Клан Хьюга

- Ханаби, – глава клана строго позвал дочь и поднялся по ступеням госпиталя. Неджи остался сидеть там, где сидел.

Уже с порога было заметно, что отец в неважном расположении духа. Хината подобралась, мысленно умоляя всех местных и не очень богов помочь ей.

- Привет, сестренка! – весело бросила Ханаби, забираясь на кровать. – Что это ты в хитае?

Хината не успела ничего возразить, даже не успела толком испугаться. Ханаби резким движением сорвала повязку с ее лба и пораженно ахнула, отодвигая челку: – Ты сделала татушку?!

Хитай скатился по простыни и замер на краю кровати.

Ханаби еще не знала о технике, и этот рисунок был для нее ничего не значащими линиями. Хината в ужасе встретилась глазами с отцом. Лицо Хиаши потемнело, но он сохранил самообладание.

- Ханаби, выйди! – резко приказал он, и девчонка, чуть не прыснув, соскочила с кровати. На ее лице отражались все мысли. Сейчас старшая сестра получит нагоняй от отца за безумную выходку. Жаль, что нельзя посмотреть. И маленькая Хьюга вышла за дверь.

Хиаши медленно подошел к кровати дочери и приподнял ее челку, рассматривая зеленые линии, пересекающие лоб. Лицо его было непроницаемо. Глаза Хинаты наполнились слезами. Она бы что угодно отдала за то, чтоб услышать гневное: «Кто это сделал?!», но Хиаши молчал, сурово глядя на лоб дочери.

- Отец… – пробормотала Хината, сама толком не зная, что собирается сказать. Рука Хиаши дрогнула, и Хината на секунду поверила, что он сейчас утешающе погладит ее по голове.

Но он лишь поднял хитай и кинул его ей на колени.

- Прикрой это, – холодно сказал глава клана и вышел вон.

Хината, дрожа, повязала хитай. От него все еще пахло непривычным, незнакомым запахом. Запах Неджи – поняла Хината и почему-то не обозлилась, хотя вчера готова была придушить его голыми руками, если б только могла.

Слезы застыли в глазах, так и не пролившись. Хината ощущала тупое, глухое онемение, словно реакция отца выжала ее как губку, оставив внутри только сухость и пустоту.

Она сложила печать и активировала бъякуган. Отец уже спускался по лестнице. Прямая гордая спина, дорогое кимоно и тяжелая морщинка между бровей. Растерянная Ханаби едва поспевала за ним. Сейчас они выйдут на улицу и знакомой дорогой пойдут домой. На невысоком заборчике, прямо перед крыльцом сидел Неджи. Хината задохнулась. Он… здесь! Что он тут забыл? Отец… убьет его? Он ведь понял, разумеется, чьих рук дело этот рисунок. Но что Неджи делает тут, прямо на пути Хиаши? Хината подумала о мести. Как бы здорово это ни звучало, но она не желала Неджи смерти. Даже несмотря на его гнусное отношение и все то, что он ей сделал, она видела сейчас, как и тогда на экзамене, что ему от противоречий их семьи досталось гораздо сильнее, чем ей самой.

На нее всегда возлагали надежды, которые она, как ни старалась, никогда не могла оправдать. Сколько бы она ни тренировалась, сколько бы пота и крови ни пролила на этих тренировочных площадках, такой, как Неджи, всегда будет сильнее. Он гений. Приевшееся слово, отдающее заносчивостью и гордыней. Но он действительно самый настоящий гений. Он жестокий и злой, язвительный и холодный, безжалостный и эгоистичный… но гений. Этого у него не отнять никому. А она слабая и посредственная, хоть и наследница главной ветви Хьюга. И это у нее вполне могут отнять, передав главенство в семье подрастающей Ханаби, которая была гораздо талантливее самой Хинаты.

Хиаши вышел из дверей больницы и замер, глядя на племянника. Хината деактивировала бьякуган. Она не хотела смотреть, чем это кончится. Если отец просто пройдет мимо – ей будет больно. Смотреть на то, как Хиаши убивает собственного племянника с помощью проклятой метки, тоже совершенно не хотелось. Она свернулась калачиком на кровати и закрыла свои серовато-прозрачные глаза – дар генома Хьюга.

- Пусть они просто все отстанут от меня, – прошептала она, сдавливая голову руками. – Пусть просто оставят меня в покое!

По лицу Хиаши Неджи понял все. Он даже не смотрел, что произошло там в палате – не было нужды. Парень соскочил с заборчика и выпрямился, глядя в глаза главе своего клана. Хиаши неспешно спустился с крыльца и приблизился к нему. Он внимательно вглядывался в глаза Неджи, словно пытался разглядеть в них что-то. Несколько томительных мгновений Неджи ждал решения своей участи.

Хиаши поднял руку, и Неджи похолодел: «Неужели все-таки…»

Но Хиаши лишь протянул ее в сторону Ханаби и привлек дочь к себе в крепком, хозяйском объятии.

И Неджи хмыкнул. Неужели Хината совсем списана со счетов? Значит ли этот жест, что Хиаши раз и навсегда отдал предпочтение младшей дочери?

Отец и дочь ушли, оставив Неджи одного. Поддавшись любопытству, он активировал бъякуган. На его удивление, Хината не рыдала. Она просто лежала, свернувшись в комочек и закрыв глаза. Неджи был…удивлен.

- Что ж, принцесса Хината, у вас есть отличный шанс почувствовать себя в моей шкуре, – усмехнувшись, пробормотал Неджи. Безнаказанность кружила ему голову, чувства всколыхнулись от мысли о смерти. Осознавая, что правильно прочитал мысли Хиаши и вышел сухим из воды, проучив эту выскочку Хинату, Неджи, едва не припрыгивая от радости, зашел в двери госпиталя.

Он и сам бы не ответил на вопрос, что он тут забыл, но ноги принесли его к палате Хинаты словно сами по себе.

Она все так же лежала, свернувшись калачиком и прижав руки к груди. То ли она заснула, то ли не слышала его шагов. Он подошел к ее кровати совсем близко и осмотрелся.

Днем здесь все выглядело иначе. Вчера он не обратил внимания, сколько капельниц ютится около ее постели. На тумбочке стояли пузырьки с лекарствами, расставленные в два ровных ряда, и лежала книга. А по другую сторону кровати стоял роскошный букет. Белые лилии, перетянутые красной лентой, в обрамлении каких-то беленьких и зеленых цветочков. Неджи никогда не разбирался в подобных вещах. В букете торчала карточка, и парень, обойдя кровать, из праздного любопытства вытащил ее из скопления стебельков и листьев.

«Поправляйся скорее. Киба».

Инудзука. Ну конечно, он явно неравнодушен к Хинате, смотрит на нее как на мороженое в жаркий день.

Неджи засунул карточку обратно в букет, и тут Хината пошевелилась и открыла глаза.

Сейчас испуганно вскочит и скажет какую-нибудь возмущенную глупость вроде: «Что ты тут делаешь?», подумал Неджи.

- Понятно, – печально пробормотала Хината и снова прикрыла глаза.

Неджи оторопел. Что ей понятно? Он привык видеть людей насквозь, читать их как раскрытые книги, но сейчас прозрачная во всех отношениях Хината умудрилась его удивить. Второй раз за один день.

- Как ваше самочувствие, Хината-сама? – спросил он насмешливо, просто чтоб не дай Ками не показать, что сам не знает, что он здесь делает.

Девушка со вздохом приподнялась и села на кровати. Она двигалась осторожно, стараясь не потревожить прикрепленную к локтю трубочку капельницы.

- Все прекрасно, спасибо, - холодно отозвалась она и прожгла его взглядом. Злость плескалась в нем, как рыба в тесном аквариуме. Прозрачные глаза Хьюга могут казаться невыразительными, но тем, кто, как Неджи, с детства окружен этим геномом, в них все было видно, напротив, особенно четко.

- Я виделся с вашим отцом, – сказал Неджи, обходя кровать, и бесцеремонно присел на краешек, заставив Хинату подобрать ноги поближе к себе, – вам не кажется забавным, что он мне ничего не сделал? А ведь вы – наследница главной семьи, или, может быть, уже нет? Думаю, если б я попробовал провернуть нечто подобное с Ханаби…

Хината прыгнула на него стремительно, как разъяренная кошка. Это было неожиданно, настолько, что он не успел сгруппироваться или вывернуться и спиной приложился об холодный кафельный пол палаты, прочувствовав и свой вес, и вес Хинаты, вцепившейся в его воротник. И даже лежа на полу, он все еще не мог поверить, что тихая мышка Хината это сделала.

- Не смей приближаться к ней, ты… - Хината задохнулась и кашлянула, прикрыв рот ладонью. Сквозь пальцы показались капельки крови. Она с хрипом втянула в себя воздух и потеряла сознание, уткнувшись лицом в его плечо.