содержимое.

— Морган! — прошептал Сет.

Она обернулась. И он чуть не вскрикнул: на ней было то же самое платье, в котором он ее оставил, когда уезжал, все в жирных пятнах. Но больше всего он испугался, увидев ее лицо: веки набрякли, синяки под глазами приобрели бурый оттенок, на лице застыло выражение крайней усталости.

— Когда ты вернулся? — хрипло спросила она.

— Только что. Что происходит?

— Пытаюсь поставить Адама на ноги.

— Пытаешься!… — Он сдержался, чтобы не рассердиться, подошел к окну и раздвинул занавески. При солнечном свете комната показалась еще грязнее, чем сначала.

Морган встала, подошла к окну и задернула занавески:

— Нет, не надо открывать, у него от яркого света болят глаза.

Сет схватил ее за плечи:

— Морган, сколько ты спала все это время? Она отвернулась.

— Достаточно.

Он поднял ее подбородок, и она взглянула ему в глаза.

— Отвечай правду.

— Но я все время нужна Адаму, иногда и ночью. Ты не хочешь поздороваться с сыном? — Она отвернулась и, улыбаясь, посмотрела на мальчика.

И Сет взглянул на него. Он побледнел, но вид у него был вполне здоровый. Сет улыбнулся ему. Адам отвернулся, схватил ложку и стал барабанить по маленькому металлическому подносу.

— Мама! — требовательно крикнул он. Морган объяснила:

— Это значит, что ему кое-что понадобилось.

— Но почему он больше не пытается это выговорить?

— Но он только-только научился говорить. Сейчас ему надо прийти в себя после болезни.

— Морган, не надо держать его в комнате. Ему нужны солнечный свет и тепло.

— Нет, я уже сказала тебе, что солнечный свет вреден для его глаз.

— Но этого прежде никогда не было. И он подошел поближе к мальчику:

— Не хочешь ли покататься со мной на лошадке?

Адам грустно взглянул на отца, повернулся к матери и захныкал:

— Мамочка!

Морган подняла одеяло и запустила руки ему в постель.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, сухая ли пеленка.

— Но он уже вырос из пеленок, и давно, ведь он болел всего несколько дней.

— Но он все еще слаб, Сет, очень слаб.

Адам враждебно взглянул на Сета, продолжая хныкать.

— Тебе, наверное, лучше сейчас уйти. Адаму нужно отдохнуть.

Итак, ему дали отставку.

Он повернулся и выбежал из комнаты, чтобы в ярости не наговорить лишнего. Он ворвался в кухню, где Розелль и Мартин пили кофе.

— Что, черт возьми, здесь происходит? Меня не было только неделю, и что же я нахожу? Высохшую жену и в грязном платье, которая, наверное, всю неделю не спала, и сына, который все время скулит и чего-нибудь требует. Что случилось с мальчиком, который постоянно смеялся и резвился? Вы знаете, чем она занималась, когда я вошел? Она умоляла его есть. Моего сынишку, для которого в жизни главное — еда. И он, наконец, выучил слово «нет» и пускает его в ход, наверное, очень часто. И тарабанит этой чертовой ложкой о поднос.

— Мистер Колтер, мы знаем. Мы все это сами наблюдаем каждый день.

— Ну, значит, надо что-то предпринять. Может быть, я уговорю ее за обедом?

— Значит, вы хотите обедать внизу?

— Конечно, а где же еще?

— Но миссис Колтер больше не пользуется столовой. Она ест вместе с мастером Адамом наверху, в детской.

— Ас чего вы стали величать его «мастером» Адамом?

— Миссис Колтер считает, что так надо обращаться к молодому господину.

Молодому!…

Он повернулся и вышел. Наверное, никогда в жизни он так не злился. Нет. надо успокоиться. Сейчас он примет ванну и побреется и, может быть, сумеет переубедить ее.

Но, вымывшись и побрившись, он все еще сердился, хотя и понимал, что и сам отчасти виноват. Люпита была права. Надо проявить волю.

Она читала Адаму вслух. Адам сидел, нахмурившись, смешливых ямочек на щеках не было и в помине.

— Морган, ты готова? Надо идти вниз, обедать.

— Я останусь здесь, я нужна Адаму. Он взял ее за подмышки и поднял. Платье под мышками было влажное.

— Ты сколько дней не мылась?

— Не знаю. Я очень все это время была занята. Он привлек ее к себе и крепко обнял:

— Ну да ладно, я все равно тебя люблю. Пойдем, пообедаешь со мной, а потом я сам лично тебя вымою.

Сзади тихонько и плаксиво захныкал Адам.

Морган хотела было вырваться, но он все еще крепко держал ее. Морган яростно взглянула на мужа.

— Отпусти! — прорычала она. Он удивился и отпустил. Она подошла к кроватке, потрогала лоб мальчика и облегченно вздохнула.

— Морган, но ведь он уже не болен. Он совершенно здоров. Все, что ему надо — это встать с постели, бегать, прыгать и, может быть, даже покататься верхом.

Морган вызывающе смотрела на него, уперев руки в бока, и насмешливо улыбалась.

— Покататься верхом! Доктор сказал, что он заболел от укуса насекомого. И наверное, это случилось, когда он катался верхом. Так вот, если ты хочешь здесь оставаться, веди себя спокойно. А у меня на руках больной ребенок, и он требует всего моего внимания.

Сет мог поклясться, что в глазах Адама мелькнуло торжество. Он вышел и закрыл за собой дверь.

За обедом Сет не отрываясь глядел в тарелку. Он поклялся себе, что будет ждать ее, даже если потребуются годы, но он не может стоять в стороне и наблюдать, как она губит свою жизнь, а заодно губит и сына. Что же делать?

Особенно ему не понравилось, как она ведет себя с мальчиком. Малыш, которого он так полюбил, и хнычущий деспот там, в детской, — два совершенно разных существа.

«Колтер, — подумал он, — ты слишком долго держался в стороне. Больше так нельзя, надо утвердиться в правах».

Поднявшись наверх, он решил больше не заглядывать в детскую. На сегодня он уже видел достаточно и больше не испытывал желания это видеть. Он долго лежал в постели и думал. Ему нелегко было принять решение, но он его принял.