Страница 5 из 81
Глава 2
Магазин мётел назывался просто - “Магазин мётел”. С креативом тут явно была напряжёнка. Ниже на табличке было указано, что владельцем магазина являются некто Пафнутий и сыновья с какого-то там года, но дальше я уже не читал.
Зайдя внутрь, я огляделся и, поджав губы, вздохнул, мётел тут было и вправду завались. Всяких разных.
Они стояли, лежали, висели на стенах и свисали с потолка. Прямые, гнутые, волнообразные. С плотно прижатыми прутьями и с топорщившимися во все стороны. Гладкие и шероховатые, ребристые и с пупырышками, с утолщением на конце и без него. На любой вкус. Думаю, тут даже самый извращённый работник ЖЭКа нашёл бы инструмент по себе.
Стеллажи с рядами мётел тянулись вправо и влево, стройными рядами уходили в темноту как в бесконечность. И я, каким-то глубинным слоем подсознания, понял, заложенную в эти ряды метафизическую идею, что без метлы не останется ни один.
- Мда, не метла выбирает дворника, а дворник выбирает метлу, - процитировал я, негромко, пришедшую на ум фразу.
Тут мой взгляд натолкнулся на чуть в стороне стоявшую стойку с вениками, которые были куда как короче и легче, но стоило мне потянуться в их сторону, как мать тут же громким шёпотом одёрнула меня:
- Ты что, Дрейк, это только для женщин!
А жаль, я уж было надеялся отделаться малой кровью, но нет, придётся выбирать полноразмерное изделие.
- Так так, кто к нам пожаловал, - откуда то из темноты, пузом вперёд выплыл невысокий дядечка, в косоворотке и жилетке поверх которых лежала большая окладистая борода.
“Накладная?” - невольно задумался я, вглядываясь в неё пристальней, чем обычно.
Но та, похоже, была настоящей.
- Госпожа Рассказова! - узнал он мою мать и тут же расплылся в хитрой улыбке, - ждал вас, слухи уже донесли, что и старшенький ваш сподобился, значит, болдаром. Был уверен, что выберете именно наше скромное заведение.
- Мастер Пафнутий, - чуть наклонила голову Эльвира, - ну а какое же ещё, вы же единственный тут мётлами торгуете.
- Ну это тут, - скромно потупился тот, - а вот в Хабаровске есть ещё Григорий с сыновьями…
- Григорий? - приподняла в холодном недоумении бровь маман, - этот неумеха?! Занозы от его мётел из каких только мест не доставали.
- Ну это да, - Пафнутий гордо надулся, показал мозолистые ладони, - все черенки наших мётел тщательно полирую вот этими руками. Сам, лично. Никакой этой новомодной механизации и станков. Исключительно рабский… то есть ручной труд.
- Ну вот и ответ, - улыбнулась мать, - поэтому только к вам, и ни к кому другому.
- Нус-с, давайте подберём вашему сыну что-то по руке, - произнёс мужчина и принялся придирчиво меня разглядывать.
А я, чтобы было не так скучно, принялся разглядывать мётлы.
Так мы и стояли минут пять, пока, наконец, Пафнутий не отмер и не произнёс:
- Есть, есть у меня кое-что особенное. Прошу за мной.
Он резво побежал в темноту и нам пришлось поторопиться за ним, ибо в этой анфиладе стеллажей немудрено было потеряться.
- Берёза или дуб? А может канадский клён? - громко бормотал продавец, постоянно сворачивая то налево, то направо, запутывая нас и уводя всё глубже.
Хорошо ещё, что у меня абсолютная память, а то обратно без посторонней помощи бы не выбрались. А Пафнутий продолжал бурчать, касаясь на бегу то одной метлы, то другой:
- А прутья? Ива или тростник? А может ротанг? Или шиповник? А может терновник? Нет, всё не то.
Но наконец бег замедлился, и мы замерли у стойки, где стояло всего десять мётел.
- Вот, - показал на них запыхавшийся продавец, - вершина моего искусства. Всё, что там - он махнул рукой в сторону остальных стеллажей, - ерунда, ширпотреб. Совершенно не подходит старшему сыну рода Рассказовых.
- И что это? - поинтересовался я, разглядывая чуть изогнутые черенки.
- О, молодой человек, это уникальные мётлы, каждая из которых куда дороже, чем те деньги, что я за неё прошу.
Услышав такое, я сразу преисполнился самых чёрных подозрений, что сейчас нас попытаются развести как лохов. И точно, закатив глаза, с придыханием, Пафнутий начал перечислять, касаясь поочерёдно каждой:
- Зебрано, из Западной Африки, посмотрите на эту текстуру, на это чередование полос, то тёмных, то светлых, как наша жизнь. А это палисандр, его уникальный фиолетовый оттенок выделит вас из любой толпы. Здесь бубинга, метла из неё будет словно музыкальный инструмент, звучать при каждом прикосновении. А это эбен - “чёрное золото”, такой чёрный, что с ним будет ощущение, что вы держите в руках сгусток первозданной тьмы. Ещё есть сандал… И агар… А ещё гренадил… Вот тут амарант… Бакаут, и этим всё сказано… И в заключение взгляните на умнини…
Уже после первых восторгов продавца, мой мозг перестал улавливать информацию, буквально отгородившись от потока не нужных мне сведений про все эти, несомненно, ценные породы деревьев. Я был готов поверить, что это и впрямь было то дерево, которое он называл, всё-таки обманывать в таком вопросе себе дороже, подмену распознают рано или поздно, но смысл переплачивать? Да будь метла хоть из золота с бриллиантами, она не перестанет быть просто метлой!
С которой, к тому же, нет необходимости постоянно ходить.
- Спасибо, - прервал я разливающегося соловьём Пафнутия.
Затем повернулся к стеллажам которые мы уже прошли и, не особо выбирая, схватился за первый попавшийся черенок:
- Беру вот эту.
- Но постойте, - бросился ко мне, заламывая руки, мужчина, - вы же ещё не услышали из чего там состоят прутья!
- Уверен, - ответил я, по хозяйски примериваясь к метле, беря то одним, то другим хватом, и пару раз шаркнув ею по полу, - что они тоже уникальны. Но я хочу вот эту.
- Ты точно решил взять такую простую? - нахмурила лоб маман.
Метла и вправду была абсолютно не выразительная. Прямой гладкий черенок, пучок ивовых прутьев на конце, перетянутый стальной проволокой, никаких украшательств и каких-то других выделяющих её среди остальных товарок особенностей.
Судя по всему, стояла она тут с незапамятных времён, потому что была покрыта слежавшимся слоем пыли и грязи. Но я уже хотел закончить с этим фарсом и поэтому упрямо сжимал ладони на черенке, твёрдо упирая хозяйственный инструмент в пол.
- Ну ладно, - вздохнула Эльвира, понимая по моему упрямому виду, что переубедить меня не получится, - берём эту. Сколько с нас?
- Три писят, - шмыгнув носом, печально ответил Пафнутий и когда совершеннейшая мелочь, по меркам любого аристократа, перекочевала из наших рук в его, я довольный быстрым решением вопроса, безошибочно направился к выходу.
Правда меня продолжало угнетать, что это только первая покупка, а впереди ждало ещё почти два десятка.