Восемьдесят три ре

========== Часть 1 ==========

- Еще что-нибудь? – продавец говорит это не поднимая глаз. Изучает прилавок, кассовый аппарат, набитую крючковатыми леденцами банку. Словом смотрит куда угодно, только не на Саске.

- Нет, это все.

Звякает счетная машинка. В стекле за спиной мужчины отражаются разноцветные блики уличной гирлянды. Скоро Новый год.

- Восемьдесят восемь ре. – Говорит продавец, и видимо чувствуя, что дошел до предела вежливости, воровато поднимает глаза на лицо покупателя. Учиха начинает выуживать купюры и монеты из кошелька. Теперь он и сам не хочет встречаться взглядом с этим очередным трясущимся в ужасе обывателем.

Саске кладет деньги в пластмассовую тарелочку и терпеливо ждет пока продавец возьмет их. Он демонстративно не прикасается к пакету с покупками, пока не расплатится. Нет, он, конечно, не думает, что мужчина закричит «караул» и потом станет рассказывать всем, как Учиха Саске пытался украсть у него десяток яиц и пакет молока. Просто Саске отвечает ему такой же подчеркнутой холодностью.

Мужчина сгребает деньги и, не пересчитав, в беспорядке кидает в кассу. Настолько хочет избавиться от общества потомка проклятого клана, что с легкостью готов стерпеть недостачу в пару ре.

Саске так и не стал тем, кто вернулся. Он всегда тот, кто уходил.

Он берет шуршащий пакет из картона, поднимает воротник куртки и выходит на улицу.

Погода самая что ни на есть новогодняя. В Конохе невиданные для страны Огня морозы до минус восьми. Снег хрустит так громко, что не слышно разговоров. Около лавки сладостей крутится на электрической подставке пластмассовая елка, а гномы на ней распевают детские песенки. Кто-то спешит с пакетами подарков, кто-то смеется и тут же прячет нос в теплые варежки. Обычная предпраздничная кутерьма.

Саске поскорее сворачивает с широкой улицы и дальше идет темными переулками. Пять минут и он дома.

На его многоэтажке кто-то заботливой рукой тоже навешал гирлянд и еловых веток с шарами. Почтовые ящики в подъезде обклеены снежинками, вырезанными из цветной бумаги.

Саске не глядя проходит мимо. У него нет ящика. Дети взорвали петардой еще при прежнем квартиранте, а он не озаботился заменить. По той простой причине, что ему не от кого ждать писем.

Он стряхивает снег с волос и воротника и легко, почти наслаждаясь легкой нагрузкой, взлетает на седьмой этаж.

Новогодняя пора для шиноби мертвый сезон. Миссий практически нет. Очевидно, поддаваясь всеобщему ликованию, у людей временно притупляется тяга убивать друг друга и в защите, соответственно, тоже мало кто нуждается. Конечно, есть работа по охране важных шишек на всяких выступлениях и мероприятиях, но тут его прошлое играет против него. Он напал на Райкаге и об этом помнят. Никто не хочет лишний раз в страхе оборачиваться на своего телохранителя. Многие думают, что его верность нельзя купить, и Саске, признаться, тоже нравится так думать.

Он взял дежурство на новогоднюю ночь. Можно бы сказать, что он хотел отделаться от назойливых приглашений, но теперь он уже не получает их в таком бешеном количестве. Девочки-поклонницы повзрослели, Наруто празднует с Сакурой только вдвоем, а остальные разбрелись по компаниям, парам, семьям.

Саске как никогда чувствует себя не у дел в этот новый год. Нет, не одиноким. Просто…А, черт.

Он встряхивает ключи и замечает, что в дверь воткнуто что-то прямоугольное. Приблизившись Саске видит, что в притвор кто-то втиснул новогоднюю открытку.

Бровь автоматически саркастично взлетает вверх.

Послания с признаниями в любви давненько перестали подсовывать ему под дверь. Просто в двадцать для восторженных малолеток он стал немного староват, а ровесницы все-таки уже слишком взрослые для подобных глупостей. Неужели нашелся последний герой?

Саске вытаскивает открытку. На ней нарисованы голубые шары и серебром написано «Счастливого нового года!» Внутри каллиграфическим почерком выведено простое «Поздравляю с Новым Годом, Саске-кун. Желаю успехов и счастья. Хината.»

Хината?.. Хината Хьюга?..

Саске хмурится, припоминая темноволосую девчонку, что раньше смотрела обожающим взглядом на Наруто. Вот так новость.

Пожав плечами, он кладет открытку в пакет с продуктами. Перед дверью нет урны. Не на пол же ее бросать, в самом деле. Зайдя в темную квартиру, Учиха привычно стаскивает обувь пятками, снимает куртку. На вешалке из пяти заняты всего два крючка. Его одежда смотрится как-то сиротливо, словно квартира ждет еще кого-то. Но больше никто не придет.

Саске надевает тапочки, потому что от мороза пол совсем холодный. Он идет на кухню и разбирает продукты. Рыбу в холодильник, рис в шкаф. Простые заученные неторопливые движения. Он не хотел бы себе в этом признаваться, но не торопится он именно потому, что ему совершенно нечем заняться одному в пустой квартире.

Из окна видно как на главной улице квартала мигают несносные гирлянды, намекая, что у всех должно быть праздничное настроение. Настроение у Саске не праздничное.

Он режет салат и с аппетитом ест его. Взгляд цепляется за открытку, которую он бросил на кухонный стол. Единственное непривычное пятно цвета на его такой до боли привычной кухне. Жуя помидоры Саске от нечего делать берет открытку и ставит ее на уголок. Теперь праздничные шары смотрят прямо на него.

С чего Хината притащила ему открытку? Намекает, что раз Наруто теперь занят, она не прочь закрутить с ним интрижку? Пытается привлечь внимание? Или что? Может, жалеет его? Несчастного и одинокого последнего Учиху. Ну да, она же клановая девочка, обласканная вниманием и заботой многочисленной родни. Как и Саске когда-то. И брат старший был. Как у него когда-то…

Саске поднимается и сваливает посуду в раковину.

Когда он идет проветриться с утра, то замечает то же, что и всегда – его побаиваются. Опасливо смотрят как на диковинку, но торопливо отводят глаза. Шаринган после истребления клана оброс такими слухами и выдумками, что половина Конохи верит, что он может убить одним взглядом. Другая не верит, но от греха подальше все равно старается в глаза не смотреть. Это раздражает. Раздражает когда матери дергают за руку детишек, которым вздумалось покорчить ему рожи. Раздражает, что стихает смех, когда он подходит к прилавку с печеными каштанами.

Раздражает.

Но Саске сжимает зубы и молчаливо делает вид, что он ничего не замечает, а если и замечает, то это его нисколько не беспокоит и не задевает.

У него перед глазами есть пример. Один усуротонкачи, который вытерпел это, когда был малявкой, и Саске не намерен проигрывать Узумаки в долготерпении народного недоверия и опаски. Он сможет. По большому счету ему и правда наплевать на них на всех, хотя иногда вечерами ему хочется, что бы нашелся кто-то, кому не будет наплевать на него.

У него есть пара девушек. Но это так… Они просто есть. С девушками у него не ладится. Они смотрят на него как на приз на ежегодных скачках, что проводятся в столице. Кто-то хочет получить его ради собственного тщеславия, кому-то хочется утереть нос подругам или бывшему, кто-то слышал, что он при деньгах, кто-то ищет экстремального секса с известным шиноби… Ни одной из них нет дела до него самого, и Саске отвечает им взаимностью. Берет то, что хочет, а лишнее безжалостно отсекает. Орудует жестокими словами как Кусанаги и отделывается от любовниц быстро и совершенно безболезненно. Для себя, конечно.

Есть Наруто и иногда они сидят на кухне до поздней ночи и разговаривают. Иногда пьют. Иногда смеются.

Если бы не Наруто Саске уже давно бы верил, что он разучился это делать.

С Сакурой тоже отношения вполне себе. Наладились после того, как на пьяной вечеринке она полезла к нему с поцелуями, а он схватил ее за руки и пьяно крикнул, что не хочет ее и никогда не захочет. Кажется, он еще что-то добавил, но что именно к счастью не помнил. Харуно, как ни странно, информацию приняла к сведению и любовный пыл охладила. А через три месяца Наруто примчался такой лучащийся, что казалось, если выключить свет, станет видно, как у него из ушей светят два фонарика.