Страница 69 из 113
— Держись за меня. — Джон осторожно повернул ее, обнимая за талию и приказал — Открывай.
Софи открыла глаза и обомлела.
Они стояли на крошечной площадке, почти на самом верху ясеня. Ветви вокруг были спилены и похоже довольно давно. Они уже успели обрасти свежими веточками и побегами. Кругом открывался бесконечный до самого горизонта вид на море листвы. Светило яркое солнце, свободно и вольно дул ветер.
Деревянный помост слегка накренился под ногами, и Софи испуганно вздрогнула.
— Не страшись. — улыбнулся Джон.
— Он…это неопасно?
— Нисколько. Я был здесь много раз. Ствол тут не так массивен и ветры могут слегка качать его. Это просто игры деревьев.
Софи заморгала не в силах сразу увидеть все вокруг.
Море листвы колыхалось под ее ногами, солнце слепило. Софи чуть не расплакалась поняв что в туманной дымке Сиршаллена не видела его целую неделю.
— Джон! — в восторге выдохнула она, повернулась и порывисто поцеловала его в щеку. — тут… невероятно!
Джон улыбнулся.
Софи подошла к краю, Джон не выпускал ее руку. Она глянула вниз и не увидела ничего кроме шумящих на ветру крон гигантских ясеней.
— Что это за место?
— Сторожевой пост. Когда-то тут дежурили защитники Сиршаллена, глядя в даль. Границы города раньше пролегали там. — Джон указал на другую сторону ясеня, скрытую стволом и листвой. — Там находится старый город. Пост этот впрочем был заброшен многие лета назад. Ясени так разрослись, что под их сенью стало невозможным что либо увидеть.
Софи посмотрела вокруг. Сколько хватало глаз было неспокойное море листвы. По небу плыли пушистые редкие облака, на ветвях перекликались птицы. Ветер ласкал лицо и Софи радостно подставила ему щеки. Здесь было так… ярко и свободно. Она, наконец, поняла, чего так не хватало ей в скрытом под деревьями Сиршаллене.
Этого.
Солнца, ветра, простора. Там внизу, во влажном тяжелом воздухе и клубящихся тенях было так сумрачно и даже мрачно, а здесь…
— Почти как дома. — сказала она и вдохнула свежий воздух полной грудью.
— Синай показал мне это место, когда я был еще мальчишкой. — Заговорил Джон. — Ничего примечательного, лишь урок про старый военный уклад. Но я… — Джон умолк. Софи посмотрела на него. Светлые волосы трепал ветер, колыхались полы куртки. Он стоял и смотрел вдаль, грустный и решительный. — Мне не найти слов, чтобы описать то, что я почувствовал, впервые оказавшись здесь. Увидев земли моего народа с такой высоты. Позже я поднимался на гору Харнир в садах Дош-кала-Хар, я забирался на каменные сторожевые башни старого Сиршаллена. Но все это было лишь тенью. Именно здесь я понял и принял свою судьбу. — Джон посмотрел вверх, чуть прищурился от яркого света. — Солнце над моим народом зашло давным-давно. И если уж против всех ожиданий мне дарована жизнь, я использую ее во благо эльфов. Так я решил.
Софи прикусила губу. Откровенность Джона подкупала, но она не могла забыть что «во благо эльфов» возможно означает и «людям во вред». И все же ей было очень приятно, что Джон делится с ней такими воспоминаниями. Что он привел ее сюда. Софи смотрела на него с нежностью, еще такого юного, но как всегда строго нахмуренного.
— Ты страшно серьезно к себе относишься, Джон. — Не смогла не заметить Софи. Он удивленно поглядел на нее. Задумался.
— Иначе я не могу. И ты бы не могла. С твоим сердцем, полным сострадания и доброты, ты не могла бы смотреть на страдания своего народа безразлично. Мое сердце с рождения полнится гневом от бессилия.
— И на что же ты злишься?
Джон ответил не сразу.
— Этот разговор приведет нас к тому, что я поклялся не обсуждать с госпожой моего сердца. — сказал он наконец. Он потянул Софи за руку ближе и нежно провел пальцами по щеке. — Как бы я хотел, чтобы ты родилась эльфийкой. Что бы не людская кровь текла по твоим жилам. Тогда я мог бы разделить с тобой эту боль.
Софи пораженно молчала. Она сама не понимала толи обижаться, то ли…
— Но я не эльфийка. — понуро сказала Софи. Да уж, родись она эльфийкой они с Джоном могли бы просто быть вместе, поженится, завести детишек… И быть вместе целую вечность. Софи хмыкнула. В голове не укладывалось.
— Да… Что еще раз подтверждает слова Эльтана. Я горестное осеннее дитя, и никогда мне не познать летнего зноя. Я лишь ловлю его последние сладкие и жалкие крохи, чтобы совсем скоро застыть в зимней стуже.
— О чем ты? Я не понимаю.
— В моем сердце ты и ты смертная. Для эльфа нет участи горше.
Софи изумленно подняла брови.
— Неужели? — слегка обиженно спросила она.
— Да. Ведь ты уйдешь, так скоро, так губительно скоро. А я останусь. И мое сердце до последнего моего вздоха будет изнывать от боли утраты.
Софи нервно сглотнула. Она думала об их с Джоном «разнице в возрасте», но всегда эти мысли касались ее самой. Как скоро она станет выглядеть как его мамочка? Как скоро он потеряет к ней интерес? Никогда она не думала о своей смертной жизни в таком ключе, что для Джона это может быть еще большей бедой чем для нее самой.
— Да брось. — притворно фыркнула Софи, хотя горло ее сдавило рыдание. — Ты останешься. Погорюешь немного. Потом встретишь какую-нибудь эльфийку, женишься, заведешь детишек. Ты забудешь меня и дело с концом. Какие еще последние вздохи, Джон. Время лечит, а у тебя его целая вечность.
Джон, к удивлению Софи не смутился, а улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Ты не знаешь.
— Чего я не знаю на этот раз? — Софи раздраженно отвернулась и снова поглядела вдаль.
— Как любят эльфы.
Софи сглотнула.
— И как же они любят?
Джон распахнул куртку, прижал Софи к себе спиной и накрыл ее плечи, пряча от ветра.
— Сильнее с каждым днем. — Джон тяжело вздохнул. — Счастье и страх в сердце эльфа всегда идут рука об руку. Потеряв, мы скорбим годами и столетиями и забыть не способны. Мы бессмертны и чувства в нас с годами лишь крепнут, тогда как в людях остывают. Наша память гораздо лучше человеческой, чем больше времени мы проводим вместе с близкими, тем сильнее любим. Быть может за тем, чтобы мы могли любить всю вечность.
Джон помолчал.
— И если эльф теряет дитя или супругу, с которыми прожил двести-триста лет…- Джон сглотнул. — Некоторые впадают в синар и никогда не просыпаются. Другие… — Джон умолк. — Страдания в душе так велики, что это сказывается на теле и разуме. Лишь самые стойкие могут смириться и снова жить. Но боль… она никогда не уходит. Она живет в сердце эльфа столько лет, сколько ему отмерила судьба.
Софи пораженно молчала.
— Джон, — тихо спросила она. — Откуда ты это знаешь? Ты ведь… ты же молод и ты ведь никого не терял? — Софи поняла что спрашивает это почти с испугом. Ей не хотелось чтобы Джон испытывал такие муки.
— Нет. Говорят, мне повезло, что я не успел узнать тех, кого потерял. Я же считаю, что у меня забирали задолго до моего рождения и это не менее горько. — сказал Джон озлобленно. Софи вспомнила, что Нилан сказал про сестру Джона. — Но другие, многие, теряли близких в войнах и их боль куда страшнее моей.
— Ты… ты про Синая? Ты мне говорил, что его сын…
— Сыновья. Они погибли в первой битве первой войны. Они были во Владрире, сопровождали первую супругу Эльтана и его сына.
Софи пораженно обернулась.
— У Эльтана была другая жена? И сын?
— Это было очень давно. — Сказал Джон словно нехотя.
— Расскажи. — бесхитростно попросила Софи.
— Зачем тебе знать? Эта повесть полна печали.
— Но мне хочется знать. Иначе… как я смогу понять?
Джон вздохнул, нахмурился, но все же заговорил:
— Для первой супруги Эльтана Владрир был родным градом. В пору, что после назвали Кровавым летом, она отправилась показать первенца своим владыкам. Единственное дитя Эльтана, мальчик, наследник Сиршаллена. Он был еще совсем мал. Люди пришли морем. Город осадили в одну ночь. Ни объявления войны, ни слов объяснений. Мой народ был не готов. Эльфы слишком долго относились к людям пренебрежительно, чтобы заметить, как сильны они стали. Осажденные не могли оправить гонцов в Сиршаллен или Сигайну, а вести в те времена доходили не скоро. Прежде чем эльфы смогли бы прийти на помощь, город пал. Всех защитников предали мечу, как и большую часть жителей. Немногих забрали в рабство, словно диковинных зверей. Город разграбили и предали огню. Синай был здесь, как и Эльтан. Когда они узнали, было уже поздно. Они не могли им помочь. Супруга Синая не вынесла утраты. Впала в синар и не проснулась. Очень скоро она угасла. Я уверен, Синай отдал бы все свои годы, о которых так мечтают смертные, чтобы погибнуть рядом с сыновьями на стенах Морского Града. Но они безвозвратно ушли, а он остался. Бессмертный и желающий умереть. — Джон хмуро поглядел в даль. — Но времени оплакивать потери не было. После падения Владрира, Эльтан повел эльфов на первую войну против людей.