Не уходи

Вот тут-то затряслись поджилки даже у самых смелых жителей. Одно дело, когда на их глазах огонь поедает дом, здание, неживое, а другое дело – когда перед взором предстает картина, как мать с ребенком вот-вот превратятся в поджаренный и хрустящий мясной снэк, да простят меня любители фаст-фуда. Никто не спешит на помощь, ведь слишком велик риск тоже стать чем-то приготовленным на большом огне.

Молодая девушка продолжала кричать, разрывая горло и максимально высунув ребенка из окна, чтобы тот не задохнулся угарным газом, а перед ней стояла немногочисленная публика в трусливом молчании и продолжала смотреть, находясь в оцепенении. Ребенок же вторил крикам своей мамы, заставляя сердце смотрящих леденеть. Бедная мать была будто актрисой в театре, а перед ней полный зал зрителей, которые не знали, что делать: продолжать бездействовать, или же нарушить ход этого ужасающего спектакля и помочь.

– Помогите! Пожар! Спасите хотя бы ребенка! – кричала она. Ее светлые волосы на глазах окрашивались дымом в темный цвет. От надрыва ее голос звучал словно ржавой пилой пытаются распилить кусок стекла. – Кто-нибудь!

Девушка смотрела в глаза соседям и молила их, в то время как пламя вырвалось из дома через дверь, словно тоже общаясь с посторонними, насмехаясь над ними.

Внезапно, кто-то из этой толпы истуканов ринулся к входной двери. Это был мужчина в летах и в весах, но, судя по его прыти, у него еще оставался запас пороха в пороховнице. Солнце отражалось от его залысины на макушке.

– Егорыч! Ты куда, дурак ты старый?!

Он, чертыхаясь перепрыгнул калитку, думая о том, снять ли свою тонкую футболку, чтобы она не загорелась на нем, или оставить, чтобы был хоть какой-нибудь, даже самый хилый защитный слой между его кожей и сотнями градусов по Цельсию. «Жалко, черт, что я не ношу пожарную форму» – подумал он, подбегая к двери уже изрядно взмокший. Сначала наш герой решил пробиться сквозь пламя в дом, но инстинкт самосохранения, первобытный страх человека перед огненной стихией быстро остудил его пыл, как бы абсурдно это не звучало. Но делать же что-то надо! Он не мог просто стоять и смотреть на все происходящее. Но когда от героического поступка его отделял всего лишь шаг, его решимость таяла как мороженое, оставленное у духовки.

– Кинь ребенка! Я поймаю! – крикнул Егорыч, надеясь, что молодая мама его услышит сквозь рев пожара и сквозь пелену паники, в которой она сейчас тонет с головой.

– Помогите! Пожар! – продолжала кричать женщина, держа ребенка над землей, как в мультфильме «Король лев». – Ребенок!

– Я здесь! Внизу! Эй! – рвал глотку мужчина, размахивая руками. – Сюда! Ловлю! Я ловлю!

Он максимально сфокусировался на своей цели, приготовившись ко всему, чему угодно, но только не к тому, что его ожидало дальше. Мужчина закрыл глаза и сделал глубокий вдох, едва не поперхнувшись дымом, и…

      Чудо свершилось. Толпа позади спасателя разразилась ахами, вскриками, и радостными восклицаниями. Мужчина открыл глаза и не понял, в чем же дело, ведь ребенок все еще оставался в руках у матери, а она осталась в уже начинающем разрушаться доме. Вдруг на плечо мужчины легла сильная рука в перчатке. Этот уверенный хлопок по плечу словно ударил мощным зарядом тока человека, все мышцы которого были как натянутая струна от напряжения. От неожиданности Егорыч резко развернулся, а когда увидел, кто перед ним стоит, то от удивления раскрыл рот и стал пялиться как маленький ребенок. Тот, кого он увидел, был самым последним человеком из списка неожиданных людей. Перед нашим стареющим «героем» стоял настоящий герой. Можно даже сказать супергерой.

Это был Беркут – наш местный супергерой. Мужчина не мог поверить, что видит Беркута, но глаза не могут обманывать. От лакированных коричневых сапог, которые больше походили на берцы, от обтягивающих мускулистые ноги штанов с защитой и поясом для всяких разных инструментов, приборов и до брони, которая цветом похожа на птицу – беркута – все указывало на то, что Беркут здесь, перед носом горе-спасателя.

– Все в порядке. Вернитесь в безопасное место. – скомандовал Беркут в своей маске, которая повторяет контуры головы птицы.

Не успел мужчина что-либо ответить, как супергерой молнией метнулся в дом, только кусок плаща мелькнул перед глазами зевак. Под восхищенные взгляды соседей, несостоявшийся герой вернулся к толпе. Давно уже в его сердце не бушевал такой шквал эмоций, похожий своим размахом на адское пламя, что пожирает дом. Неимоверное облегчение прохладной волной прокатилось по телу, делая некогда напряженные как сталь мышцы мягкими и податливыми. Мужчина едва успел присесть к дереву у тротуара, где некогда сидела бабочка, когда последний силы покинули его. Еще не отступивший страх неудачи заставляет обмякшее тело трястись от адреналина, и несмотря на то, что он уставился в какую-то точку перед собой, глазами он все еще видел окно, маленького ребенка и свои протянутые руки к нему. Ему нужен был воздух, только вот где его достать здесь, где едкая вонь гари наполняет легкие. Казалось, что он так просидит все имеющееся время на свете отрешенно, задыхаясь… Но из состояния транса его вывел жутчайший, по своей силе сравнимый разве что с первым за сегодня взрывом, грохот рушащегося дома.

Этот грохот стал финальным аккордом пламенной симфонии. Когда казалось, что уши уже привыкли к свистящему, трескучему и по-настоящему жаркому звуку пламени, и барабанные перепонки нельзя было удивить, крыша начала обваливаться и свалила всю эту современную конструкцию. Снопы искр яркими мотыльками взлетали сквозь едкий дым к солнцу как к единственному реальному для них источнику света. Огонь, который как дикий хищник безжалостно разорил несчастное семейное гнездо своей добычи, насытившись, стал сходить на нет, но по-прежнему не подпускал никого. Хоть дом и казался легким, с тонкими стенами, разрушался он долго, и с каждым новым обвалом в воздухе разносилось звонкое «Бум. Бум. Бах».

– Нда, вот тебе и американские дома. Построили бы кирпичный, ничего бы такого не было. – послышалось из толпы.

Внезапно сквозь звуки разрушения и огня люди стали различать иной звук. Такой же въедливый как комариный писк летней ночью над ухом, только этому звуку очевидцы пламенной трагедии были рады. Через минуту подъехала пожарная бригада.

– Наконец-то! – воскликнул кто-то. – Может им удастся достать бедняжку из завалов, а заодно и этого ряженого клоуна.

– А кто сказал, что его надо спасать? – спросил другой сосед.

– Ты видел, как он вынес их из дома? Ты видишь его перед собой? То-то же. – закончил спор скептик.

Пожарных никто не мог упрекнуть в бездействии или медлительности: прошло меньше десяти минут с момента звонка на пост и до их прибытия. Как только тормоза взвизгнули перед горящими обломками, бравые ребята повыскакивали из машины. Без лишних слов под команды начальника борцы с огнем разделились на две команды: пятеро из десяти занялись размоткой рукава и подготовку к тушению, другая часть стала готовить оборудование для разбора завалов. Из группы пожарных к толпе вышел один.

– В доме есть люди? – спросил начальник бригады. Он чуть ли не кричал: то ли из-за того, что шлем сдавил ему все лицо и ему было плохо слышно, то ли из-за привычки говорить таким тоном в подобной ситуации.

– Да. На верхнем этаже была мать с ребенком. – ответила ему женщина в домашнем халате с одной накрашенной ресницей. – Беркут забежал в дом, чтобы их спасти, но дом обвалился, и никто не вышел.

– Беркут? – пожарный широко раскрыл глаза. – Который типа герой?

– Да. В маске, плаще, в костюме. И он был…

Начальник бригады поспешил к другим, чтобы передать информацию и дал команду к началу. Мужчины в форме направились к дому, начиная сражение с их заклятым врагом.

Битва воды и огня была похожа на битву добра и зла. Воздух почти сразу же стал влажным от пара, и было ощущение, как будто вонь от копоти и дыма стала более плотной, более осязаемой. Пожарные старались действовать аккуратно: мало было просто все залить водой как в рекламе растворимого пюре или лимонада Юппи, необходимо было потушить пожар так, чтобы не потревожить развалины и не обрушить его на головы пострадавшим, а сделать это не так-то просто.