Страница 40 из 81
Захотелось подойти и треснуть тому по башке. Хорошо ещё, меня послушался Гаврила и сам заорал Иванову в ухо, чтобы тот остановился.
А я принялся вспоминать дальше. Нагревание, кстати, ещё и уменьшало коэффициент поверхностного натяжения, что в теории, могло заставить субстанцию, при достижении критической температуры, попросту растечься лужей, но на практике, такой объем нагревать невероятно долго. Тем более я подозревал, что её пассивная антимагическая защита как-то завязана на этот эффект. Нет, нужно было что-то другое.
“А если, - подумал я, - заузить проход? Тогда, по идее, в какой-то момент, она просто не сможет преодолеть его, из-за поверхностного натяжения!”
- Гаврила! - заорал я, - сдвинь стенки коридора!
Тот посмотрел на меня как на сумасшедшего:
- Это невозможно!
- Тогда построй стену между нами!
Вот это уже, видать, было ему по силам, потому, что перестав обстреливать нависшую над нами волну, он вытянул руки в стороны и, словно из ниоткуда, по обеим сторонам коридора стал вырастать каменный гребень, расползающийся в вверх и в стороны.
Такаюки, под шумок, опять попытался ударить плазмой, так ничего и не поняв, но я быстро взял его за горло на удушающий и оттащил назад.
Стенка у Горшкова получалась не очень толстой, но одним броуновским движением её было точно не пробить, главное было успеть.
- Дуй сильней, - прикрикнул я на Эму.
Её воздух давал двойной эффект. Во-первых, физически тормозил движение волны, а во-вторых, охлаждал поверхность субстанции, увеличивая поверхностное натяжение и отнимая тепло от молекул субстанции, также делая их менее подвижными.
С удовлетворением я заметил ещё один побочный эффект, чем уже был проход, зарастающий Гавриловой перемычкой, тем сильнее был напор создаваемого девушкой ветра через него, в какой-то момент, даже, она смогла отодвинуть опасное существо от проёма, настолько ускорился воздушный поток. Добавить туда огонька и получится натуральный воздушно-реактивный, прямоточный двигатель.
Тут я взглянул на Эму с некоторым практическим интересом. Маголёт на реактивной тяге, с нею в качестве элемента двигателя, мне показался перспективным направлением. Особенно если к ней прикрутить какой-нибудь регулятор магического потока и пускатель, чтобы активировать её магические способности с кнопки, а не путём уговоров и просьб. Рядом посадить огневика, включить его в общую схему управления, а там: продувка, протяжка, главная и вот он подъём. А потом, в перспективе, и на гиперзвук замахнуться можно.
Пока я всё это прикидывал, стенка успела зарасти окончательно, отсекая нас от преследовавшей твари неизвестного происхождения, после чего все тут же без сил попадали на пол. Кроме меня, естественно. Хотя самая сложная работа - головой, досталась именно мне.
Подойдя, я приложил ухо к каменной поверхности и услышал ритмичное поплёскивание с той стороны. Как я и думал, на движения сил у твари хватало, а вот на пробитие различных препятствий - нет.
Думается мне, если бы эти три идиота, вместо того, чтобы бездумно убегать, просто захлопнули за собой дверь, подперев её чем-нибудь, субстанция даже из комнаты никуда бы не делась. В щель под дверью ей бы поверхностное натяжение пролезть бы не дало.
Мда, ещё одно подтверждение, что решает не магическая сила, а наличие мозгов.
Опять же, что взять с красного факультета.
- Ладно, - произнёс я, свысока поглядывая, на остальных, - хватит валяться, пойдёмте искать преподов. Надо рассказать им, пусть меры принимают. И скажите спасибо, что я рядом был, спас вас, а то уже переваривались бы в собственном соку в желудке у твари.
- Ты нас спас?! - возопила девушка, - да это мы с Гаврилой всё сделали. Гаврила, скажи ему!
Она требовательно посмотрела на товарища, но тот только угрюмо вздохнул и промолчал.
***
- Тук-тук, исполать Светлана Иосифовна, - произнёс я, заглядывая в кабинет ректорши.
Женщина по вечернему времени обнаружилась не за столом, а в кресле, под торшером, с какой-то книжкой в руках. Закинув ногу на ногу, она читала, медленно переворачивая страницу за страницей.
- А… - протянула она, посмотрев на меня поверх книги, - не добрый молодец Рассказов. Говори, с чем пожаловал.
- С аморфным, жидкофазным существом объёмом в пару десятков кубометров, - вежливо ответил я, - поведение определено как инстинктивно-хищное, наличествует пассивная антимагическая защита.
Та пару секунд непонимающе похлопала ресницами, затем побледнела и, отбросив книгу, вскочила на ноги.
- Где оно?! - требовательно произнесла Кладенец.
Стоило мне указать точное местоположение, как та пулей вылетела из кабинета, проносясь мимо меня и вызывая кого-то на ходу в миниатюрную рацию.
Вернувшись в приёмную, в которой на диванчике рядком сидела троица красных, дружно уставившаяся вслед унёсшейся ректорши, философски заметил:
- Ну что ж, подождём. Предлагаю не расходится, Светлане Иосифовне будет интересно узнать, как это существо оказалось на свободе.
Такаюки тут же заелозил жопой по дивану, стараясь не смотреть на покосившихся на него товарищей, подтвердив мою догадку, что без героя-простолюдина тут точно не обошлось.
- Интересно, - произнёс я вновь, - мне показалось, что она поняла, что это за существо было, вот только не ожидала, что оно окажется в Академии. А она ректор. Кстати, а как узнали вы?
Я, по-хозяйски взгромоздился на секретарский стол, отодвинув в сторону канцеляркий набор, вперив прищуренный взгляд в троицу.
- Не твоё дело, - буркнул Иванов, вновь подтвердив полное отсутствие манер и элементарной вежливости.
- Записка, - вместо него ответил Горшков, - анонимная. Было написано, что придя туда, я найду ответы на свои вопросы.
Он хотел сказать что-то ещё, но я тут же выставил обе руки ладонями вперёд:
- Вот только не втягивай меня в свои проблемы. Твои проблемы, это только твои проблемы. Тем более, думается мне, что это всё-равно была подстава.
Гаврила ничего не ответил, только вздохнул. Впрочем, это было куда красноречивей любых слов.
- Да что ты ему объясняешь, - возмутилась Эма, вскочила на ноги, вся напыженная как воробей, сжала острый кулачок, поднимая на уровень лица, погрозила мне, сказала, обращаясь к Горшкову, - он самовлюблённый напыщенный болван, к тому же аристократ. Понятно, что беды простого народа ему по боку. Ему бы только ананасы есть, да рябчиков жевать.
Всю её тираду я, естественно, пропустил мимо ушей, зато сам спросил, вспомнив свои мысли насчёт прямоточника:
- Слушай, ты, как тебя, - Эма, - ты же воздушница? Ты можешь регулировать силу воздушного потока?