Страница 45 из 77
Не поленился, взял, повторил все действия Нины. Всё же есть отличия от изыска папы Карло, но гораздо лучше тех, с позволения сказать, шедевров, что сам изобретать пробовал. Кофе попить не успели толком, принесли пацаны газеты и отпросились посмотреть на демонстрацию. Пришлось большими глотками выхлебать и углубиться.
Ага! Брехт сдуру пацанов отпустил и когда схватился за газеты, то понял, что дебилоид последний. Была та самая "Иллюстрированная Россия" и ещё журнал на русском тоже антисоветский, назывался — «Часовой». Но журнал был недельной давности, а газета позавчерашняя и ничего нового, кроме того, что Сталин кровавый тиран Брехт из них не узнал, а нет в «Часовом» радовались, что Советы сами уничтожают своих лучших командиров. Ну, что тут можно сказать, некоторых и не зря совсем.
Французские газеты о чём-то кричали заголовками, но пойди, разберись. За это время несколько сотен слов Брехт выучил, но попробовал читать газету и понял, что слова учил не те. Знакомых почти не было.
В немецкоязычной небольшой газетёнке тоже ничего не почерпнул. Там всё больше про торговлю. Вот, спрашивается, какого чёрта этих товарищей отпустил, вдруг, что важное в газетах и ещё подумал, что если демонстрация вызвана его действиями, то испанцу и итальянцу тоже может достаться, не будут разбирать итальянец ты или немец, разговариваешь на чужом языке, на тебе по сусальнику. Не нравится по сусальнику, ну, на тебе в харю.
Пришлось и самому одеваться и идти в кафе провожать Нину, вспомнил, что там есть этот дедушка эмигрант, что по утрам всегда сидит там часами пьёт потихоньку кофеёк и газеты читает. Нина на руке всю дорогу висела. Опять засыпала, как работать-то будет. Вот не повезёт тому, кому она в жёны достанется. И его заездит до полусмерти и себя до истощения доведёт. Или наоборот — повезёт? Гадай.
Сдав с руки на руки под неодобрительный речитатив папы Карло девицу, Брехт оглядел кафе. Был дедок. Источник информации сидел у стойки и разложил на ней газету. Почему не за столиком? А потому что все столики были заняты. И все в основном мужчинами. Парижане все сидели с газетами и все что-то оживлённо обсуждали. Иван Яковлевич в душе надеясь, что он тому виной, подошёл к эмигранту и плюхнулся рядом на барный высокий стул.
— Добрый день.
Постаревший поручик Голицын мутноватыми глазами, не от пьянки, а от старости, осмотрел полковника с головы до ног и поинтересовался шёпотом:
— А вы товарищ, что не боитесь?
Как надо отвечать на вопрос, на который не знаешь ответ. Правильно. По-еврейски. Плавали. Знаем.
— А должен? — и взгляд из под бровей. Эх, ещё бы ушами пошевелить.
— Вы же из Советской России? Но вы и немец.
Что это? Вопрос? Ну, а чего скрывать.
— И потому?
— Ха-ха. Да вы ничего не знаете, товарищ?!! — и в газету пальцем тык.
— Потому к вам и пришёл. Неуч. Не знаю французского.
— Здесь на иностранном языке лучше не говорить. Давайте выйдем, вон лавочка под каштаном стоит. Посидим. Прочту вам интересную статейку.