Не наследник, которому по...

Не успел я ответить, как её ладони легли мне на плечи. Похоже это был ещё один способ вывести меня из равновесия. На моём месте любой студент непременно бы заволновался от такой фамильярности главы академии. Вот только я был не любой. Меня таким было не пронять. Да, что руки, даже положи она мне ноги на плечи, я бы и тогда ухом не повёл.

- Всё просто, госпожа, - ответил я, чувствуя, как не по-женски крепкие пальцы Кладенец начинают слегка массировать трапециевидные мышцы, - меня возмутило, что Гаврила Горшков, аристократ, якшается с парочкой простолюдинов, о чём я не преминул ему сообщить.

- А как же ты сам, Дрейк? - наклонилась к моему уху Светлана Иосифовна, - твоя невеста она же не аристократического рода, да и этот новенький - Валуа, что постоянно следует за тобой, он, тоже не благородный кровей.

- Не совсем так, - я растянул губы в лёгкой саркастической ухмылке, - Анюра моя двоюродная сестра, сами понимаете, это магический дар наших будущих детей только усилит, а Николя на самом деле бастард линии французских аристократов, прямой линии старой правящей династии.

- Хм… - Кладенец прекратила меня массировать, вернулась к столу, - с этим понятно, а Угрюмый?

- А что Угрюмый, - пожал я плечами, - налетел как сыч, обругал всяко, попрекнул статусом аристократа, затем принялся душить. Видать сам из простолюдинов. Поперёк горла ему мои понятия.

- Он, как преподаватель, не должен был такого себе позволять, - с осуждением произнесла ректор, - я с ним это ещё обговорю. Единственно, большая просьба об инциденте не распространяться, всё же это по репутации академии ударит в первую очередь.

- Я понимаю, - кивнул я, - тем более этот одноглазый шизик, вы же позволите мне его так называть, тут временно и, по сути, к преподавательскому составу относится номинально.

Кладенец улыбнулась, ответила:

- Хорошо, что ты это понимаешь. Ладно, можешь идти. Только последняя просьба.

Я, успев подняться и направиться к выходу, обернулся:

- Да?

- Сильно не цепляйся к Горшкову.

Я дёрнул глубокомысленно бровью, уточнил:

- А он что, какой-то особенный? Избранный?

Улыбка ректора вновь потускнела, впрочем, заметил я это только благодаря большому опыту в области физиогномики.

- Вовсе нет, но у парня было тяжёлое детство…

Я покивал, хмыкнул:

- Тяжёлое детство, игрушки прибитые к потолку, волосатые руки няни…

Тут голос Кладенец построжел:

- Не шути над тем, чего не знаешь.

- Оу, - я покачал головой, - даже так. Тогда, пожалуй, действительно, смысла нет что-то предъявлять Гавриле, с такой-то психической травмой детства, не мудрено, что его тянет к простолюдинам.

Мой ответ ректору не очень понравился, но та уже ничего не сказала, только махнула головой в сторону двери.

***

- Я узнал, что у меня, есть огромная родня, два племянника с зятьями, шурин, свояки с дядьями, три невестки, с ними брат, как нашел богатый клад… - напевал я сочинённый на ходу стишок, вновь идя по пустынному коридору к одному из потайных ходов. Мысли мои всё крутились относительно маго-реактивного прямоточника, но даже несмотря на всё желание, приходилось признавать, что обычному бездарскому двигателю противопоставить нечего. Ну разве что кроме соотношения запасов топлива к запасам провизии, в случае с живыми маго-двигателями. Тут мы однозначно выигрывали. Но, опять же, максимальная тяга, по моим расчётам была хоть и вполне годна для полётов в атмосфере и даже замахивания на стратосферу, но совершенно недостаточна для суборбитального, или тем паче космического полётов. Всё упиралось в скорость истечения струи, которую я не представлял пока как повысить. Но вот в обычном атмосферном полёте, на одной булке хлеба, относительно затрачиваемого объёма калорий на магические манипуляции, можно было пролететь примерно километров двести. А это, тонны три топлива для обычного самолёта. Я, конечно, утрировал, но по факту, разница в стоимости да и в весе, была огромной.

Осталось понять, как добиться устойчивого потока, чтобы маги не уставали держать руки. И тут меня осенило:

- Эврика! - воскликнул я в голос, так, что эхо волной прокатилось по пустому погружённому в полумрак коридору.

Правда тут же кричать перестал, потому что эхо вспугнуло чуть дальше в нишах стены какие-то странные тени. Поняв, что они обнаружены, тени, оказавшиеся антропоморфными, закутанными в балахоны фигурами, уже не таясь, вышли в коридор, застыв в метрах десяти передо мной. Я оглянулся и увидел парочку таких же балахонов материализовавшихся за спиной. Попенял себе, что прошел мимо и даже не заметил. Однозначно этот мир меня чересчур расслабил. Впрочем, испуга я тоже не почувствовал. В трусости меня никто и никогда бы не смог обвинить. Однако, выпячивать это тоже не стоило, поэтому я чуть дрогнувшим голосом произнёс:

- А ректор знает, куда я пошёл.

Это неизвестных особо не впечатлило и они, приблизившись, окружили меня кольцом.

- Дрейк Рассказов, - прогудел один из них, - мы знаем кто ты на самом деле, мы знаем, что тебе не даёт спокойно спать, и чего ты хочешь добиться. Идём с нами, и ты получишь желаемое.

- Вау, - иронично произнёс я, - дедушка Мороз, ты ли это? Вроде не новый год, а ты уже с подарками.

Но тут же спохватился, что выбиваюсь из образа, поправился:

- Прошу простить, это у меня нервное.

Неизвестные никак не прореагировали, только, взяв в коробочку, повели по коридору.

Свернув в один из боковых проходов, они остановились, а старший, который со мной говорил, протянул мне мешок:

- Одень.

- Надень, - поправил я, - очень легко запомнить - надеть одежду, одеть Надежду.

Взяв мешок, натянул на голову. Почувствовал как меня взяли за руку, а затем снова потянули вперёд.

Некоторое время водили кругами, пытаясь запутать, затем остановились, я услышал тихий скрип камня и почувствовал как пахнуло холодом и сыростью.

Соотнеся нарисованную в голове карту нашего блуждания по крепости, понял, что мы пришли к какому-то неизвестному мне тайному ходу. Что ж, в следующий раз я наведаюсь сюда уже один, тем более, что примерно понял где он находится.

Затем меня повели по ступенькам вниз, несколько раз заставив пригнуться. Потом ступеньки сменились ходом в вырубленным в естественной скале, по крайней мере под ногами была хоть и выглаженная но всё-равно слегка неровная поверхность, не похожая на искусственный пол.

Ход был длинный и уводил за пределы академии, постоянно опускаясь всё ниже. Легкий уклон я прекрасно чувствовал.

- Стоп, - прозвучал холодный голос старшего, - снимай.

Я стянул с головы мешок, огляделся.